Джулиан Саймон - Игра в безумие
— Значит, она жила с родителями. Сколько ей лет?
— Скоро девятнадцать.
— А вы были у нее за няньку, да?
Рэй растерялся еще больше:
— Может, со стороны так и кажется, но она умела позаботиться о себе и сама. Конечно, до известной степени. Ее интересовал, собственно, не секс, а приключение, и в то же время она побаивалась, ну, вы понимаете. Теннисный клуб ей не подходил, там слишком все солидно и скучно, но ходить куда-то еще она опасалась. Странная девушка.
— Вы спали с ней?
— Черт возьми, а вам какое дело?
Плендер отшутился:
— Я только пытаюсь понять, была ли она из тех.
— Уверен, что нет. Она мне сказала, что переспала как-то с парнем на каком-то фестивале, но я бы сказал, что это было в первый и последний раз. Нет, я не спал с ней.
Плендер заказал еще бокал пива.
— Знаете какие-то подробности? Я имею в виду, где она была в понедельник вечером, и тому подобное? Ну ладно, где живут ее родители?
— Вудсайд Плейс, 80. Послушайте, когда отправитесь к ним, забудьте, что знаете это от меня, ладно? Им это не понравится.
— А что я им должен сказать? Что хожу на их улице из дома в дом и выясняю, сколько у кого дочерей пропало? Чем она занималась, работала или сидела дома?
— Закончила среднюю школу и собралась в какой-то университет на севере, но не могла решиться, ехать или нет. — Задумчиво уставился на свое пиво. — Пожалуй, можно бы сказать, что просто убивала время, ждала, вдруг что-то случится.
— Все мы так делаем.
Плендер выбрался в Вудсайд Плейс, большой квартал одинаковых, но красивых современных домов, построенный в форме буквы «Е». Довольно долго искал номер 80. Нажав кнопку звонка, услышал красивый аккорд.
Дверь отворила невысокая женщина с озабоченным лицом и похожими на пуговки глазами, которые расширились от тревоги и страха, когда Плендер представился. Торопливо пригласила его внутрь, словно он пришел за квартплатой. В комнате смотрел телевизор высокий мужчина с усами, торчавшими как зубная щетка.
— Папочка, это мистер Плендер. Из полиции. Это мой муж. Папочка, выключи…
Олбрайт встал, неохотно подошел к телевизору, не отрывая глаз от экрана, и нажал кнопку. Экран погас. Женщина спросила:
— Вы из-за Луизы, да?
— У нас ничего о ней нет. Я зашел узнать… Она ушла в понедельник, да?
— Пива, — сказал Олбрайт, — не хотите, сэр… инспектор, да?
— Сержант.
Миссис Олбрайт вышла и вернулась с двумя бокалами. Олбрайт налил, молча поднял бокал и выпил.
— Если вы думаете, что нам нужно было заявить раньше, то примите во внимание мое положение. Не могу позволить поднять меня на смех.
— Где вы работаете? — недоверчиво спросил Плендер.
— В «Тимбэлс». Младший инспектор охраны. — Он выпятил грудь, словно на ней болталась медаль.
— А почему вас могли поднять на смех?
Выглядел он удивленным.
— Почему… если станет известно, что Джордж Олбрайт не может справиться с собственной дочерью… — Помолчал. — Послушайте, если нет никаких сведений, откуда вы знаете, что она исчезла?
— Мне рассказал один ее приятель. Такое не скроешь.
Олбрайт расстроился:
— Ах, гнусная газетная вошь… Ему только сенсацию подавай…
— Но, папуля, он же хотел, как лучше, — отозвалась жена несмело, но решительно. — Джордж хочет сказать, что однажды такое уже было.
— Когда?
— В прошлом году, когда Луиза собралась на остров Уайт на поп-фестиваль.
— И что случилось?
— Мы не хотели ее пускать, — сказал Олбрайт. — Но она словно не слышала, собралась и уехала. Исчезла на двое суток и не дала о себе знать. Мы просто места себе не находили. А потом вернулась, как будто ничего не случилось.
— Она дала нам знать, папуля, но письмо затерялось в рекламных проспектах…
Олбрайт раздраженно махнул рукой и вышел из комнаты.
— Тогда мы заявили в полицию и чувствовали себя полными идиотами, когда дочь вернулась и спросила, с чего вдруг эта вся паника. Но не поймите неправильно, она не из той сегодняшней распущенной молодежи, о которой столько разговоров. Они с отцом перестали понимать друг друга, вот и все. Я понимаю, отец должен блюсти свое положение, но так сердиться из-за мини-юбок! Говорила я ему, сейчас их носят все девушки. Мне все равно, говорит, что носят другие, Луиза — моя дочь, и все тут!
— Она встречалась с парнями?
— Не думаю, по крайней мере никогда не приводила их домой. Только Рэй Гордон, тот раза три-четыре приглашал ее куда-нибудь и разок проводил ее домой. А в субботу вечером сказала, что один начальник из «Тимбэлс» хотел переспать с ней, но она его отвергла.
— Не припоминаете, как его звали?
— Некий мистер Вейн. Но, знаете, может быть, сказала так, только чтобы досадить отцу. Она вечно твердила о том, что будет делать да какую жизнь вести, когда уедет отсюда. Ты не спеши, говорила я ей, скоро ведь будешь в университете.
— Куда она ушла в понедельник?
— На курсы аэробики. — Из глаз-пуговок брызнули слезы. — Ох, мистер Плендер, я так за нее боюсь.
В туалете зашумела вода. Олбрайт вернулся и принес очередное пиво.
— Я не буду, спасибо. Еще два вопроса. Есть у вас ее фотография? И мог бы я перед уходом осмотреть ее комнату?
Миссис Олбрайт нервно пробормотала:
— Папуля?
— Да, конечно, черт возьми. Ведь она же моя дочь, что у меня сердца нет? Но я не позволю поднимать меня на смех и трепать мое имя в газетах, где пишут одни мерзости. Я полагаю, что нынешняя молодежь не настолько умна, чтоб не слушать матерей и отцов. Я прав, сержант?
Плендер, ничего подобного не думавший, кивнул.
Миссис Олбрайт принесла шкатулку с фотографиями, и Плендер выбрал один из портретов Луизы. На нем была изображена девушка с длинными прямыми волосами, широко посаженными глазами и нерешительным выражением лица. Отнюдь не красавица, но что-то притягательное в лице было.
Он сам не знал, что хотел найти в комнате девушки, но его пятиминутный осмотр ничего интересного не дал. Теннисные ракетки, на стенах плакаты с Майком Джаггером и другими поп-звездами, сентиментальные романы, несколько книг о буддизме, школьные учебники — короче, ничего особенного. Никаких писем. Миссис Олбрайт следила за каждым его шагом, словно он мог вытащить Луизу как фокусник из какого-нибудь тайника в стене. Мать не знала точно, чего недостает из одежды, считала, что, скорее всего, ничего. Чемоданы были на месте, но Луиза взяла с собой синий спортивный рюкзак, с которым всегда ходила на курсы, и, значит, могла унести что-то в нем. Уходя, Плендер оставил миссис Олбрайт в крайнем расстройстве. Сказал, пусть не волнуется зря.
— Что вы теперь будете делать?
— Доложу инспектору.
Когда он закрывал дверь, телевизор уже орал снова.
На Харли это впечатления не произвело. Девушки, повторял он, пропадают то и дело.
— Что, собственно, вам удалось выяснить, Гарри? Мы бы вообще не обратили внимания на француженку, не будь той, как ее, Браун. Но мисс Браун живет и здравствует. Значит, вместе с сегодняшней опять будет двое. В Роули много девушек…
— Хотите сказать, что наплевать нам на это?
— Ну, этого я не говорил. Немного порасспросите. Но незаметно, тактично.
Когда Плендер ушел, Харли задумался. Пожалуй, стоило подстраховаться, вдруг эти два исчезновения все-таки связаны. Отправил донесение главному детективному инспектору Хэзлтону в управление. Конечно, он мог зайти к начальнику, помещавшемуся в том же здании, но предпочел иметь подтверждение.
В Роули существовали курсы на все случаи жизни, от воздухоплавания и пчеловодства до альпинизма и зоологии. Плендер спросил о курсах аэробики, и его послали к мисс Вестон в комнату 24. Два десятка женщин в шортах и майках не щадили сил. Некоторые были в летах. Груди прыгали, животы тряслись. Мисс Вестон, стройная и гибкая, вела занятие. Играла музыка, мисс Вестон и ее подопечные, как верные жрицы, нараспев повторяли слова древнего ритуала.
— Вверх — два-три, вниз — два-три, влево — два-три, вправо два-три… — выдыхали они в унисон. Некоторые, заметив Плендера, остановились, явно довольные передышкой. Мисс Вестон тоже заметила вторжение чужака. Уперев руки в боки, повернулась к нему. Плендер достал удостоверение, но она едва на него взглянула.
— Вам не сказали в канцелярии, что мужчинам запрещен вход в залы? Из-за вас мы сбились с ритма.
— Простите. Я не знал, что и полицейских еще считают мужчинами. Мне нужно расспросить вас о Луизе Олбрайт.
— Через десять минут мы заканчиваем.
Стоя в коридоре, читал объявления на стенде, которые рекламировали курсы танцев, клуб любителей кино и дискуссионный клуб, театральный и туристский кружки. Вышли женщины, снова ставшие жительницами Роули. Потом — мисс Вестон, сухая, стройная, волосы стянуты назад. Пройдя в буфет, она заказала обоим чай.
![Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд: [Романы]](/uploads/posts/books/246890/246890.jpg)
