Алексей Макеев - Особо важное дело
– Понимаю, – сказал Гуров. – Но ее визит, тем более такой ранний, вас удивил, не так ли?
– Пожалуй, – замялся Бурдашов. – Хотя, в принципе, она способна и не на такие экстравагантные поступки. – Он устало провел рукой по лицу и неожиданно добавил: – Если не возражаете, я хотел бы перенести разговор на завтра. Все-таки я не слишком хорошо себя чувствую…
Гуров предупредительно поднял ладони и сразу же согласился:
– Как вам будет угодно, Александр Александрович! Мы ни на чем не настаиваем. Это же не допрос, в самом деле! Единственная просьба – не могли бы вы сообщить адрес вашей знакомой? Интересно было бы с ней побеседовать…
Бурдашов посмотрел на Гурова с подозрением, но тут же деланно рассмеялся.
– Вы полагаете, Анна имеет какое-то отношение к случившемуся? Абсурд! Впрочем, беседуйте, я не возражаю. Только с адресом ее я вряд ли вам помогу. Она недавно вышла замуж – за какого-то бизнесмена. Живет где-то в Слесарном переулке. Но я у нее там не был.
– Ничего страшного, – улыбнулся Гуров. – Найдем – на то мы и сыщики. А вы поправляйтесь, Александр Александрович! И ни о чем не беспокойтесь – мы и ваших обидчиков найдем!
На губах журналиста появилась скептическая улыбка.
– Именно за это я больше всего и беспокоюсь, – заявил он. – Или вам покажется, что найдете.
Глава 3
– Темнит чего-то наш журналюга – ты как думаешь? – спросил Крячко, когда они с Гуровым покинули клинику и уселись в машину. – Заметил, как он скис, когда речь про его дамочку зашла? Что-то тут не так!
– А ты чего ожидал? – буркнул Гуров. – Он же уверен, что мы за его тайнами приходили. Он ведь не знает, что мы с тобой образцовые служители закона – хоть плакат с нас пиши! Он-то уверен, что таких в природе не существует!
– М-да… Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим папарацци! – глубокомысленно заметил Крячко. – Но, между прочим, некий пиетет к твоей персоне он все-таки испытывал – этого у него не отнимешь.
– Слава богу! Иначе он и того бы не рассказал, что мы сегодня услышали. Ребят из МУРа он, во всяком случае, баловать не стал. Интересно, что он наплел следователю? Знаешь, кого поставили на это дело? Бенедиктова! Он спит и видит себя на пенсии. С этой мыслью засыпает и с ней же встает… Кстати, он сегодня с утра должен прийти в главк. Дарю его тебе – пользуйся!
Крячко присвистнул и с юмором посмотрел на Гурова.
– А я думал, пресс-конференция – дело старшего тренера, – сказал он. – Мне, конечно, нетрудно поговорить с хорошим человеком, только, может, тебе самому лучше?
– Мне сегодня еще на ковер идти, – покачал головой Гуров. – Орлов ежедневного личного отчета требует – совсем с ума посходили! А мы с тобой еще даже не решили, кто кого за нос водит! Я тебя сейчас в главк подброшу, а сам к одному человечку заскочу – насчет гражданки Немовой поинтересуюсь. А ты, как с Бенедиктовым разберешься, нагрянь на улицу Расплетина – посмотри, в каких условиях наш правдолюбец живет. Может, у соседей чего узнаешь. Особо насчет пятнадцатого числа порасспрашивай!
– Слушаюсь! – весело сказал Крячко. – А насчет вечера ты подумал?
– А что насчет вечера? – не понял Гуров.
– Ну как же! – округлил глаза Стас. – Холостую жизнь надо отметить? Не все же работать!
– Ну, поскольку ты – автор идеи, то на тебя и возлагаю ее исполнение! – усмехнулся Гуров.
– Ты, Лева, когда-нибудь и в рай на чужом горбу въедешь! – пробормотал Крячко, но по его лицу было видно, что он не так уж недоволен возложенными на него обязанностями.
Гуров не собирался разыскивать Немову через адресный стол и тем более не помышлял обходить все дома в Слесарном переулке. Он избрал другой вариант. Примерно зная теперь, в каких кругах она вращается, Гуров решил навести справки у своего хорошего знакомого, с которым его столкнула судьба, когда он расследовал убийство, совершенное в кинематографической среде. Таким образом, кроме адреса, Гуров надеялся заполучить и какую-нибудь сопутствующую информацию.
Дмитрий Слонов, которого все звали просто Димой, начинал с карьеры актера, но больших успехов на этом поприще не добился и в последние годы занимался кастингом для телевизионной рекламы. Он знал, кажется, всех и вся в Москве – особенно в той артистической тусовке, что интересовала Гурова.
Дима был катастрофически занятым человеком, но, когда Гуров позвонил ему и попросил о встрече, он сразу же согласился, предложив поговорить в одном уютном ресторанчике на Новом Арбате. Гуров поехал туда.
Его уже ждали. Молодой человек в строгом костюме, прилизанный и услужливый до приторности, встретил Гурова у входа и проводил к столику, за которым сидел Дима.
Время посещения ресторанов еще не подошло, поэтому зал был практически пуст. Сквозь тонированное оконное стекло великолепно просматривалась панорама яркой шумной улицы, залитой потоками горячего солнечного света. В помещении же бесшумно работающий кондиционер создавал ощущение свежести и блаженной прохлады – закрыв глаза, можно было представить, будто находишься на берегу просыпающейся реки.
Дима привстал навстречу Гурову и с широкой улыбкой протянул ему руку. За то время, что они не виделись, актер сильно изменился – он заметно постарел, полысел, приобрел брюшко и самоуверенный взгляд. Одет он был с богемной небрежностью, но вещи на нем были недешевые – это сразу бросалось в глаза.
– Лев Иваныч, дорогой! – провозгласил он. – Сколько лет, сколько зим! А я уже решил, что вы удалились от дел! А вы все такой же орел, как и раньше! Великолепно выглядите! Как вам удается держать форму?.. Выпьете чего-нибудь?
Он весело тарахтел, а глаза его, холодные и настороженные, быстро ощупывали Гурова с ног до головы – Дима пытался вычислить, что на уме у сыщика и для чего он Гурову мог понадобиться. Вполне возможно, у него самого были какие-то проблемы с Уголовным кодексом.
Гуров крепко пожал протянутую руку, уселся за столик и, обернувшись к почтительно помалкивающему официанту, сказал:
– Мне ничего не надо. Если только чашку кофе – покрепче и погорячее!
– Как обычно! – кивнув официанту, распорядился Дима и сокрушенно признался Гурову: – Ну а я вот приму коньячка! Сам знаю, что нехорошо, но иначе не могу – это у меня вроде лекарства. Жизнь сейчас, Лев Иванович, – сплошной стресс! Приходится взбадриваться.
– Ты бы лучше в спортзале взбадривался, – заметил Гуров, критически оглядывая фигуру собеседника. – Ты ж молодой еще, Дима! А посмотри, какая у тебя талия!
Бывший актер махнул рукой.
– Какой спортзал! Какая талия, Лев Иванович! Я вас умоляю, как говорят в Одессе! Хронический цейтнот! Добавьте в сутки еще три часа – мне и того будет не хватать!
– Намек понял! – добродушно рассмеялся Гуров. – Не буду отнимать драгоценного времени. Спасибо, что согласился встретиться. Но раз уж согласился, то расскажи мне про одного человека… Думаю, ты ее должен знать.
На обрюзгшем лице Димы появилось выражение полного внимания и желания помочь.
– Ее? – переспросил он. – Значит, это женщина?
– Вот именно, – кивнул Гуров. – И, говорят, красивая женщина. Немова Анна – слышал такое имя?
Дима оживился. В глазах его появился радостный блеск, точно Гуров рассказал ему совсем новый и очень смешной анекдот.
– Слышал ли я это имя?! Я стоял у его истоков, Лев Иванович, если можно так выразиться! Я, я вытащил ее из безвестности и дал ей путевку в столичную жизнь!
– А если без красивых слов? – сказал Гуров.
Дима не успел ответить. Появился официант с передвижным столиком. Он поставил перед Гуровым чашку кофе, черного и горячего, как кипящая смола, а перед Димой – бокал с коньяком, полный почти до краев, нарезанный тонкими ломтиками лимон и, к удивлению Гурова, тарелку какой-то густой дымящейся каши.
Перехватив изумленный взгляд опера, Дима немного смущенно объяснил:
– Мое собственное ноу-хау. Можно сказать, открытие. Коньяк, лимон и кукурузная каша. И ощущение свежести, как говорится, целый день!
В подтверждение своих слов он немедленно схватил бокал и, наморщив лоб, выцедил коньяк до дна. Затем бросил в рот дольку лимона и тут же навалился на кашу, деловито орудуя ложкой. При этом он заговорил почти с той же скоростью, что и жевал:
– Значит, так! Лет шесть назад это было. Я тогда в комиссии по Дню города работал. Ну, всякие там карнавалы, театрализованные представления, шествия – вы же знаете… Я тогда и сам еще чего-то такое изображал, но больше уже по организации… Массовка мне нужна была – сотня девушек в коротких юбчонках, кордебалет, типа, представляете? Вот тогда эта Аня Немова мне и подвернулась. Вообще, ничего особенного в ней не было – пожалуй, только эдакий зазывный огонек в глазах… Я, помню, именно на глаза внимание и обратил. Других особых данных за ней не числилось, хотя, надо признать, хватка у девочки имелась. Она быстро освоилась в столице. Короче, после этого праздника мы с ней закрутили любовь. Но ненадолго. Немова вскоре разобралась, что к чему, и нашла себе любовника более перспективного – во всяком случае, так ей казалось. Это был режиссер. Он обещал снять ее в главной роли, но почему-то не успел. Потом ей удалось стать моделью…
