Рут Ренделл - Чада в лесу
— Не могу себе представить, — сказал Бёрден, — что Джайлзу было в чем каяться. Ему же было всего пятнадцать.
— В таком случае ты ошибаешься. Ему было о чем пооткровенничать с этой сворой новоявленных святош или кем там они себя возомнили. Но давай пока оставим Джайлза и вернемся к истинным евангелистам. Как и многих фундаменталистов, их не очень беспокоили другие грехи, те проступки, которые мы с тобой назвали бы грехами, если бы вообще стали их обсуждать. Я говорю о жестокости, насилии, нанесении физических повреждений, прочих зверствах, воровстве, лжи и обыкновенном жестокосердии — все это их мало беспокоило. После разговора с Джайлзом я абсолютно убежден в том, что они вряд ли станут тратить время на человека, который может признаться лишь в плохом обращении с женой или в пренебрежительном отношении к своим детям. Их волновал только секс, секс до и вне брака, блуд и адюльтер, и во всем они винили женщин, считая их соблазнительницами, так же, как раньше это делали отцы римско-католической церкви и по сей день делают некоторые современные американские секты. По словам Джайлза, сексуальные отношения, и то не слишком частые, возможны, по их мнению, исключительно в браке. В идеальном варианте секса должно было быть ровно столько, сколько необходимо для воспроизведения потомства.
Бёрден кивнул.
— Понятно, но когда же в игру вступит Джайлз?
— Сначала о Джоанне Трой. Очевидно, это была абсолютно нормальная молодая женщина, умная, одаренная, симпатичная, хороший педагог и просто удачливый человек, впереди у которого могла быть светлая жизнь. Но она уже достаточно натворила, чтобы эту жизнь испортить.
— О чем ты?
Вексфорд посмотрел в окно: на улице хлестал дождь, сгущались сумерки. Занавеси из узорчатого бурого бархата выглядели так, словно их никогда не стирали, с тех пор как повесили на этот карниз красного дерева тридцать или сорок лет назад. Он встал и задернул их — тут же поднялись клубы пыли, пропитанной запахом табака. Копившаяся здесь десятилетиями пыль сошлась у окна в одно прозрачное неровное облако, а потом осела вниз. Они оба рассмеялись.
— Я просто хотел отгородиться от этой погоды, — сказал Вексфорд после недолгой паузы. — Ты спрашивал, о чем я. Когда Джоанна была подростком, ее привлекали сверстники, впрочем, это нормально. В пятнадцать лет она потеряла мать. Что эта потеря значила для нее, мы никогда не узнаем. Я не психолог, но предполагаю, что это была сильная травма, к тому же оставшийся в живых родитель — старый зануда и пустозвон Джордж Трой — способен понимать что-либо не больше какой-нибудь блохи. Думаю, это повлияло на Джоанну, и она старалась вернуться в детство, ее тянуло к детям, хотя она сама была уже далеко не ребенком. Может, если бы у нее был брат, ничего такого с ней никогда бы не произошло… А первым происшествием или первым из тех, о которых мы знаем, стал школьный инцидент с Людовиком Брауном. Он был моложе, еще не достиг половозрелости, поэтому знаки внимания со стороны Джоанны испугали его и он их отверг. А она сделала единственное, на что тогда была способна, — напала на него. Он отказался, скажем, полюбить ее — что ж, она его за это избила. Здесь было перемешано все: злость, желание отомстить, обида за отвергнутые чувства. Последствия нам известны. Его смерть была несчастным случаем, не имеющим отношения к этому делу… У Джоанны, должно быть, завязались отношения и с другими мальчиками, некоторые приносили ей удовлетворение, но она взрослела, а общаться продолжала с мальчиками одного возраста — только вступившими в подростковый период или чуть старше, и, конечно, ее пристрастия уже казались неестественными. Но она застряла в юности из-за травмы, связанной со смертью матери, которую ей пришлось пережить как раз в таком возрасте.
Бёрден прервал его:
— Ты хочешь сказать, что Джоанна Трой была педофилкой?
— Думаю, да. Когда мы говорим о педофилах, то всегда представляем себе мужчин, чьими жертвами становятся либо девочки, либо мальчики. Но взрослые женщины, падкие на маленьких мальчиков, кажется, не включены в эту категорию, в основном, думаю, потому, что большинство мужчин, слыша об этом, лишь хмыкают и говорят: «Везет ведь кому-то».
Бёрден скривил лицо и ухмыльнулся.
— Я не собирался этого говорить, но в этом все же есть какой-то смысл. Ты меня знаешь, и даже иногда считаешь меня ханжой, но, если честно, я не могу поверить, будто мальчик пятнадцати лет, в котором играет тестостерон, скажет нет симпатичной женщине на десять или двенадцать лег старше.
— А ты поверь, Майк, поверь, потому что именно это и произошло. Только старше она была лет на семнадцать. Но сначала Джоанна вышла замуж. Ральфу Дженнингсу было двадцать с небольшим, а когда они только познакомились, он выглядел на несколько лет моложе своего возраста. С блондинами такое часто случается. К несчастью, они так же быстро старятся. Думаю, Джоанна считала Дженнингса своим спасением. Он был пассивен, всегда ей поддакивал, но в то же время был достаточно умен и потенциально должен был неплохо зарабатывать, и, наконец, у них было много общего. Возможно, если бы она осталась с ним, то перестала бы увлекаться мальчиками на десять лет моложе. Эта ее страсть, в конце концов, не была простой блажью — она была так же незаконна, как если зрелый мужчина увлекается мальчиками или девочками-подростками… Но, к несчастью, Дженнингс начал лысеть. А его лицо — краснеть. Домашний образ жизни подпортил и его мальчишескую фигуру. Секс с ним уже не приносил ей удовольствия, даже вызывал отвращение. Брак распался. Но Джоанна осталась в Кингсмаркэме, на своей престижной работе в «Хэлдон Финч». Вместо того чтобы попытаться обуздать свою страсть к мальчикам четырнадцати и пятнадцати лет, она словно с цепи сорвалась — такое часто происходит с людьми, только что разорвавшими длительные отношения.
Вексфорд замолчал, задумавшись о Сильвии. Сколько еще ей придется пройти, прежде чем в ее жизни все образуется?
— Школа — рай для педофилки, не так ли? — продолжил он. — В смешанной школе, где она преподавала, ученики были как раз того возраста, который ей был нужен. Она была в гораздо более выигрышной позиции, чем педофилы-мужчины: молодые девочки, которых изнасиловали или соблазнили, чаще и охотнее жалуются на растлителей, чем мальчики, которые только и мечтают о сексе… Деймон Уимборн не стал жаловаться. Он с удовольствием продолжал бы свои отношения с Джоанной еще многие месяцы, если не годы. Мы говорим о тестостероне, но забываем о том, что мальчики склонны идеализировать предмет своего поклонения, они возносят его на пьедестал, готовы на него молиться. Деймон был влюблен в Джоанну, «что бы там это ни значило», как выражается Дженнингс и еще одна известная личность. Как это ни печально, но многим не нравится, когда сексуальный партнер начинает испытывать к ним чувства. Джоанне тоже это не понравилось, именно поэтому она охладела к Деймону, он просто стал ей безразличен. Но в каком-то смысле она все еще была подростком и навсегда им осталась. А подростки жестоки со своими сверстниками — они открыто говорят все, что думают. Она ясно, в недвусмысленных, возможно, даже грубых выражениях, дала ему понять, что он ей больше неинтересен. Мы неправильно цитируем известный афоризм, вернее, приводим его лишь частично: «В аду нет злобы, как у той, что предательство любимого познала». На самом деле он звучит так: «Небеса не знают ярости такой, как любовь, что ненавистью стала, а в аду нет злобы, как у той, что предательство любимого познала». Мужская и женская любовь могут перейти в ненависть, так и Деймон — возненавидел. Он был унижен и жаждал отомстить. Физически он уже был сформировавшимся мужчиной, но ему было всего пятнадцать, и сознание у него было, как у пятнадцатилетнего. Он заявил, будто видел, как она украла двадцать фунтов из его рюкзака…
— Да, все сходится. — Бёрден постучал по кружке Вексфорда. — Еще?
— Чуть погодя. Директриса не могла понять, почему Джоанна не стала бороться, защищать свою репутацию. А Джоанна просто не посмела, ведь тогда все открылось бы. Она знала: ее карьера педагога закончена — и ничего не могла с этим поделать. Ей оставалось уволиться и начать новую карьеру, работать только для себя и, по крайней мере, делать все, что ей нравится. У нее был свой дом, где она была единственной хозяйкой, машина отца, у нее оставалась ее прекрасная квалификация, перед ней были открыты все двери…
Его перебил подошедший бармен.
— Еще по одной, джентльмены? Я прервал вас потому, что мы ждем группу туристов и будем немного заняты в ближайшие полчаса.
Вексфорд попросил еще две полпинты, посмотрел на нетронутые чипсы и орехи и остался собой доволен.
— За несколько месяцев до этого она познакомилась с Катриной Дейд. Трудно представить, что Катрина — подходящая компания для такой, как она, но Катрина — подхалимка, а такие, как Джоанна, умные, колючие, незрелые, параноидальные, обожают подхалимов, им нравится, когда к ним постоянно подлизываются, когда льстят, говорят, какие они все из себя золотые.
