Ричард Касл - Невыносимая жара
Никки Хит услышала, как Рук едва слышно хмыкнул, и, проследив за взглядом репортера, заметила на стене постер с изображением котенка, вертикально повисшего на ветке. Под задними лапами красовалась надпись «Держись, детка!».
Пакстон даже не предложил им кофе. Они просто сели в разномастные кресла для посетителей, а хозяин устроился за полукруглым рабочим столом.
— Мы пришли, чтобы попросить вас помочь нам разобраться в финансовых делах компании Мэтью Старра, — начала детектив, стараясь говорить небрежным, нейтральным тоном. Ноа Пакстон нервничал. Она привыкла к этому: люди пугались полицейского жетона точно так же, как белого халата врача. Но этот парень не смотрел ей в глаза — тревожный сигнал. Казалось, он думал о чем-то своем — как человек, который забыл дома включенный утюг и должен бежать туда, причем немедленно. «Действуй мягче, — сказала она себе. — Посмотрим, что удастся из него вытянуть, когда он расслабится».
Пакстон посмотрел на ее визитную карточку и произнес:
— Разумеется, детектив Хит. — Он снова попытался взглянуть ей в глаза, но продержался лишь на несколько секунд и опять притворился, что изучает визитку. — Однако есть одна проблема, — добавил он.
— Говорите, — ответила Никки, готовая к уверткам или требованию вызвать адвоката.
— Только не обижайтесь, мистер Рук.
— Пожалуйста, называйте меня Джейми.
— Одно дело — когда приходится отвечать на вопросы полиции. Но если вы намерены цитировать меня в какой-нибудь разоблачительной статье для «Vanity Fair» или «First Press»…
— Вам не о чем беспокоиться, — заявил Рук.
— …я обязан уважать память Мэтью и чувства его семьи, поэтому не могу освещать его бизнес на страницах журнала.
— Я здесь лишь потому, что собираю материал о работе детектива Хит и ее группы. Все, что вы скажете о делах Мэтью Старра, дальше меня не пойдет. Я сделал это для Мика Джаггера, сделаю и для вас.
Хит ушам своим не поверила. Вот он — эгоцентризм знаменитого журналиста в действии. Он сыпал не только именами, но и любезностями. И это совершенно точно не привело Пакстона в нужное ей настроение.
— Сейчас не самое подходящее время, — обратился к ней бухгалтер, потерпев неудачу с Руком. Отвернулся, зачем-то взглянул на монитор и снова посмотрел на Хит. — Еще суток не прошло с момента его гибели… Я сейчас… Ну вы можете себе представить. Как насчет завтра?
— У меня всего несколько вопросов.
— Да, но мои документы… э-э… в общем, у меня не все документы, — он щелкнул пальцами, — сейчас под рукой. Давайте договоримся так. Почему бы вам не сказать мне, что конкретно вам требуется, и я подготовлю все данные к нашей следующей встрече?
Отлично. Довольно она пыталась гладить его по шерстке. Он продолжал увиливать, а теперь еще и решил, что сможет избавиться от нее под надуманным предлогом и устроить встречу, когда будет удобно ему. Хит поняла, что настало время изменить тактику.
— Ноа. Могу я называть вас Ноа? Я постараюсь объяснить вам, что происходит, хорошо? Я занимаюсь расследованием убийства. Я не просто намерена задать вам несколько вопросов здесь и сейчас, я жду от вас ответов. И меня не волнует, все или не все документы, — они щелкнула пальцами, — у вас под рукой. И знаете почему? Потому что я отправлю наших судебных бухгалтеров разбираться с вашими бумагами. Так что вы должны решить, в каком ключе мы общаемся дальше. Мы друг друга поняли, Ноа?
После секундной паузы он выдал ей все коротко и ясно:
— У Мэтью Старра не было ни гроша.
Это была холодная констатация факта. Что еще услышала Никки Хит в его ответе? Он говорил откровенно — да, наверняка. Произнося эти слова, он смотрел ой прямо в глаза — теперь не было никаких уверток. Но она чувствовала что-то еще, как будто он хотел дать ей что-то понять, продемонстрировать свои чувства. Пока она пыталась дать этим чувствам определение, Ноа Пакстон, словно прочитав ее мысли, добавил:
— Я испытываю огромное облегчение. — Точно, это было облегчение. — Наконец я могу открыто говорить об этом.
В течение следующего часа Ноа не просто говорил. Он развернул перед ними повествование о том, как машина обогащения, управляемая бесстрашным Мэтью Старром, взмыла к недостижимым высотам, наращивая капитал, строя культовые башни, сформировавшие известный на весь мир облик Нью-Йорка, а затем устремилась к собственной гибели по воле самого Старра. Это была история чудесного взлета и стремительного падения.
Пакстон, которому, если верить документам компании, сейчас было тридцать пять, поступил на работу в фирму со своим новеньким дипломом МВА в момент, когда она находилась на вершине успеха. Он уверенно и изобретательно провел операцию по финансированию строительства авангардного здания «Старр-Скрейпер» на Таймс-сквер, после чего превратился в самого ценного сотрудника Мэтью Старра.
Возможно, потому, что сейчас он заговорил откровенно, Никки, присмотревшись, увидела в Ноа Пакстоне человека, которому можно доверять. Он был надежным, способным — одним словом, мужчиной, который может провести тебя через жизненные бури.
Она мало встречала людей, подобных ему. Конечно, она видела их в вагоне-ресторане пригородного поезда, идущего в Дарьей,[32] без галстуков, потягивающими пиво с коллегами или соседями. Или с женами в платьях от Анны Кляйн в ресторанах с меню prix fixe[33] — на Бродвее, перед началом спектакля.
Если бы в жизни Никки все сложилось иначе, она сама могла бы сидеть с ним при свечах с коктейлем «Космополитен», расскажи пять о родительском собрании или планировать отпуск на Мартас-Винъярде.[34] Она подумала: интересно, каково было бы жить в доме с лужайкой и надежным мужем вроде Ноа?
— Мэтью мне полностью доверял, — продолжал он. — Но это была палка о двух концах. Мне пришлось узнать все его секреты. Даже те, которые мне не хотелось знать.
Если верить Ноа Пакстону, самым грязным секретом его босса, который, казалось, превращал в золото все, к чему прикасался, подобно царю Мидасу, было то, что он сам вел компанию к гибели и не мог остановиться.
— Покажите, в чем это заключалось, — потребовали детектив.
— Вы имеете в виду… прямо сейчас?
— Сейчас или… — продолжая свою игру, она сделала многозначительную паузу, — в более формальной обстановке. Выбирайте сами.
Он открыл на своем «Макинтоше» несколько окон и пригласил Хит зайти за рабочий стол и взглянуть на огромный плоский экран. Цифры выглядели тревожно. Затем появилась череда графиков, иллюстрирующих путь главы успешной строительной компании, который практически печатал деньги, от невероятного богатства к финансовой пропасти; падение произошло задолго до катастрофы с закладными.
— Так значит, дело не в тяжелых временах и экономическом кризисе? — удивилась Хит, указывая через плечо Ноа на график, напомнивший ей эскалатор с нижней ступенью, выкрашенной в красный цвет.
— Нет. Кстати, спасибо за то, что не трогаете монитор. Меня всегда удивляло, почему люди, когда указывают на экран, обязательно должны прикоснуться к нему.
— Я вас понимаю. Это те же самые люди, которые, говоря «позвони мне», изображают у уха мобильник. — Они рассмеялись, и Никки уловила запах его туалетной воды, свежий аромат цитрусовых. «Л'Окситан», — решила она.
— Но как ему удавалось оставаться на плаву? — спросил Рук, когда они вернулись на свои места.
— Это было моей работой, причем нелегкой. — Искренним взглядом посмотрев на Никки, он добавил: — И клянусь вам, что все было абсолютно законно.
Она ответила лишь:
— Расскажите мне об этом.
— Все просто. Я начал ликвидацию и изъятие капиталов. Потом наступил спад на рынке недвижимости, мы многое потеряли. Затем угодили в финансовую яму. После этого начались проблемы с рабочими.
Может быть, вам это неизвестно, но наши стройки уже некоторое время закрыты.
- Никки кивнула и бросила быстрый взгляд на защитника Жирного Томми.
— Мы оказались не в состоянии выплатить долги, не в состоянии продолжать работы. А есть простое правило: нет зданий — нет арендной платы.
Хит произнесла:
— Выглядит все это как ночной кошмар.
— Для того чтобы вам снились кошмары, нужно еще иметь возможность поспать.
Никки заметила на офисном диване сложенное одеяло и подушку.
— Лучше назовем это адом на земле. И это только с финансами компании. Я еще даже не начал говорить и его личных денежных проблемах.
— А разве большинство бизнесменов не ставят противопожарную стену между деньгами фирмы и собственными? — спросил Рук.
«Чертовски хороший вопрос. Наконец-то он повел себя как репортер», — подумала Никки и бросилась ему наперерез.
— Мне всегда казалось, что люди разделяют эти вещи, чтобы крах в бизнесе не задел личные финансы и наоборот.
