Никита Филатов - Возвращение капитана Виноградова (сборник)
Та-ак… Ровно три тысячи. Долларов! Недурно. Болотного цвета брусок, перетянутый аптечно-банковской резинкой.
Ключи: ригельный длинный, еще один, попроще, и третий, от почтового ящика. Простое колечко с обломанным ушком для брелока.
Часы «Монтана» – металлические, с калькулятором и царапинами на стареньком стекле. Довольно дорогие и весьма престижные… назад тому лет десять – двенадцать.
В кошельке обнаружились помимо денег, указанных в начале описи, несколько плохо шлифованных металлических кружочков, увесистых, размером почти со старый, доперестроечный пятак.
Ну-ка! Последним пунктом значилось: «изделия желтого металла круглой формы». Количество, вес даже, размеры с точностью до миллиметра… Виноградов хмыкнул: только человек, всю жизнь предъявлявший в общественном транспорте милицейскую ксиву, не смог сразу же определить, что это такое.
– Да, кстати, а это – что?
В кабинете стоял, подпирая начальственным плечом косяк, Александр Олегович Филимонов, повелитель и отец родной всех окрестных сыщиков.
– Платиново-иридиевые дегравитаторы. Штучный товар, стратегическое сырье! Бешеные суммы стоят, – сделал умное лицо Виноградов, но шутка разбилась о хмурые брови шефа.
– А серьезно?
– Господи, да это же самопал! Жетоны на метро, их можно и в телефоне использовать.
– Зачем?
– Для экономии. Так, для сведения: один раз прокатиться – шестьсот рублей… Впрочем, уже, может быть, дороже.
Владимир Александрович поправил себя, потому что с тех пор, как он снова надел погоны, цены на проезд в общественном транспорте могли и подрасти.
– Да-а… – Филимонов прошел мимо сейфа и занял место, за которым еще недавно предавался спиртному пороку Квазимодыч. – Какие мысли?
– Охранника вот допросил…
– Хорошо.
– Да ничего хорошего! – Виноградов отложил в сторону пропуск, синюю книжечку с реквизитами некоего акционерного общества «Петровест-студио». С черно-белого фото на него смотрел человек, которому пропуск этот больше уже никогда не понадобится. – Нулевой вариант. И вообще… не вяжется!
– Что?
– Вот это. – Владимир Александрович сгреб к себе нехитрое содержание карманов убитого. – И вот это!
Он оставил валютный брусок на столе, чуть поодаль:
– Может, фальшивые?
– Нет, следователь прямо в баре проверял, у него машинка специальная.
Оба помолчали секунду, представив себе вчерашнее: яркий электрический свет, пространство на полу, тело – костюм производства несуществующей уже ГДР, стертые подошвы туфель…
– «Бедняков не убивают!» Помнишь, был такой роман у Сименона? – Начальник розыска иногда умел удивить Виноградова.
– Сейчас всех убивают! – парировал он для порядка и тут же предположил: – Может, комнату продал? Или машину. Или дачу…
– Домой ему звонил?
– Пока нет. Но вдова, как я понял, в курсе, вчера оповестили. Спасибо хоть опознание следак провел!
– Звони.
– Минуточку… – Владимир Александрович полистал документы, нашел нужную запись, сверился, набрал номер: – Алле?
– Да, кто это? – Голос женщины, поднявшей трубку, показался Виноградову бесцветным и лишенным возраста. То ли старуха, то ли больной ребенок…
– Извините, вас беспокоят из милиции, оперуполномоченный Виноградов. Могу ли я поговорить с Зинаидой Викторовной?
– Ее нет дома.
– А когда будет, простите?
– Вечером… У нас Алеша умер!
– Да, я знаю, – не нашелся что сказать Владимир Александрович. – Я и звоню поэтому. Нужно зайти, вещи его забрать личные. И деньги!
– Какие деньги?
– Извините, а с кем я говорю?
– Это мать Зинина. А Зина на кладбище, насчет места хлопочет…
– А когда она будет?
– Не знаю. Обещала уже скоро… Я за младшенькой в садик схожу, а Володю она с собой забрала, все равно тут не до школы, сами понимаете.
– Понимаю. Тогда вот что… Запишите телефон, пусть когда придет – свяжется… Хорошо?
– Да, хорошо. Сейчас, ручку возьму… вот!
Виноградов продиктовал, что требовалось, объяснил, кого спросить.
– Спасибо. Примите мои самые искренние…
Но трубку уже повесили.
– В адрес не хочешь сходить?
– Придется, видимо. По обстановке. – Владимиру Александровичу абсолютно не хотелось без нужды оказаться в орбите чужого семейного горя. Проще вызвать вдову, допросить, выдать ей что положено…
– Знаешь, у меня в восемьдесят девятом случай был. Характерный… – Начальника уголовного розыска вдруг потянуло на воспоминания. Виноградов знал за ним такую слабость и вынужден был терпеть ее по двум причинам: во-первых, потому что уважал субординацию, а во-вторых – это иногда бывало забавно. Тем более что можно было на законных основаниях побездельничать.
– Здесь уже?
– Нет, я тогда в области трудился. Так вот… Нашли мужика. Посреди колхозного поля – картошку, видимо, воровал, потому что рядом мешок был, наполовину наполненный… Башка проломлена, как кувалдой, – от макушки до шеи, практически мозги нараспашку! Следов нет, потому как дождик прошел, свидетелей тоже… Чистый глухарь.
– Фермеры?
– Какие, на хрен, фермеры! Это сейчас за мешок овощей на тот свет отправят, а тогда… «Все вокруг колхозное, все вокруг ничье!» В худшем случае морду начистят да участковым пуганут.
– И чего?
– Да ничего! Конец квартала, сдохни – но процент раскрываемости не похабь… Я тогда как раз «Науку и жизнь» почитывал, жена таскала из библиотеки. Кое-какие мысли возникли, съездил в Пулково, получил справку, что ежесуточно в верхние слои атмосферы вторгается столько-то тысяч метеоритов, что столько-то процентов из них достигает земной поверхности. Институт такой есть, теоретической астрономии, – так я не поленился, получил еще справку там насчет состава их, массы, скорости…
– Ну вообще! – Виноградов неприлично и неинтеллигентно заржал, предвкушая концовку.
– Вынес постановление об отказе в связи с отсутствием события преступления. Дескать, небесное тело, состоящее из воды в замороженном состоянии… Шел мужик, шел, а по башке ему – хрясть!
– И прошло?
– А почему нет? Потом, конечно, постановление отменили, возбудились уголовным делом – но это уже после, в девяносто первом. Я тогда уж сюда перевелся.
Филимонов замолк, и каким-то своим сыщицким чутьем Владимир Александрович понял, что последует продолжение.
– Уже когда в архив списали, кто-то из деревенских стуканул: якобы пацаны на танцы шли, в клуб – за речку. Не по шоссе, а срезали, прямиком. Поддатые, конечно, как водится! Там с тринадцати лет молодежь на бражке, а в пятнадцать уже и самогон хлестали… Короче, натолкнулись на мужика, не местного. Докопались до него.
– Насчет картошки?
– Да был бы повод! Может, ответил что не так… Завалили мордой в грязь, подтащили валун – и с размаху по черепу. Потом не поленились, откатили камушек в центнер весом в сторонку, землей присыпали… А там и дождик пошел как нарочно.
– Раскрутили дело?
– А кому надо? Мужик – бомжина, заявы на розыск не поступало, родственников нет… Пацанье по-быстрому в армию отправили, от греха подальше. – Филимонов вдруг весело, как случайно возникшему в памяти анекдоту, улыбнулся: – Между прочим, один из тех говнюков, папаша у него механизатор был, Герой Соцтруда, сейчас в органах. Школу милиции заканчивает! Просился сюда, в уголовку…
– Возьмете?
– Не-а! – Филимонов встал, направился к выходу. – Обедать пойдешь?
– Вряд ли! Попробую в кафе, на халяву.
– Тоже верно. – Все равно идти допрашивать бармена придется, так уж лучше сочетать приятное с полезным. – Может, и мне с тобой? Ладно, шучу.
– Всего доброго! До вечера тогда.
* * *В принципе, Виноградов давно уже научился раскраивать свое служебное время, так что сегодня он мог, ни на что не отвлекаясь, выполнить максимум формальностей по отдельному поручению вислоносого следователя. В доблестных органах внутренних дел, казалось, никто не работал на конечный результат – в сущности, на романтические устремления просто не оставалось ни минуты, важен был сам процесс и далекие от него цифры статистики.
Адвокаты трудятся за деньги. За хорошие деньги! Сам преступник прекрасно знает, во имя чего рискует свободой и даже жизнью… Сотрудникам милиции приходится довольствоваться зарплатой, ожиданием льготной пенсии и концертом мастеров эстрады к десятому ноября.
Во дворе, перед самым крыльцом, сменившийся с суток взводный насиловал стартер своего «жигуленка».
– Помоги, Саныч!
– Толкнуть?
– Ага! А то моих никого нет, а эти жлобы из дежурки даже задницы оторвать не желают…
– Завидуют твоему, Вань, богатству!
– Чего? – Но машина уже завелась и ответа он не расслышал.
– До «Мутона» подбросишь?
– Элементарно! – Взводный дождался, пока Виноградов займет свое место, воткнул вторую передачу и спросил: – Говорят, переводишься? На повышение?
