Нора Робертс - Ночь смерти
Ее прервал писк рации. Отвечая на вызов, она пошла за курткой. Минуты через две Ева сунула рацию в карман. Глаза ее словно потускнели.
— Не двоих, а троих. Он добрался до Карла Нейсана.
Еще не до конца справившись с эмоциями, Ева звонила в дверь красивого особняка доктора Миры. Тот факт, что охранник у двери потребовал документы и тщательно проверил ее удостоверение, немного успокоил Еву. Будь охрана в доме Нейсана такой же внимательной, Палмер не смог бы проникнуть в дом.
Навстречу ей по коридору шла Мира. Одета она была по-домашнему — слаксы, свитер, мягкие мокасины в тон. Но глаза смотрели обеспокоенно. Не успела Ева раскрыть рот, как хозяйка предупреждающе подняла руку.
— Я ценю, что вы приехали ко мне. Мы можем поговорить наверху, в моем кабинете. — Она посмотрела на открытую дверь справа, откуда доносился детский смех. — В других обстоятельствах я познакомила бы вас со своей семьей. Но теперь предпочитаю не волновать их.
— Вы правы, не стоит их в это посвящать.
— Вот и договорились, — скептически сказала Мира и стала подниматься по лестнице.
«Дом похож на хозяйку», — подумала Ева. Спокойные тона, плавные линии, безукоризненный вкус. Домашний кабинет Миры был раза в два меньше рабочего — вероятно, бывшая спальня. Ева отметила глубокие кресла и нечто вроде туалетного столика с гнутыми ножками и изящной резьбой. Мира поправила жалюзи на окне и повернулась к встроенному в стену миниатюрному автоповару.
— Наверное, вы уже просмотрели психологический портрет Дэвида Палмера, тот, который я составляла в прошлый раз, — заговорила Мира, довольная, что пальцы, программирующие машину на приготовление чая, не дрожат. — В принципе ничего не изменилось — будут лишь небольшие дополнения, связанные с его пребыванием в тюрьме.
— Не нужен мне никакой портрет. Я и так знаю, что представляет собой Дэвид Палмер.
— Неужели?
— Я уже копалась у него в голове. Мы обе.
— Да. — Мира протянула Еве тонкую чашку с ароматным чаем, хотя знала, что чай Ева не любит. — Во многих отношениях он остается исключением из правил. В детстве его любили и баловали. У обоих родителей не наблюдается эмоциональных или психических отклонений. Палмер хорошо учился в школе — ничего выдающегося, но скорее выше своих возможностей, чем ниже. Обследование не выявило ни психических, не физических аномалий. У его состояния нет ни психологических, ни физиологических корней.
— Он получает удовольствие, — заметила Ева. — Иногда зло имеет свои собственные корни.
— Позвольте не согласиться, — ответила Мира. — Для меня очень важны причины и корни аномального поведения. Но в случае с Дэвидом Палмером я их не нахожу.
— Это не ваша проблема, доктор. Что касается меня, то я должна остановить его, защитить людей, которых он выбрал в качестве жертв. Первые двое из списка уже мертвы.
— Стефани Ринг? Вы уверены?
— Ее тело нашли сегодня утром. А Карл Нейсан похищен.
На этот раз Мира не смогла унять дрожь. Чашка, которую она держала в руке, стукнула о блюдце.
— Его же охраняли!
— Палмер был в форме полицейского, когда постучал в дверь. Он представился сменщиком. Дежурный охранник ничего не заподозрил и отправился домой, торопясь успеть на рождественский обед. Когда утром приехал новый охранник, дом был пуст.
— А тот, кто должен был дежурить ночью? Настоящий?
— Нашли в багажнике собственной машины. Усыплен и связан, но цел и невредим. Он еще не пришел в себя, и допросить его пока невозможно. Впрочем, неважно. Мы знаем — это был Палмер. Я распорядилась, чтобы Джастин Полински перевезли в безопасное место. Собирайте вещи, доктор. Вас тоже поместят под охрану.
— Вы же понимаете, Ева, что я не могу. Это не только ваше дело, но и мое.
— Ошибаетесь. Вы всего лишь консультант — не более того. Мне не нужна консультация. И я уже не уверена, что в вашем доме вас должным образом защитят. Я вас забираю.
— Ева…
— Помолчите, — это прозвучало резко, почти грубо, и Мира удивленно отпрянула. — Вы будете находиться под стражей, в полиции. Можете взять с собой личные вещи, если хотите. Но в любом случае вы поедете со мной.
Призвав на помощь все присущее ей самообладание, Мира сложила руки на коленях.
— А вы? Вас тоже спрячут?
— Это не ваша забота.
— Нет, моя, — твердо проговорила Мира, наблюдая за бурей эмоций в глазах Евы. — Точно так же, как я — ваша забота. И еще я должна позаботиться о семье, о тех, кто внизу. Им грозит опасность.
— Я все сделаю. Я позабочусь о них. Мира кивнула и на секунду закрыла глаза.
— Мне было бы гораздо легче, знай я, что они в безопасности — далеко отсюда и под охраной. Трудно оставаться спокойной, когда переживаешь за них.
— Он их не тронет. Обещаю.
— Верю. А теперь насчет моего статуса…
— Я не предлагала вам выбора, доктор Мира.
— Секунду, — взяв себя в руки, Мира потянулась за чашкой с чаем. — Думаю, вы согласитесь, что у вашего начальства я пользуюсь не меньшим авторитетом, чем вы. Перетягивание каната вряд ли принесет пользу нам обеим. Я не упрямлюсь и не строю из себя героиню, — добавила она. — Эти черты скорее свойственны вам.
Ева нахмурилась, и по губам Миры скользнула тень улыбки.
— Я ими восхищаюсь. И еще вы женщина, которая способна отбросить эмоции ради достижения цели. Ваша цель — остановить Дэвида Палмера. И тут я могу быть полезной. Мы обе это понимаем. Зная, что мои родные в безопасности, я не буду отвлекаться. И я не могу оставаться с ними, Ева, — тогда мне будет страшно, что Палмер причинит вред кому-то из них, пытаясь добраться до меня.
Она умолкла, сообразив, что Ева размышляет над ее словами.
— Я не возражаю против охраны здесь или в моем кабинете. Наоборот, я хочу, чтобы меня охраняли. Очень хочу. Я не собираюсь рисковать без надобности. Я просто прошу позволить мне заниматься своим делом.
— Вы можете работать там, куда я вас спрячу.
— Ева! — Мира вздохнула. — Если мы с Джастин окажемся вне досягаемости для Палмера, велика вероятность, что он займется кем-то другим. — Доктор кивнула. — Да, вы уже об этом подумали. Только он не придет за вами, пока не подготовится. Что-нибудь придумает. Палмер будет придерживаться расписания, даже если ему придется искать другую жертву.
— У меня уже есть кое-какие зацепки.
— Вы его найдете. Но если Палмер убежден, что до меня легко добраться, если я хотя бы останусь на виду, он сосредоточится на поиске путей ко мне. Надеюсь, вы ему помешаете. — Мира вновь улыбнулась, на этот раз веселее. — И я буду делать все от меня зависящее, чтобы вам помочь.
— Я могла бы заставить вас пойти со мной. И никакие связи тут не помогут — просто скручу вас и выволоку отсюда. Вы, конечно, разозлитесь, но зато будете в безопасности.
— Да, это вы можете, — согласилась Мира. — Но вы знаете, что я права.
— Ваша охрана удваивается. Будете носить браслет. Работать здесь. Из дома не выходить ни под каким предлогом. — Мира попыталась протестовать, и глаза Евы сверкнули. — Вы меня вынудили. Теперь узнаете, каково это — носить наручники. — Ева встала. — Охрана будет делать обход каждый час. Ваш сотовый поставят на прослушку.
— Не очень похоже на легкую добычу.
— Он будет знать, что вы здесь. Этого вполне достаточно. А теперь мне пора. — Ева шагнула к двери, но затем остановилась в нерешительности и, не оборачиваясь, спросила: — Вы боитесь за семью?
— Да, конечно.
— А я за вас. — Ева поспешно вышла, прежде чем потрясенная Мира успела встать с кресла.
6
От Миры Ева направилась в лабораторию. Еще она собиралась заехать в морг и домой к Карлу Нейсану, прежде чем вернуться к себе.
Оставив машину на стоянке и войдя в здание, Ева вспомнила, как Мира волновалась за своих домашних, и достала из кармана сотовый телефон, чтобы позвонить Рорку.
— Почему ты одна? — первым делом спросил он.
— Отстань, — Ева показала жетон охраннику, пересекла вестибюль и направилась в лабораторию. — Я в хорошо защищенном здании, где полно охраны, мониторов и грубиянов из лаборатории. Мне нужно работать. Не мешай.
— Он добрался до троих из шести. Ева остановилась и закатила глаза.
— Ага, понятно. Вот, значит, что ты обо мне думаешь. Я уже десять лет в полиции и вряд ли стану такой же легкой добычей, как семидесятилетний судья и парочка хлипких юристов.
— Ты меня злишь, Ева.
— Почему? Потому что я права?
— Да. И еще хвастаешься этим. — Его улыбка слегка потеплела. — Почему ты звонишь?
— У меня есть основания для хвастовства. Я в лаборатории, собираюсь потрясти Дикаря. Потом заеду еще в пару мест. Буду на связи.
Так она намекала, что понимает его тревогу. Рорк принял предложенный тон.
— После обеда у меня несколько телеконференций. Звони по частной линии. Не подставляй спину, лейтенант. Она мне очень нравится.
