Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

— Почему вы решили, что это было убийство, мистер Кокс? — немедленно спросила Хиллари.

Как она и рассчитывала, он совсем утратил почву под ногами.

— Ну, это ведь уже давно было, а вы все время приходите, спрашиваете… То есть, ну, понятно же, что это неспроста. Наркотики, да?

Хиллари вздохнула.

— Скажите, мистер Кокс, во время ваших, мм, встреч Ева принимала наркотики?

— Нет! — Его голос подскочил куда-то до верхнего до. — Что вы, что вы, конечно нет! Я такими вещами не интересуюсь. У меня жена и трое детей. Моя жена — председательница местного отделения Женского института!

Ну да. Наркотиками ты не интересуешься, зато девочками по вызову — очень даже. Хиллари мысленно пожала плечами. Она здесь не затем, чтобы осуждать чужие грешки. Она здесь затем, чтобы выяснить, кто и зачем убил Еву.

Она быстро пробежалась по тем же вопросам, которые уже задавала Майклу Боулдеру, и результат получила тот же. Когда она закончила, ее собеседник был совсем раздавлен.

— Вы же не расскажете моей жене, правда? — спросил он, потея так обильно, что Хиллари захотелось встать и распахнуть окно, чтобы впустить в комнату холодный зимний воздух.

— Мы должны будем попросить ее подтвердить ваши слова о том, где вы находились той ночью, мистер Кокс, — твердо сказала она.

— Да, да, только ничего ей не объясняйте, прошу вас! Ну, скажите, что это обычная процедура. А я ей объясню, что у нас в офисе была кража, бензин слили или еще что-то в этом роде. С бензином у нас всегда проблемы.

Хиллари криво усмехнулась. Если его жена хотя бы отчасти походила на предводительниц Женского института, с которыми водила дружбу ее мать, то она уже наверняка знала о похождениях своего мужа все и даже больше.

Допустим, Ева угрожала, что обо всем расскажет его жене. Он вполне мог запаниковать. В приступе паники он напал на нее, а потом испугался и сбежал.

Но зачем Еве угрожать ему или еще кому-то из клиентов? Это было совсем на нее не похоже. Она играла, но играла по правилам. Игра должна быть взаимовыгодной и чтоб никто не пострадал.

Кроме того, убийца Евы действовал не под влиянием момента. Он подготовился заранее, а потом хладнокровно вошел к ней в комнату.

Ничуть не сомневаясь в том, что это пустая трата времени, она все же хорошенько потрясла Кокса и вышла, оставив его потеть в носовой платок.

Секретарша понимающе улыбнулась ей на прощание. Должно быть, она тоже знала о существовании Евы. Такие всегда знают.

Итак, номер три тоже вычеркиваем. Такими темпами список Евиных папиков кончится очень быстро.

Может быть, все-таки Майк был прав? Что ж, Хиллари это вполне устроило бы.

Обеспечить Мунго Джонсу надежное казенное жилье от имени ее величества — о, они с Майком получили бы от этого массу удовольствия.

Она вернулась к машине, и тут у нее зазвонил телефон. Она скользнула на водительское место и моргнула — мимо прокатила девятиосная фура.

— Хиллари?

Она не сразу узнала голос. Поняла только, что звонят не с работы.

— Это Грэхэм. Я связался с юристами, которые работают на твоих приятелей из Армии защиты животных.

Хиллари прижала телефон к другому уху и завела двигатель. Включила печку.

Печка дышала на ладан.

Она переложила телефон обратно и вздохнула.

— Быстро ты.

Обычно юристы работают куда медленней. За исключением тех случаев, когда делают одолжение другу и понимают, что заплатят им по дружеской ставке. Вот тогда они не мешкают. Время — деньги, и так далее.

— Да. Но новости у меня плохие. Боюсь, эти ребята настроены серьезней некуда.

Хиллари кивнула.

— Переведи, а?

— Пожалуйста: некоторые благотворительные организации, особенно мутные, любят быстрые деньги. Пойдут на любой компромисс, лишь бы только урвать и сбежать, понимаешь?

Хиллари кивнула.

— Ну да, — устало сказала она. Это ей было не в новинку.

— А есть такие, которые основаны горящими сердцами. Борцы за все хорошее, против всего плохого. Воюют за священное дело. Такие если вцепятся — нипочем не отпустят.

У нее упало сердце.

— Только не говори…

— Ага, — возмутительно весело подтвердил Грэхэм. — Если верить адвокатам из фирмы, которая представляет их интересы, эти ребятки жаждут крови. Твердолобые зоозащитники, у таких в аду есть отдельный котел для браконьеров и коррумпированных чиновников. Дай им возможность — введут расстрел на месте и для браконьеров, которые убивают слонов ради бивней, и для тех, кто на этих бивнях наживается. Да что там, по слухам, в Африке уже расстреливают. И не только браконьеров, чиновников тоже, если, конечно, верить статистике о «нераскрытых ограблениях с убийством» где-нибудь в Момбасе. Английский их филиал, конечно, действует в основном в юридическом поле. Когда они поняли, что Ронни нет в живых и до него не добраться, то переключились на тебя. Точнее, на любые активы, где в документах стоит имя Ронни. Но он, паршивец, был стреляный воробей, поэтому из активов у него только дом. А с домом он это провернул лишь затем, чтобы ты не могла претендовать на него при разводе.

Хиллари застонала. Все это, конечно, не было для нее новостью.

— Значит, придется судиться? — уныло спросила она.

— Да. Мне очень жаль. Ордер о запрете на продажу дома до решения суда тебе уже выслан. Кроме того, они обратились в суд графства и потребовали назначить дату судебного разбирательства. Я решил, что надо тебя предупредить.

— Они времени не теряют, — горько заметила Хиллари. Да что с ними такое, с этими юристами? А поймаешь насильника-убийцу, который замучил восьмидесятилетнюю женщину, так они еле ноги волочат, тянут и тянут, как будто только и мечтают, чтоб этот ублюдок никогда не предстал перед судом.

А как гражданское дело, как дом у нее отбирать, так забегали как ужаленные, лишь бы поскорей все обстряпать.

Она выругалась. Длинно, тихо, но с чувством.

— Это ведь, кажется, нарушение общественного порядка? — все с той же неискоренимой жизнерадостностью перебил ее Грэхэм. — Следи за собой, инспектор Грин. Вот услышит тебя какая-нибудь старушка, да и подаст в суд за стресс и моральный ущерб.

Против воли Хиллари рассмеялась.

— Ой, ну не надо! С моей-то удачей — еще как подаст!

И, поскольку он был ее адвокатом и ей (как она надеялась) не придется платить ему за потраченное время, она рассказала о том, как пенсия Ронни уплыла у нее из рук. И о том, почему она решила не сопротивляться такой несправедливости.

— Да, нелегкое у тебя выдалось время, — сказал Грэхэм (справедливости ради, уже не так жизнерадостно). — Но ведь лодка у тебя в любом случае останется, верно?

Хиллари захотелось завизжать. Никакой лодки у нее не останется. По бумагам «Мёллерн» по-прежнему принадлежал ее дяде. И то, что он пустил ее пожить, да бесплатно, да еще на такой срок, уже само по себе было чудом терпения и родственной любви.

И потом, на кой черт ей эта лодка? Она хотела вернуть свой дом.

Она мрачно сообщила, что хочет, чтобы Грэхэм представлял ее в суде, и попыталась договориться о том, чтобы оплата состоялась только в случае выигрыша дела. Ничего у нее, конечно, не вышло. Дружба дружбой, но как ни крути, а Грэм с бешеной землеройкой были одного поля ягоды.

Когда она въехала на стоянку при участке, на часах еще не было четырех, но уже смеркалось. А ведь до конца рабочего дня Хиллари предстояло обработать адскую груду бумаг да еще съездить к Рэд Раму.

Обиженная на весь мир, уставшая от такой жизни, она подошла к столу и сбросила пальто.

Дело идет ни шатко ни валко, впереди маячит суд за проклятый дом, Джанин и Томми вроде бы так ничего и не нашли по этому странному варфарину, зато Фрэнк уже вернулся. И принялся жаловаться.

— Да что ж это такое! — пробормотала она себе под нос, устало откинувшись на спинку стула. Неделя под девизом «Доведи Хиллари Грин до белого каления», и только ее забыли предупредить?