Фридрих Незнанский - Гонцы смерти
— А у меня для вас тоже есть сюрприз, — проворковала она.
— Какой?
— Это не по телефону.
— Говорите, нас никто не подслушивает.
Вика замялась.
— Но это целая история, я коротко. У Ильи Евгеньевича Басова в молодости была секретарша, Клавдия Винникова, она сейчас уже старушка, но раньше, работая с академиком, вела дневник его рабочих дел. Он мне говорил об этом, даже просил к ней сходить и забрать его. Я забрала, полистала немного, но ничего интересного тогда не нашла: сухие, отрывочные записи, когда поел, когда болел, кого встречал. Я сдала его в институтскую библиотеку, где хранится архив Басова. А перед уходом зашла, подписывала обходной лист, и не знаю, что-то меня словно подтолкнуло. Я помнила вашу просьбу собрать весь материал о Сергее Басове и решила еще раз просмотреть этот дневник. Сидела, листала и вдруг запись за пятьдесят четвертый год: «Сегодня умер Сергей Басов, сын Константина Евгеньевича Басова, родной племянник И. Е., ему было три года. И. Е. в трауре». Вот и вся запись. Я обалдела. Оказывается, Сергей Константинович, родной племянник, умер в пятьдесят четвертом году! А он жив! Я побежала к Винниковой, мало ли, ошиблась старушка. Но у нее память оказалась отличная. Она вспомнила, что действительно, такой случай был, она даже телеграмму соболезнования брату в Воронеж отправляла, и Илью Евгеньевича утешала.
— А когда в институте появился живой племянник? — заинтересовался Станкевич.
— А он появился через год после ее ухода. Институт тогда перевели в Коньково, а Винникова жила на «Речном вокзале», рядом с домом открылась школа, ей предложили преподавать, она взмолилась, и Басов, скрепя сердце, ее отпустил. Забавная история? — рассмеялась Вика.
— Да уж вы меня повеселили. Спасибо. А с вице-премьером я вас в ближайшие дни сведу… Вы только никому о том, что рассказали мне, не говорите.
— Хорошо. А наша встреча когда? — кокетливо спросила она.
— Я перезвоню, не торопите меня!
Он положил трубку и задумался. Что же за всем этим кроется?..
Не дождавшись звонка Тюменина, Турецкий выбил у генерального санкцию на обыск дачи Станкевича. Именно выбил, потому что тот начал упираться и доказывать, что оснований для этого нет. Александр Борисович пригрозил пожаловаться премьеру, и генеральный сдался. «Важняк» сам инструктировал группу Грязнова, ему помогал Скопин, который успел изучить расположение лестниц в доме.
— Главное, использовать момент внезапности, чтобы никто не смог улизнуть, — наставлял Турецкий руководителя оперативной группы майора Быстрова. — Расставьте людей вокруг дома и бесшумно повяжите охрану. Лаборатория внизу, а комната Тюменина, скорее всего, наверху. Мне нужен этот человек! — Турецкий раздал спецназовцам фотографию физика. — Он важный свидетель, его могут уничтожить. А мне он нужен живым. Понятно, ребята?
— Если он жив, завтра он будет у вас, — расплывшись в улыбке, заверил «важняка» Быстров.
Группа муровцев в масках ворвалась на дачу в шесть утра. Уловку придумали простейшую: поступил сигнал, что на даче скрываются террористы. Но обыск ничего не дал. Правда, оперативники забрали кое-какие вещи из лаборатории, в том числе и вторую «пулю-ловушку», которую Тюменин сделал по заказу Станкевича. А самого физика они не нашли. Забрали лишь его фотографию, где Тюменин стоял в обнимку с Кузьмой. Эту фотографию нашли в комнате охранника.
Станкевич срочно вызвал своего адвоката, тот составил жалобу в Генеральную прокуратуру. Турецкого вызвали на ковер к генеральному, но он ничего не мог сказать в свое оправдание. Следователь Турецкий и сам был удручен.
— Ладно, со Станкевичем я как-нибудь разберусь, — неожиданно примирительно проговорил генеральный. — Тем более что муровские ребята нашли сверхминиатюрное подслушивающее устройство. Кто-то его делал в доме бывшего помощника Президента, и весьма неглупый электронщик, что косвенно указывает на следы вашего Тюменина, поэтому он не станет особо ерепениться. Да и аппаратура там такая, что лучшее КБ позавидует, а лицензии у Геннадия Генриховича на такие работы нет. Адвокат заставит его успокоиться. Есть и фотография, изъятая у охранника. Надо будет объявить федеральный розыск этого Тюменина. Но, как я понял, ничего серьезного Станкевичу мы предъявить пока не можем? У вас есть доказательства его причастности к убийству Шелиша?
Турецкий молчал. Он был убит происшедшим.
— Александр Борисович, — разговор происходил один на один, генеральный даже не позвал Меркулова, помня о своем обещании хранить тайну, — я же с вами разговариваю!
— Извините, я… — Турецкий махнул рукой. — Меня как обухом по голове. Я был уверен, что мы отыщем этот аппарат и спасем Тюменина.
— Ладно, это бывает. В нашем деле не каждый день одни лавры. Хотя запись разговора между Саниным и Станкевичем — это важная улика и против Станкевича. — Генеральный представил, как он доложит обо всем Белову и снимет неприятный осадок после недавнего разговора. — Но это расследование надо довести до конца, коли вы так ярко и устрашающе рассказали обо всем премьеру. Отправляйтесь теперь в Гармиш и доставьте сюда этих двух террористов. Все необходимые бумаги я уже подписал, и пришли документы из Министерства иностранных дел.
— Я могу встретиться со специалистом, который осматривал это подслушивающее устройство?
— Конечно. Он из «Белого дома».
Он был почему-то доволен. Язвительные нотки так и сыпались во время этого разговора. «А может быть, он тоже заодно с Фоминым и Станкевичем?» — подумал про себя Турецкий.
Не успел Александр Борисович прийти к себе в кабинет, как ему позвонил Басов-Володин. Он сказал, что находится рядом и хотел бы зайти на несколько минут. Турецкий попросил Лару выписать пропуск.
— Сергей зайдет? — заинтересовался Скопин, который теперь почти не выходил из его кабинета. Лара за это Леву почти ненавидела.
— Ты иди билетами займись! — рассердился Турецкий. — Заявку на деньги выпиши, сдай паспорта на визы. Этим кто будет заниматься?
Лева обиженно посмотрел на него.
— Извини, я не в духе, — вздохнув, проговорил Александр Борисович. — Сам понимаешь. Но сейчас у нас одна надежда на Питера, с чьей помощью мы, может быть, выловим этих террористов. А значит, надо лететь. Чем раньше, тем лучше. Если что-то важное, я тебя вызову.
Скопин кивнул и ушел. Тотчас зашла Лара.
— Вы уезжаете? — растерянно спросила она.
Турецкий кивнул.
— Когда?
— Как билеты возьмем.
— Надолго?
— Дней десять — двенадцать.
Она опустила голову.
— Твои еще не приехали?
— Через неделю.
— У меня вообще-то сегодня вечер свободный, — сказал Турецкий.
У Лары радостно сверкнули глаза.
— Прямо в шесть пойдем?
— И ни секундой позже! Это же важное дело! — грустно улыбнувшись, ответил старший следователь по особо важным делам.
В дверь постучали, и Лара впустила Басова. Он почему-то сиял, словно только что женился.
— Вот! — он выложил на стол небольшой радиоприемник.
— Что это? — не понял Турецкий.
— Это «антифантом»! Я его собрал, он работает! Я его просто в чехол радиоприемника засунул, так удобнее и не привлекает внимания. Что с Тюмениным? Он позвонил?
— Нет.
Сергей непонимающе посмотрел на следователя.
— Мы все передали, попросили позвонить. Он не позвонил. Когда мы туда нагрянули, его там не оказалось. Что произошло, сказать трудно. То ли он сбежал, то ли его убрали, то ли спрятали. Я даже не читал протокол обыска. Мне должны его переслать… Я уезжаю, Сергей Константинович. Вот телефон Меркулова Константина Дмитриевича. Он в курсе, звоните ему, — Турецкий передал Басову визитку с телефонами Кости. — По любым вопросам. Не стесняйтесь! Меня недели две не будет. А он ловит эти волны? — Александр Борисович кивнул на «антифантом».
— Он все ловит! — снова загорелся Басов. — И может работать как радиоприемник, поэтому я в этот чехол его и засунул.
— А вы научите меня, как с ним обращаться?
— Это просто и никаких знаний не требует! — заулыбался Сергей.
— Как все гениальное, — добавил следователь.
37
Турецкий со Скопиным прибыли из Мюнхена на поезде в Гармиш-Партенкирхен, небольшой южно-баварский городок, расположенный в предгорьях Альп, уже к вечеру. Питер предоставил им бесплатно две комнаты в офицерском корпусе центра, зная, что на скудные командировочные российских следователей в гостинице не проживешь и дня.
Турецкий уже побывал в Гармише, командированный туда на международный симпозиум «Научно-технический прогресс и сфера обитания человека». Но эта ни к чему не обязывающая вывеска была предназначена лишь для зевак, на самом же деле тема симпозиума звучала иначе: «Актуальные проблемы международного сотрудничества по борьбе с межнациональными мафиозными структурами, терроризмом и организованной преступностью». Тогда все входы в Патони-отель и в конференц-зал были блокированы двумя десятками крепких молодых людей, а на лацканах костюмов участников белели визитные карточки со странным словом: «Консультант». В зале можно было увидеть лучших агентов ФБР, Скотленд-Ярда, Интер- и Европола. По задумке руководителей четырех стран — Б. Клинтона, Б. Ельцина, Г. Коля и Д. Мейджора предполагалось, что конференция положит начало новой межнациональной организации по борьбе с терроризмом. Питер Реддвей, представлявший США, сделал толковый доклад, рассказав, что международная мафия на сегодняшний день представляет реальную угрозу миру и бороться против нее надо сообща, не жалея никаких денег, иначе уже завтра все человечество окажется заложником этой самой богатой транснациональной организации. В выступлении он призвал растить в большом количестве своих Джеймсов Бондов, которые смогли бы устранять зло в любой точке земного шара.
