Эд Макбейн - Легавые
В его нынешних занятиях было мало приятного. Хотя кое-что могло показаться забавным. Хотя бы то, что Карелла валялся в темном и холодном проулке в час, когда хороший хозяин собаку не выгонит на улицу. Разумеется, Карелла делал это не по собственной воле, а по приказу лейтенанта Бернса. Бернс был очень симпатичным человеком, однако ему не мешало бы самому провести ночку в таком проулке. Комизм положения состоял в том, что Карелла лежал у сугроба вовсе не для того, чтобы предотвратить ограбление банка, и не для решающего удара по международному синдикату торговцев наркотиками. Он не прятался возле спальни старой девы, чтобы подкараулить сексуального маньяка. Он коротал время в темном проулке только потому, что кому-то вздумалось подпалить двух пьяниц бродяг.
Сколько помнил себя Карелла, городская полиция постоянно воевала с бродягами. Их арестовывали, сажали в тюрьму, опять отпускали и снова сажали. И так до бесконечности. Теперь же, когда наконец появились благодетели, предложившие полицейским бесплатные услуги по очистке города от нежелательных элементов, что, черт побери, делает полиция? Полиция тотчас отряжает одного из лучших своих сотрудников в засаду, и он должен валяться часами, глядя на грязный сугроб, в надежде изловить тех, кто вознамерился искоренить бродяг раз и навсегда. Это же чистый абсурд! Просто курам на смех!
Впрочем, в работе полиции многое выглядит смешным. Разве не смешно, например, лежать здесь, на ветру и морозе, а не в постели с любимой женщиной? Настолько смешно, что Карелла чуть не заплакал. Он представил себе Тедди в постели, с распущенными черными волосами, в прозрачной нейлоновой рубашке... Господи, с горечью думал он, я могу замерзнуть в этом сугробе, а любимая жена узнает об этом из газет. Увидит мое имя на четвертой странице и...
В проулке послышались шаги.
Карелла насторожился. Его рука соскользнула с теплой грелки под пальто и ухватилась за ледяную рукоятку револьвера. Он быстро вытащил оружие из кобуры и стал ждать злоумышленника.
– Вот он, голубчик! – услышал Карелла чей-то молодой голос.
– Угу! – ответил второй.
Карелла ждал. Прикрыв глаза, он лежал неподвижно, делая вид, что спит. Его палец застыл на предохранителе.
Кто-то пнул его ногой:
– Проснись!
Карелла рванулся, но оказалось, что все-таки недостаточно быстро. Не успел он вскочить и наставить на негодяев револьвер, как что-то брызнуло ему на грудь.
– Опохмелись малость! – крикнул один из молодых людей, затем вспыхнула спичка, и Кареллу охватило пламя.
Он сразу почувствовал запах бензина – пары ударили ему в нос. Огонь спички показался ему просто слепящим в сочетании с бензиновой вонью. И когда Карелла вспыхнул, как факел, он не поразился случившемуся. Он ужаснулся.
Стив Карелла бросил на землю револьвер и, подчиняясь инстинкту, кинулся к грязному сугробу. В это мгновение он совершенно забыл о своих обидчиках, успев лишь заметить, что они с хохотом убежали в ночную тьму. Карелла думал только о том, что может сгореть. Не отрывая рук от лица, он упал плашмя в снег. Огонь уже добрался до кистей рук, и в ноздри Карелле шибануло отвратительным запахом паленого мяса. Он сунул руки в снег, раздалось шипение, и Кареллу окутало облаком пара. Он барахтался в прекрасном, замечательном, спасительном сугробе и чувствовал, как у него на глазах выступают слезы. А потом он уже ничего не чувствовал, ни о чем не думал, а только лежал без движения, уткнувшись лицом в снег, и тяжело дышал.
Карелла с трудом поднялся на ноги, подобрал револьвер и медленно побрел прочь. При свете ближайшего фонаря он осмотрел руки, перевел дух и двинулся к телефону-автомату на перекрестке. Он сообщил дежурному сержанту Дейву Мерчисону, что снова объявились «пожарники», а у него обожжены руки и лицо и нужна машина, чтобы доехать до больницы. Мерчисон выслушал его и спросил:
– А вообще-то ты как, Стив?
Карелла еще раз глянул на обожженные руки и ответил:
– Нормально, Дейв.
* * *Детектив Клинг был, похоже, единственным влюбленным человеком в городе. Всех прочих обуревали совсем иные чувства.
Мэр был в бешенстве. Он позвонил начальнику городской полиции и спросил, что это за город, где такого уважаемого человека могут подстрелить, как куропатку.
– Что, черт возьми, происходит? – вопрошал мэр.
– Видите ли, сэр... – начал было начальник полиции, но мэр перебил его:
– Может быть, вы объясните мне, почему у смотрителя парков Каупера не было охраны? Сегодня утром мне звонила его жена и сообщила, что, оказывается, полиция знала о готовящемся покушении. Объясните мне, почему ничего не было сделано?! – кричал он в телефонную трубку.
– Видите ли, сэр, – снова начал начальник полиции, но мэр опять перебил его:
– Прошу сделать все необходимое, чтобы наш город не стал посмешищем для всей Америки. Надеюсь, вы не хотите этого?
Начальник полиции этого совершенно не хотел, а потому ответил:
– Я сделаю все, что в моих силах, сэр.
– Очень рад это слышать, – сказал мэр и повесил трубку.
Ситуация складывалась пренеприятнейшая. Поэтому начальник полиции обратился к своему секретарю, высокому, чахоточного вида блондину (тот объяснял свой постоянный кашель тем, что выкуривал три пачки сигарет в день на работе, которая и без всякого курева кого угодно могла свести в могилу), и поручил ему выяснить, что имел в виду мэр, говоря, что полиции было известно о готовящемся покушении. Высокий чахоточный секретарь-блондин сразу же взялся за дело и узнал, что сотрудникам 87-го участка неоднократно звонило неустановленное лицо, которое грозило убить смотрителя парков, если ему не уплатят пять тысяч долларов. Услышав об этом, начальник полиции пробурчал: «Вот оно что», позвонил по телефону Фредерик-8024 и попросил лейтенанта Питера Бернса.
У Бернса и без того хватало забот. Стив Карелла угодил в больницу с ожогами второй степени, а маляры перекочевали из дежурной комнаты следственного отдела в его кабинет, где мигом перевернули все вверх тормашками. Взгромоздившись на стремянки, они водили кистями, громко рассказывая друг другу анекдоты, а хозяин кабинета пытался работать. Лейтенант Бернс не жаловал начальника городской полиции. Когда в муниципалитет пришла новая администрация, шефом полиции стал человек, который не справился с теми же обязанностями в соседнем городе, где преступность была еще выше, чем здесь. Начальник полиции, со своей стороны, тоже не сгорал от любви к Бернсу, злоязычному ирландцу, который при всяком удобном случае сообщал коллегам свое мнение о профессиональной пригодности шефа. Поэтому в то утро по телефонным проводам между кабинетом начальника в Главном управлении на Хай-стрит и заляпанной светло-зеленой краской берлогой Бернса на втором этаже старого здания на Гровер-авеню текли не мед с патокой.
– Что там у вас творится, Бернс? – спросил начальник.
– Как бы вам сказать... – начал Бернс и ни с того ни с сего вспомнил, что прежний шеф звал его Питом. – В участок несколько раз звонил неизвестный и угрожал смотрителю парков Кауперу. Мы сообщили об этом ему.
– Что вы предприняли, Бернс?
– Установили наблюдение за местом, где он велел оставить деньги, сэр, и задержали человека, пытавшегося их забрать.
– Дальше.
– Мы его допросили, а потом отпустили.
– Почему?
– За недостаточностью улик. Второй раз мы его допросили сразу же после убийства Каупера, поздно ночью. Мы не нашли оснований его арестовывать. Сейчас он на свободе, но его телефон с утра прослушивают, и, если выяснится, что он причастен к убийству, мы примем меры.
– Почему у Каупера не было охраны?
– Я предлагал охрану, сэр, но он отказался.
– Почему, отпустив подозреваемого, вы не установили за ним наблюдение?
– Не было свободных людей, сэр. Я связался со сто пятнадцатым участком в Риверхеде, где живет подозреваемый, но у них, как выяснилось, тоже нет лишних сотрудников. Кроме того, я уже говорил вам, сэр, Каупер отказался от охраны. Он решил, что это какой-то сумасшедший, и признаться, сэр, мы тоже так думали. Увы, последующие события этого не подтвердили.
– Почему вы не отыскали место, откуда стреляли в Каупера?
– Преступление совершено не на территории нашего участка. Здание театра – это пятьдесят третий участок. Я не сомневаюсь, что сотрудники пятьдесят третьего участка предпримут все, чтобы...
– Не делайте из меня дурака, Бернс, – сказал начальник
– Так расследуются преступления в нашем городе, сэр, – ответил Бернс.
– Это ваше преступление, Бернс. Надеюсь, вы меня понимаете?
– Как прикажете, сэр.
– Вот я вам и приказываю отправить ваших людей к театру и найти место, откуда стреляли.
– Да, сэр.
– О результатах доложите мне.
– Да, сэр, – сказал Бернс и повесил трубку.
– Что, в трубке трещит? – осведомился первый маляр.
