Джозефина Белл - Всевидящее око
Том выполнил ее просьбу и вернул газету.
— Расскажи мне об этом, — выдавил он. — Думаю, что кроме сплетен и лжи там ничего нет.
Паулина коротко обрисовала ему содержание газетной статьи.
— В ней говорится, что у него была сломана шея, — с заметным отвращением в голосе продолжала она. — Что бы это могло значить?
— Все, что угодно. Или ничего, они всегда преувеличивают. Им нужна сенсация, чтобы продавать свою чертову газету. Там определенно сказано, что это было убийство? Он не мог свернуть себе шею случайно?
— Они считают, что дело нечисто и связывают это с ограблением.
— Каким ограблением?
— Ты хоть иногда читаешь газеты? Из небольшого сейфа украли всю наличность. Об этом писали еще во вчерашних газетах.
— А там сказано, когда его убили?
— Что ты этим хочешь сказать? Я уже сказала тебе, возможно, его убил грабитель.
— Позавчера я встретил его в галерее. Он был довольно оживлен и неплохо выглядел.
Его слова покоробили ее.
— Ты его ненавидишь, разве не так?
— Так вот что тебя беспокоит. Считаешь, что это сделал я? Но хотя бы ограбление ты не относишь на мой счет?
— Нет! Конечно, нет! — Ее темные глаза наполнились слезами, а губы задрожали.
Том посмотрел ей в лицо.
— Выпей, — отрывисто бросил он. — Пора уходить отсюда.
Драммонд подал ей пример и опорожнил свою кружку, взял девушку за руку и поставил ее на ноги. Около часа они погуляли по запруженным народом ярко освещенным улицам, заглядывая в витрины магазинов. Потом съели по сэндвичу с кофе в молочном баре. В конце концов Том проводил ее домой, к зданию, расположенному позади Трейс Инн Роуд. Прощаясь, он с неожиданной нежностью поцеловал ее в губы. Она долго смотрела ему в след. На душе у нее было неспокойно. За все время их лихорадочного, утомительного блуждания по улицам они едва ли обменялись парой фраз и не разу не упомянули про Освальда Берка и его ужасный конец.
В тот же вечер Уинтринхэмы услышали эту новость по радио. Естественно, они тут же вспомнили про Тома Драммонда.
— Он не мог это сделать, — скептически заметила Джил. — Зачем ему это?
— Если бы он был замешан в этом, то это случилось до того как он посетил нас. Диктор сказал, что Берк был мертв уже по крайней мере тридцать шесть часов.
— С тех пор как Том был у нас, прошли уже сутки. Днем раньше мы встретили его в галерее.
— Берка мы тоже видели там.
— Да. Какой ужас! Дорогой, Том никогда не пришел бы к нам, если бы у него на совести было такое преступление! Ведь это было на следующий день!
Дэвид встал.
— Я думаю, что мне надо позвонить Лонгбриджу. Если они связывались с ним для доклада премьеру, он сможет просветить нас.
— Может быть, ты дашь делу идти своим чередом? Хотя бы на этот раз, дорогой.
Она знала, что ее слова напрасны, но ничего не могла поделать с собой.
— Не будем об этом, ведь у этого парня в блокноте осталась масса портретов тех, кто был в тот день в галерее. Таким свидетельством пренебречь нельзя. Считают, что Берк был убит в среду. Именно это я и хочу выяснить у Лонгбриджа.
Патологоанатом Министерства внутренних дел уже произвел вскрытие убитого критика и находился дома. От него Дэвид узнал, что, по-видимому, на этой неделе Берка видели только во время посещения выставки. Домой он, конечно же, тоже не возвращался, поскольку его жена в это время была в отъезде, и ее только сейчас попросили вернуться. Экономка его лондонской квартиры предположила, что он уехал к жене, не предупредив ее об этом. Он сообщил Дэвиду еще об одной любопытной детали в этом деле.
Уинтринхэм повесил трубку телефона и вернулся на свое место у камина.
— Ну, ты и сама могла догадаться, о чем шла речь, — заметил он.
— Я поняла, что кто-то в доме мистера Берка посчитал, что тот уехал. Кроме того, его убили каким-то странным способом.
— Нет. Не совсем так. Здесь все довольно понятно, смерть наступила мгновенно, от одного удара. Ему сломали шею. Лонгбридж считает, что в тот день он не ушел из галереи. Нет, самое любопытное касается Симингтона-Коула.
— Джеймса?
— Да. Сегодня он появился в морге, после того как прочитал об этом в газетах, и ему были нужны глазные роговицы. Коул даже принес с собой все инструменты, чтобы удалить их.
— Что он хотел удалить?
— Берк был его другом, и он завещал ему свои роговые оболочки глаз. Невозможно описать, какой переполох это вызвало, жена, юристы и все такое, но Джеймс был непреклонен. Он был в ярости от того, что тело обнаружили так поздно. Только повторял, что его роговицы, заметь — именно его роговицы, были безнадежно испорчены. Его возмущению не было предела.
— Мне кажется, он сошел с ума, — заметила Джил.
— Нет. Обычное бездушие. Абсолютно бессердечный тип, озабоченный только своей любимой операцией.
— Лонгбридж позволил ему удалить их? — неожиданно спросила Джил.
— Это было излишним. Слишком поздно. Но это вполне законно. В любом случае, это не могло нанести вреда бедному Берку. Они ему больше не потребуются. Идея оставить их Джеймсу основана на том, что они могут помочь слепому вновь обрести зрение.
— Потому что этот дар считался им самим главным в этой жизни?
— Я думаю, да.
Некоторое время они молчали.
— Кто это мог сделать? — наконец спросила Джил.
— Понятия не имею. А у тебя есть какие-нибудь догадки?
— Конечно, нет.
— Похоже, ты в этом не уверена. Думаешь о Томе Драммонде?
— Нет. Его приятель, как его звали, Кристофер…
— Фелтон. — Дэвид достал из кармана записную книжку. — Черт, — раздраженно заменил он. — У меня есть адрес, но отсутствует номер телефона.
— Если у тебя есть имя и адрес, то это легко выяснить.
— Если телефон зарегистрирован на его имя, а я сомневаюсь в этом.
Дэвид оказался прав. Оператор телефонной станции пытался помочь, но безуспешно.
— Мне нужно пройтись, — заявил Уинтринхэм.
— Сейчас?
— Чем раньше, тем лучше.
Он отсутствовал около часа и вернулся полностью обескураженным. По этому адресу ему сказали, что Драммонда нет дома, ведь по вечерам они с другом обычно уходили из дома, если только не устраивали вечеринку. Эту информацию ему сообщили довольно раздраженным тоном.
— Похоже, что у себя дома они не пользуются особой популярностью.
— А где это находится? Ты ушел в такой спешке, что я ничего не поняла.
— Позади Монингтон Крессент. Старые дома, довольно ветхие. Никаких ковров на лестнице, запущенные коридоры, грязь. Мне не удалось увидеть их комнаты на верхнем этаже. Они были заперты.
— Что ты собираешься предпринять?
— Подождать до завтра. Мне нужно будет поговорить со Стивом.
— Бедный Стив. Он думает, что избавился от твоего вмешательства.
— Это пойдет ему только на пользу. На этот раз я собираюсь только убедить Тома Драммонда показать ему свои рисунки. Возможно, для Скотланд-Ярда в них не будет ничего интересного. На этом моя миссия окончится.
— Лжец! — мягко укорила его Джил.
Дэвид выяснил, что суперинтенданта Митчела дома не было. Он позвонил в Ярд, и скоро ему удалось с ним связаться.
— Стив, ты случайно не занимаешься делом Освальда Берка?
В трубке раздался тяжелый вздох.
— К сожалению, занимаюсь. Еще хуже то, что этим делом заинтересовался ты.
— Ну, это не совсем так. Пока. Просто случилось так, что я с Джил был в среду на этой выставке.
— Несомненно. Ты видел, как все произошло, но дожидался, пока тело обнаружат.
— Нет, Стив, я серьезно. Я встретил там человека, который, возможно, сможет пролить свет на это дело.
— Кто же это?
— Я не думаю, что мне нужно говорить тебе об этом сейчас. Это будет неэтично.
— Это мужчина?
— Послушай. Если мне удастся связаться с ним, и если он согласится прийти, то я приведу его завтра утром. Хорошо?
— Для меня все хорошо. Газеты уже написали столько всякой ерунды про этот случай. Между прочим, этим делом занимался Лонгбридж.
— Мне это известно, я уже звонил ему.
— Ты не мог упустить случая. Как всегда, информация сама плывет тебе в руки.
— Не будь занудой, Стив. Джил передает тебе привет. Возможно, завтра увидимся.
На следующее утро около десяти часов Дэвид подъехал к Скотланд-Ярду. Том Драммонд, молчаливый и притихший, стараясь подавить в себе страх, медленно вышел из машины и вслед за Уинтринхэмом направился к подъезду.
Без лишних проволочек они оказались в кабинете суперинтенданта и уселись по обе стороны его стола.
Дэвид объяснил, кто такой Том и зачем привел его с собой. Митчелу передали блокнот, он начал листать его страницы и остановился.
— Здесь не хватает нескольких страниц, — сказал суперинтендант, отрываясь от блокнота. — В чем дело?
