Лучший исторический детектив – 2 - Балашов Александр
— Глафира, проводи господина коллежского асессора, — профессор повернулся к Савелию спиной и важно удалился в столовую, не обращая более на него внимания.
В последующие дни Савелий посещал Публичную библиотеку, редакции газет, где работали знакомые журналисты, кабинеты учёных, коллекционеров-бонистов. Его можно было увидеть и в «Контане» на Большой Морской, чинно беседующим с богато одетым господином, и в третьесортном трактиришке на Малой Охте с каким-нибудь юрким типом в поношенном костюме, обладателем быстрого, цепкого взгляда и перстня с фальшивым бриллиантом в четыре карата.
Очень скоро он заметил, что за всеми его передвижениями следят — то пролётки, едущие за ним, то юркие, неприметные типы со стёртыми физиономиями. Савелий по роду своей работы раньше сталкивался и с филёрами и с частными детективами и склонялся к мысли, что это были именно последние. Филёры обычно отличались тупостью и грубой работой, а те, кто сейчас следил за ним, вели себя более профессионально. Рядовой обыватель, не имевший никогда дел с частным сыском, скорее всего их бы и не заметил. Да и с чего бы Охранному отделению интересоваться Савелием? Политическими делами он никогда не занимался, и всегда слыл благонадёжным гражданином.
Нет, наверное, это люди фон Штальке. Потеряв след Николая, они сосредоточились на Савелии. Значит, вскоре нужно ждать нападения. Конечно, Петербург — это не фронтовая Маньчжурия, здесь просто так человека не убьёшь, но осторожность не казалась лишней. Приходилось носить с собой револьвер, разрешённый ему, как журналисту, работающему с уголовным миром. Портфель тоже нельзя было оставлять в гостинице — два раза уже он находил аккуратно замаскированные следы тайного обыска.
Савелий спешил. Головоломка почти сложилась, оставалось только несколько штрихов и всё станет на место. Он отправил депешу Николаю, чтоб приезжал, вместе с ней разослав ещё десяток на различные адреса, дабы запутать след. Наконец, в четверг, ему доставили записку, которую он так ждал. На хорошей бумаге безукоризненным почерком было написано следующее: «Если Вы согласны с нашими условиями, благоволите завтра быть в известном Вам месте в десять часов утра». Савелий усмехнулся, быстро нацарапал ответ из одного только слова «Согласен» и велел передать написавшему.
Затем он уехал в Мариинский театр, где просидел в дальнем ряду партера весь долгий спектакль, после чего отправился в шумный, людный ресторан средней руки, работавший всю ночь.
Там он щедро поил толпу прихлебателей и девиц нескромного поведения, раздавал обильные чаевые, умудряясь при этом только слегка пригубливать шампанское. Под утро, не жалея серебра, нанял десяток извозчиков, рассадил в них гикающую, поющую и орущую толпу и с топотом помчался по утренним улицам, совершенно затерявшись среди них в своей неотличимой от других, закрытой пролётке…
Вечером, когда серая мгла заключила столицу в свои влажные, сырые объятия, Савелий вернулся к себе в гостиницу. Портье, отдавая ключ, сообщил, что несколько раз его спрашивали два каких-то господина, сказали, что зайдут попозже. Какие будут насчёт них приказания? Савелий пожал плечами:
— Проси, если не сильно поздно.
Гости постучались в номер около девяти часов. Савелий ждал их, сидя в небрежной позе, за столом, в открытом ящике которого помещался заряженный револьвер.
Один из вошедших был высок, подтянут, отличался военной выправкой. Лицо его, чуть вытянутое, с тщательно приглаженными волосами и рыжеватыми усами, выражало холодную надменность. Второй казался более развинченным, пониже ростом, худощавый, с нервически бегающими глазами.
Высокий чуть заметно поклонился и с холодной вежливостью поинтересовался:
— Имею честь видеть господина Савелия Киреева, журналиста?
— Именно так, — слегка улыбнулся Савелий, — а вы — барон Генрих фон Штальке, не так ли?
Барон, если и был удивлён, виду не подал.
— Совершенно верно, вы очень наблюдательны. А это — мой друг и помощник, Сергей Петров. Господин Киреев! Я убедился, что вы человек умный и изворотливый, отдаю вам должное. Давно хотел с вами встретиться, но вот никак не выходило, вы постоянно уклонялись от этой встречи. Время не ждёт, и я решил просто прийти к вам и спокойно договориться. Вы обладаете кое-какими вещами, которые не представляют ценности для вас, а для меня они очень важны. В своё время я предлагал вашему другу выкупить их за десять тысяч рублей, но ответа от него так и не получил. Дальше он передал вам вещи, содержащиеся в старом портфеле, и вы приехали с этим портфелем сюда, в Сант-Петербург. Судя по тем визитам, которые вы совершали, вам хотелось узнать, что в нём содержится, и можно ли получить с этого дела какую-то прибыль. Я был готов заплатить вам некоторую сумму, но и вы также упорно избегали меня.
Сейчас обстоятельства изменились: у меня больше нет времени ждать, да и деньги закончились… Назад! — резко вскрикнул он, — Не вздумайте доставать свой револьвер! Нас двое, у нас как видите, два револьвера, и стреляем мы оба отлично, так что шансов у вас нет. Отойдите от стола и выслушайте меня очень внимательно! Сейчас вы спокойно достанете интересующий нас портфель и передадите мне. Я проверю его содержимое, всё это время господин Петров будет держать вас на мушке. А то, знаете, всяко бывает. Некий поручик в Ипатьевске всё мне голову морочил, хотел деньги получить, а портфеля у него отродясь не было… Если там всё в порядке, мы втроём выходим из гостиницы. Меня у входа ожидает извозчик, я сажусь в пролётку и уезжаю, а вы с Сергеем остаётесь на улице и ведёте непринуждённую беседу в течение пятнадцати минут. После чего он вас покидает, и вы спокойно возвращаетесь к себе.
— А если я откажусь? Вы же не откроете стрельбу прямо в гостинице, тем более что портье вас запомнил!
— Ну что же, это, конечно, нежелательно, но если не будет другого выхода… Тогда господин Петров просто заберёт портфель, а я не дам вам выйти в коридор и поднять тревогу. Если вы попытаетесь ему помешать, он вас застрелит, и сделает это очень быстро и профессионально, можете мне поверить. Я подтвержу, что вы первый набросились на нас, когда мы пришли требовать назад похищенный вами портфель, принадлежащий мне: в нём есть документы, указывающие на моё имя. Я — законный владелец, а господин Петров — официально нанятый мною частный сыщик со всеми полномочиями. Так что, мне кажется, Савелий Андреевич, мы сможем договориться.
— Ну, что же, если так… — Савелий пожал плечами, отошёл ещё на два шага от стола и сделал приглашающий жест: — возьмите сами, портфель в нижнем ящике. А то у господина Петрова, я смотрю нервишки шалят, не дай Бог чего померещится, он ещё пальбу откроет…
Барон подошёл к столу, при этом Петров направил свой револьвер прямо в голову Савелия. Тот слегка побледнел, но всё же иронично улыбнулся:
— Спокойнее, Серёжа, не нервничай. Мне кажется, господин барон предпочтёт, чтобы всё произошло без лишнего шума!
Фон Штальке тем временем извлёк портфель, открыл и углубился в содержимое. Через минуту он поднял глаза и сделал знак Сергею, который при этом опустил револьвер.
— Всё в порядке, — также спокойно произнёс он, пряча своё оружие, — мы можем идти. Помните о нашем уговоре, Савелий Андреевич, не делайте глупостей.
Они вышли втроём, словно хорошие приятели, стали рядом со входом. Фон Штальке вскочил в пролётку и уехал, громко попрощавшись, но предусмотрительно не подав руки. Савелий с Петровым стояли у края тротуара, причём последний по-прежнему держал правую руку в кармане.
— Ты, Серёжа, расслабься, — иронически заметил Савелий, — тебе же страсть, как курить охота! Так не мучь себя, достань папироску, закури… Давно в сыщиках ходишь?
— Не твоё дело! — мрачно буркнул Петров, не вынимая руки из кармана.
— Да ты не злись, Серёжа! Начальник тебе что приказал? Правильно, у нас с тобой должна быть дружеская беседа, а ты надулся, как сыч и руку в кармане держишь! Впрочем, ладно, молчу! А то и в самом деле, нервы у тебя слабые, ещё нажмёшь курок-то невзначай… — Савелий, действительно, умолк и отвернулся.
