Никита Филатов - Возвращение капитана Виноградова (сборник)
– Понятно. А вечером?
– Тоже своя специфика…
– Черные? Дети гор?
– Нет, упаси Господи! Из театра приходят, после спектакля артисты. Потом компания одна, которая рядом с метро торгует, на секонд-хенде… Ваши часто заезжают – из отделения, потом районные ребята из ОБЭП.
– Бандиты…
– А что им тут делать? Скучно, девок нет. Хотя, конечно, появляются, но редко.
– Платите?
Хозяин сделал вид, что не расслышал вопроса.
– Нет, я ведь только к тому, что не было ли проблем с крышей? Какие-нибудь недоразумения…
– Нет, с этим все нормально. Кофе?
– Попозже. Спокойно у вас обычно?
– Да, в общем-то. Поэтому и обходились одним Вадиком. – Виноградовский собеседник покосился в сторону тамбура, где положено было находиться охраннику.
– Но случалось?
– Как же без этого? Народ нервный, пить не умеют… В основном, правда, просто скандалят, но и ручками-ножками тоже! Такого, как вчера, – не помню, прямо психоз какой-то… Озверели.
– Может, в еду чего-нибудь подсыпали? – сделал намек на не слишком элегантную шутку Владимир Александрович. В голове его роились смутные образы кота Леопольда и нахлебавшихся допинга эсэсовцев из древней комедии про войну.
– Нет, я спрашивал Дину… Все ели разное, кто-то вообще только пил. Я попробовал потом из открытых бутылок – ничего особенного! А газ… Газ какой-нибудь, он на всех бы подействовал.
– Тоже верно. – Ясно было, что бармен проблему обдумал всерьез и версию с психотропными веществами можно отбросить как отработанную. – А с чего началось-то?
– Да не видел я! – Это было сказано так, что Виноградов сразу же почему-то поверил. – Как раз нагнулся, чтоб тарелки бумажные вытащить, новую упаковку… Башку поднимаю – стул летит! Прямо в витрину. Из того угла, между прочим, в котором покойник сидел.
– Он, что ли, кинул? – удивился Владимир Александрович.
– Нет, скорее уж тот, который потом Вадика вырубил, – нахмурил лоб свидетель. – Их трое было, по-моему, они и завелись.
– К убитому пристали?
– Нет вроде… Там вон, рядом, сидели клиенты – здоровый такой и еще один. Между ними и завязалось.
– А убитый-то с кем был?
– По-моему… По-моему – вообще сам по себе.
– Та-ак… – Виноградов помолчал, пытаясь переварить полученную информацию, но внезапно понял, что позитивно рассуждать мешает ощущение сытости. Хотелось спать, и на ум пришла любимая поговорка его первого милицейского начальника: – Голодный волк быстрее бегает…
– Это вы о чем?
– Так, мысли вслух… Как насчет кофе?
– Без проблем. Диночка-а!
Прихлебывая огненно-терпкую, густую жидкость, Владимир Александрович попытался начать с другого конца:
– Вы убитого не запомнили тоже?
– Почему – тоже? – Бармен не сразу сообразил, что Виноградов имеет в виду охранника. – A-а! Почему не запомнил? Запомнил.
Это было уже неплохо.
– Ну-ка, ну-ка! Постоянный, что ли?
– Не-ет… Знаете, я сразу клиента определяю – с порога. По одежде, поведению, как идет…
– Интере-есно.
– Это моя работа. Основа, так сказать, благосостояния. Как для таксиста или сутенера… простите.
– Ничего-ничего! И какое он произвел впечатление?
– Видите ли, он произвел впечатление человека, попавшего в кабак случайно. То есть он или вообще никогда в подобных заведениях не был, или был так давно, что успел забыть…
– Да ну?
– Он вошел, во-первых, очень неуверенно, что ли… Остановился посредине зала. Я даже подумал, что сейчас развернется и уйдет, хотел уже навстречу выскочить, проводить за столик.
– А у вас за столики подают?
– Когда как… Он, например, сначала к стойке все-таки подошел. Поздоровались, я сразу же начал с ним разговоры разговаривать…
– На тему?
– Да ерунда всякая: добрый день, что могу предложить? выпить, покушать? присаживайтесь, пожалуйста, сейчас обслужим…
– А он?
– А он уже, оказывается, здорово выпивши был! Не то чтобы в хлам, но порядком.
Виноградов старательно слушал, пытаясь не переспрашивать.
– Я ему в уголке место показал, там как раз освободилось. Принес, чего просил… – Бармен вытащил из брючного кармана потрепанную записную книжку, листнул ее и, найдя нужное, поучительно поднял вверх указательный палец: – Вот ведь что интересно! Заказал самую дорогую пиццу, салат из кальмаров, тоже самый дорогой, – и коньяк французский!
– Тоже самый дорогой? – не удержался Виноградов.
– Да!
– Вы посоветовали? – понимающе кивнул оперативник. По-человечески это было вполне понятно – грех не раскрутить пьяного, в этом весь смысл кабацкой стратегии.
– Нет! – торжествующе разочаровал его хозяин заведения. – Сам попросил… Сомневаетесь?
– Ну-у…
– Я тоже засомневался. Поэтому вежливенько так объяснил, что у нас такой порядок, что сначала оплата, потом уже…
– Он заплатил?
– Без звука!
– Долларами?
– Почему? Рублями… – Владимиру Александровичу показалось, что недоумение собеседника искреннее. – Сдачу не взял!
– А доллары вы у него видели?
– Да я вообще сомневался, что у него деньги есть!
– Почему?
– Вид был не такой, я же говорю… Не наш клиент, скорее для пельменной какой-нибудь или столовки: костюмчик барахольный, галстучек. Сумка из дерьматина!
Последнее слово бармен выговорил с наслаждением, отдавая предпочтение смыслу перед грамматикой.
– Сумка?
– Ну да… Через плечо, на ремешке.
– Точно? Опишите ее: цвет, размеры… – Это было несколько неожиданно, но, оторвавшись от писанины, Виноградов на всякий случай пояснил: – Это для опознания надо, чтоб родственникам вернуть.
– А чего описывать? Такая черная, с кармашком. На молнии.
– Что внутри? Может, он открывал при вас, нет?
– Нет. На пол поставил, по-моему…
Насколько помнил Владимир Александрович, никакие сумки с места преступления не изымались. Противореча сам себе, он все-таки поинтересовался:
– А из ваших никто ее прибрать не мог? Под шумок?
– Не-ет, я лично прибирал тут все. Никого же не оставалось… Что, пропала?
– Есть проблемы, – уклонился Виноградов.
– Ценное что-то?
– Вряд ли!
– И я не думаю… – пожал плечами свидетель. – Еще кофе?
– Достаточно. Скажите, я мог бы забрать ваш блокнот?
– Зачем?
– Ну, все-таки определимся с количеством посетителей, кто что заказывал…
– Это ничего не даст! – Собеседник помешкал и, не выпуская из рук, продемонстрировал Виноградову несколько страниц. Они были вкривь и вкось испещрены значками, столбиками цифр, кое-где записи наползали одна на другую, исполненные разными чернилами и, очевидно, в разное время. – Сугубо личные пометки, к тому же не всегда… объективные. Вы понимаете?
Владимир Александрович понимал. Вполне естественная ситуация: если проводить официально все заказы – на налогах разоришься. К тому же, видимо, цены на выпивку и закуску, а также итоговые суммы, предъявляемые клиентам, вовсе не безупречно совпадают с выставленными на стойке табличками.
– Жаль! Ладно…
– Спасибо. Не хотелось бы ненужных вопросов, я и так готов помочь по мере сил.
– Саша, давайте попробуем определиться со свидетельской базой. Из работников кого можно допросить еще? Швейцар – как он?
– С утра отзвонился, выпустили из больницы. Прислать?
– Да нет, не к спеху. Созвонюсь, приглашу… Телефон домашний имеется?
– Конечно! – Бармен выписал нужный номер на листке, спешно вырванном из злополучного блокнота: – Это приятель тестя, дядя Федя… Федор Федорович.
– Смотрю, почти семейный подряд?
– Время такое, только своим доверять можно. Да и то не всегда! – с чувством констатировал свидетель.
– Больше никого из работников не допросить?
– Нет. Жены, слава Богу, не было, уборщица еще тогда не пришла, попозже появляется…
– А посетители?
– Посети-ители? – Собеседник напрягся, и было заметно, что ему хочется как-то отблагодарить Виноградова за отсутствие излишнего любопытства относительно двойной кабацкой бухгалтерии: – Значит, Пушкин был из постоянных…
– Фамилия? – взялся за «паркер» Владимир Александрович.
– Нет, прозвище! Ходит тут, стихи читает – для развлечения публики. Ему, кстати, тоже перепало вчера, но готов спорить – появится, не сегодня, так завтра…
– Есть его данные?
– Нет! Живет где-то у метро, в коммуналке. Жена то ли ушла, то ли померла… не знаю. У него ведь что ни пьянка – то новая история любви. С учетом зрительского вкуса…
– А больше никого?
– Честно говоря, не запомнил. Извините! Но завсегдатаи обычно попозже появляются, я говорил уже.
– Дадите знать, когда этот ваш Пушкин объявится?
– Запросто. Куда звонить?
Виноградов порылся в бумажнике и протянул хозяину визитную карточку:
