Ричард Касл - Невыносимая жара
— Итак, какова цель нашей поездки? — спросил Рук, когда машина тронулась.
— Мы, профессионалы сыска, называем это сыском. — Хит выудила из кармана на своей двери папку и передала журналисту. — Несколько человек желали Мэтью Старру смерти.
Некоторые, чьи имена ты здесь видишь, даже угрожали ему. Другие просто находили его существование неудобным для себя.
— Значит, будем исключать их по очереди?
— Будем задавать им вопросы и смотреть, куда приведут нас ответы. Иногда ни с того ни с сего появляется новый подозреваемый, иногда ты получаешь информацию, которая дает делу неожиданный поворот. Там, в участке, была очередная девушка из фан-клуба Джеймсона Рука?
Рук хихикнул.
— Бри? О черт, нет.
Квартал они проехали в молчании.
— А мне она показалась большой фанаткой.
— Точно, Бри Флакс — большая фанатка. Фанатка самой себя. Она внештатный сотрудник нескольких глянцевых журналов и постоянно рыщет в поисках криминальных историй, из которых можно было бы состряпать книгу. Ну, знаешь, с каким-нибудь броским заголовком. А этот спектакль в холле был устроен с целью вытянуть из меня инсайдерскую информацию о Мэтью Старре.
— А мне она показалась очень увлеченной. Рук улыбнулся.
— Кстати, ее имя пишется Ф-Л-А-К-С, просто на случай, если ты захочешь ее проверить.
— Зачем мне это?
Рук не ответил. Он просто улыбнулся Никки так, что она даже покраснела. Отвернувшись, детектив притворилась, будто смотрит на встречные машины, но думала при этом о том, что он мог увидеть в ее глазах.
На верхнем этаже бизнес-центра «Марлоу» жара совершенно не чувствовалась. Омар Лэм,[23] сидя в прохладном угловом офисе, слушал запись своего телефонного звонка с угрозами в адрес Мэтью Старра. Он был абсолютно спокоен, ладони его неподвижно лежали на кожаной папке, пока из подрагивавшего крошечного динамика доносился его голос. Лэм на записи гневно изрыгал проклятия и в красках описывал, что ему хочется сделать со Старром, в какие части его тела он собирается воткнуть нож, выстрелить из пистолета и тому подобное. Когда запись закончилась, Лэм выключил диктофон и ничего не сказал. Никки Хит изучала лицо строительного магната, его подтянутое тело, впалые щеки, презрительные, высокомерные глаза. Тишину нарушало лишь шипение холодного воздуха, струившегося из невидимого кондиционера. Никки стало холодно впервые за четыре дня. Кабинет напомнил ей морг.
— Значит, он действительно записал эти мои слова.
— Адвокат мистера Старра предоставил запись, когда подавал заявление в полицию.
— Да бросьте, детектив, люди постоянно угрожают убить других людей.
— И иногда делают это.
Рук, примостившись на подоконнике, поглядывал то на Омара Лэма, то на одинокого парня на роликах, отважно рассекавшего горячий воздух на катке Трампа в Центральном парке, тридцатью пятью этажами ниже. Хит возблагодарила небеса за то, что журналист пока выполнял ее приказ и не встревал в разговор.
— Мэтью Старр был титаном нашего дела, и нам будет очень не хватать его. Я уважал его и глубоко сожалею об этом телефонном звонке. Его смерть — большая потеря для всех нас.
Хит с первого взгляда поняла, что с этим человеком придется нелегко. Когда она вошла в кабинет, он даже не взглянул на ее жетон, не потребовал присутствия адвоката. Сказал, что ему нечего скрывать, а если и было что, она чувствовала, что он слишком умен, чтобы ляпнуть какую-нибудь глупость. Такой человек не поддастся на приемчик с «обезьянником». Поэтому сейчас она присматривалась к Лэму в поисках уязвимого места.
— Откуда столько желчи? — спросила она. — Зачем с пеной у рта угрожать конкуренту по бизнесу?
— Конкуренту? У Мэтью Старра не хватало мозгов на то, чтобы стать моим конкурентом. Мэтью Старру нужна была приставная лестница для того, чтобы поцеловать меня в задницу.
Вот оно. Она нашла брешь в броне Омара Лэма. Его эго. Хит ухватилась за эти слова и рассмеялась. — Чушь.
— Чушь? Вы сказали «чушь»?
Лэм поднялся на ноги, с величественным видом выплыл из-за своего монументального стола и остановился перед Никки Хит.
«Определенно, — решила она, — это будет не похоже на рекламу туалетной воды».
Но детектив даже бровью не повела.
— Старр владел самым большим количеством земли и зданий в этом городе. Гораздо большим, чем вы, верно?
— Вонючие кварталы, загаженные улицы… Какое значение имеет это ваше «больше», если это означает «больше дерьма»?
— Все это завистливые разговоры конкурента. Должно быть, не очень приятно, когда не можешь привести никаких веских доводов.
— Значит, вы хотите веских доводов? — Это было хорошо. Хит обожала наблюдать за крутыми парнями в те минуты, когда у них развязывался язык. — Тогда пересчитайте контракты, которые Мэтью Старр украл у меня из-под носа. — Наманикюренным пальцем Лэм начал тыкать ей в плечо, подчеркивая каждое слово:
— Он покупал разрешения на строительство, он давал взятки инспекторам, он перебивал цену, он навязывал свои объекты, но не сдавал их в срок.
— Ну и ну, — хмыкнула Хит, — почти достаточно, чтобы вам захотелось его убить. На этот раз застройщик рассмеялся.
— Хороший ход. Теперь послушайте меня. Да, когда-то давно я угрожал этому человеку.
Ключевое слово: «давно». Несколько лет назад. А сейчас загляните в его бухгалтерию. Даже без рецессии ему пришел бы конец. Мне не нужно было убивать его. Он уже был мертвецом.
— Это говорит конкурент.
— Не верите? Зайдите на любой его сайт с объявлениями о вакансиях.
— И что я там увижу?
— Вы что, хотите, чтобы я делал за вас вашу работу?
Когда они были уже в дверях, Лэм окликнул Хит:
— Один вопрос. Я читал в «Post», что он упал с шестого этажа.
— Верно, с шестого, — ответил Рук. Эта шпилька в адрес Хит была первой фразой, которую он произнес им всю встречу.
— Он долго мучился?
— Нет, — ответила Хит. — Он умер мгновенно. Лэм ухмыльнулся, продемонстрировав ряды ламинированных зубов.
— Ну что ж, надеюсь, в аду он свое получит.
Золотистая «краун виктория» ехала по Вест-Сайд-хайвей; гудел кондиционер, и влага конденсировалась на приборной доске.
— Ну, и каково твое мнение? — спросил Рук. — Думаешь, Омар его пришил?
— Возможно. Он у меня в списке, но сейчас я размышляла не о том.
— Рад это слышать, детектив. Не будем торопиться, осталось всего… сколько там… три миллиона человек и Нью-Йорке, с которыми нам надо пообщаться. Хотя, должен признаться, ты умеешь брать интервью.
— Боже, какой ты нетерпеливый. Ты так же ворчал на Боно, когда тебе надоели лагери беженцев в Эфиопии? Ты подстрекал чеченских боевиков выползти из нор? «Ну, давай, Иван, пора посмотреть настоящий теракт».
— Мне просто хочется разобраться, вот и все. Хит была рада этой перемене. Разговор больше не касался личных тем, и она решила воспользоваться моментом.
— Ты действительно хочешь чему-то научиться? Тогда напрягись и постарайся выслушать меня.
Такова полицейская работа. Убийцы не разгуливают по городу с окровавленными ножами, а банды грабителей не одеваются, как Гамбурглер.[24] Ты говоришь с людьми. Ты их слушаешь.
Пытаешься понять, что они скрывают. Иногда, если слушать внимательно, можно узнать нечто новое.
— Например, что?
— Например, вот что.
Они подъехали к стройке компании Старра на 11-й авеню; стройка была пуста. Близился полдень, но не наблюдалось никакой работы. А также рабочих. Это была стройка-призрак.
Хит припарковалась неподалеку от проезжей части, на полоске земли между тротуаром и дощатым забором. Когда они вышли из машины, Никки спросила:
— Ты слышишь то же, что и я?
— Ничего.
— Вот именно.
— Эй, мисс, сюда нельзя, уходите. — Парень в каске и с голым торсом, подняв клубы пыли, бросился к Никки и Руку, протиснувшимся в ворота из проволочной сетки. Парень был стройным, накачанным и держался развязно; Хит представила его в стриптиз-клубе, в окружении восторженных домохозяек из Нью-Джерси, засовывающих долларовые бумажки в его плавки.
- И ты тоже, приятель, — обратился он к Руку. — Adios.[25]
Хит показала жетон, и парень беззвучно выругался.
Bueno,[26] - хмыкнул Рук.
Никки Хит подошла вплотную к рабочему.
— Я хочу поговорить с вашим прорабом.
— Не думаю, что это получится. Она приложила ладонь к уху.
— А я разве что-то спрашивала? Нет, я абсолютно уверена в том, что это был не вопрос.
— О боже! Джейми? — Голос донесся с другого конца двора. Худощавый человек в солнцезащитных очках и блестящем синем спортивном костюме стоял в дверях трейлера.
— Э-э-эй! — воскликнул Рук. — Жирный Томми!
Мужчина жестом позвал их к себе.
— Живее, пошевеливайтесь, моего кондиционера не хватит на весь Большой Нью-Йорке.[27]
