Иэн Рэнкин - Водопад
— Значит, «корявое начало» привело к созданию «мечты масона»?…
— Верно.
Некоторое время Шивон молчала, прокручивая в голове все, что она только что услышала.
— Ну что, задание выполнено? — спросил наконец Уотсон.
— Нет… То есть да, конечно, большое вам спасибо, сэр. А сейчас, простите, мне надо бежать!..
— Позвони мне, когда будет время, — очень хочется знать, чем все закончилось.
— Обязательно позвоню. Еще раз — спасибо.
Она положила трубку и обеими руками вцепилась себе в волосы. Значит, думала она, «Мечта масона» находится в Рослинской церкви Святого Матфея. А от Эдинбурга до Рослина миль шесть или около того… Шивон снова схватила телефон, собираясь позвонить Гранту, но передумала. Бросившись к компьютеру, она отослала Сфинксу короткое сообщение:
«Рослинская церковь, Столб Подмастерья».
После этого она выпила чашку слабенького кофе, точнее — запила им две таблетки парацетамола, и отправилась в ванну, чтобы принять душ. Вытирая на ходу волосы полотенцем, Шивон вернулась в гостиную, где стоял ноутбук, но ответа все еще не было.
Опустившись на диван, Шивон задумчиво прикусила губу. Да, подниматься на Олений Рог им было не нужно, но с чего она взяла, что и в этот раз Сфинкс удовлетворится одним названием? Между тем до конца назначенного срока оставалось чуть более трех часов. Может быть, Сфинкс хочет, чтобы она съездила в Рослин?…
Шивон подошла к компьютеру и послала еще один мейл:
«Я должна туда ехать или нет?»
И снова стала ждать. Вторая чашка кофе оказалась еще слабее, чем первая, — кофе кончился. Теперь у нее остался только ромашковый настой. Что, если Сфинкса как раз сейчас нет дома, подумала Шивон, но тотчас покачала головой. Почему-то ей казалось, что Сфинкс носит ноутбук и мобильник с собой, куда бы он ни отправился. Не исключено, что он вообще никогда их не выключает, чтобы получать все письма сразу после отправки — как и она сама в последние несколько дней.
Так что же это за игра, в которую он с ней играет?!
— Нет, не стану рисковать! — громко сказала Шивон и отправила Сфинксу последнее послание:
«Еду в Рослин».
Потом она пошла одеваться.
Сев в машину, Шивон поставила ноутбук на пассажирское сиденье. Соблазн позвонить Гранту был велик, но она справилась с собой. Ничего с ней не случится; что касается его упреков, то она их как-нибудь переживет.
«…Ты не желаешь ни с кем делиться. Если это не похоже на Ребуса, я уж не знаю, что похоже!..» — Эти слова Грант сказал ей не далее как вчера, и все же Шивон ехала в Рослин одна — без страховки, без прикрытия. Больше того, она сообщила Сфинксу о своих намерениях… все это настолько отдавало легкомыслием, что уже на Лит-уок Шивон передумала и, притормозив, свернула на боковую улицу, которая вела к квартире Гранта.
Ровно в восемь пятнадцать утра Ребуса разбудил телефонный звонок. Звонил мобильник. Накануне он поставил его заряжаться, поэтому теперь, чтобы ответить, ему нужно было встать с кровати. Спустив ноги на пол, он сразу же запутался в брошенной на ковер рубашке и упал на четвереньки. Не меняя положения, Ребус дополз до противоположной стены, вырвал телефон из зарядного устройства и прижал к уху.
— Ребус слушает, — сказал он, падая на бок. — И помоги вам Бог, если вы звоните не по делу!
— Ты можешь не успеть, Джон. — Это была Джилл Темплер.
— Не успеть куда?…
— Не успеть попасть в газеты.
Лежа на боку на ковре, Ребус покосился на кровать, но Джин там не было. Наверное, она уже встала и поехала на работу.
— В какие газеты?…
— Ты срочно нужен в Холируд-парке. На Троне Артура найдено тело.
— Это она? — Ребус почувствовал, как его лоб покрывается липкой испариной.
— Трудно сказать наверняка.
— О господи… — Ребус посмотрел на потолок. — А причина смерти?…
— Трудно сказать, — повторила Джин. — Трупу уже несколько дней…
— Гейтс или Керт приехали?
— Ждем с минуты на минуту.
— Хорошо, я сейчас выезжаю.
— Извини, что побеспокоила. Кстати, ты, случайно, не у Джин?
— С чего ты взяла?
— Женская интуиция.
— Ладно, Джилл, до встречи.
— Пока, Джон.
Когда Ребус нажал кнопку отбоя, дверь отворилась и в спальню вошла Джин Берчилл. Она была в купальном халате Ребуса и держала в руках поднос с апельсиновым соком, поджаренными тостами и дымящимся кофейником.
— О-о! — проговорила она. — Ты выглядишь просто очаровательно!..
Потом она увидела выражение его лица, и ее улыбка погасла.
— Что случилось? — спросила она, и Ребус рассказал — что.
Грант в очередной раз зевнул, прикрывая рот ладонью. Прежде чем отправиться в путь, они зашли в кафе и купили по чашке горячего крепкого кофе, но он еще не проснулся до конца. Примятые подушкой волосы на затылке Гранта стояли торчком, и он машинально приглаживал их рукой.
— Я почти не спал этой ночью, — сказал он, искоса поглядывая на Шивон, но она не отрывала глаз от дороги впереди.
— В газете есть что-нибудь интересное? — спросила она.
На коленях у Гранта лежал купленный вместе с кофе сегодняшний таблоид, который он просматривал в перерывах между зевками.
— Ничего, — ответил он.
— А насчет нашего дела?…
— Тоже ничего. По-видимому, оно уже мало кого интересует… — Грант внезапно оживился и принялся хлопать себя по карманам.
— Что случилось? — Шивон показалось, что он забыл дома какое-то лекарство.
— Мой мобильник. Наверное, я оставил его на столе.
— Не беда, ведь есть мой телефон…
— Но он же подключен к интернету. Что, если кто-нибудь будет нам звонить?
— Ну, оставит сообщение на «почтовом ящике».
— Может быть… — В голосе Гранта прозвучало сомнение. — Послушай, Шивон, насчет вчерашнего…
— Давай считать, что ничего не было, — быстро сказала она.
— Но ведь…
— Мне так хочется, понял? Ну, договорились?…
— Но ведь именно ты всегда говорила, что я…
— Тема закрыта, Грант. — Она повернулась к нему. — Я говорю совершенно серьезно. Либо мы больше не будем вспоминать об этом неприятном инциденте, либо я напишу докладную. Решай сам, что тебе больше по душе…
Грант начал что-то говорить, но оборвал себя на полуслове. Сложив руки на груди, он прислушивался к музыке, доносившейся из настроенной на волну «Вирджин AM» автомагнитолы. Шивон нравилась эта станция — она помогала ей проснуться. Грант предпочитал «Радио Шотландии» или «Радио-4», уделявшие больше времени новостям, но Шивон решительно пресекла его попытки переключить приемник на другую волну. «Это моя машина и мое радио», — вот и все, что она сказала.
Сейчас Грант попросил ее еще раз рассказать об утреннем звонке Уотсона. Боясь, что он снова заговорит о вчерашнем, если она откажется, Шивон исполнила его просьбу.
Пока она говорила, Грант сосредоточенно потягивал кофе. Несмотря на отсутствие солнца, он был в солнечных очках в черепаховой оправе.
— Что ж, версия старины Уотсона звучит весьма и весьма неплохо, — признал Грант, когда она закончила.
— Я уверена, что это и есть ответ, — сказала Шивон.
— Слишком уж просто…
Она фыркнула.
— Настолько просто, что мы едва не сели в лужу.
Грант пожал плечами.
— Я имел в виду, что этот ответ не требовал ни сообразительности, ни особого напряжения ума. Такую вещь либо знаешь, либо нет.
— Что ж, ты сам сказал, что эта загадка — совсем иного рода.
— Я вот о чем думаю… Были ли среди знакомых Филиппы Бальфур каменщики? Или масоны, если на то пошло.
— При чем тут это?
— Как — при чем? Вспомни, как мы нашли этот ответ: мы обратились за помощью к членам масонской Ложи, и один из них случайно, заметь — случайно, знал, о чем идет речь, потому что писал диссертацию о тамплиерах. Кто же подсказал ответ Филиппе?…
— Не забывай — в университете она изучала историю искусств.
— Верно. Думаешь, она сталкивалась с описанием Рослинской церкви?
— Возможно.
— А как ты думаешь, Сфинкс об этом знал?
— Откуда ему знать!
— А может, она сама сообщила ему какие-то сведения о себе?
— Может быть, только зачем?
— Ясно, незачем! И все-таки, если бы она не изучала историю искусств, она бы никогда не смогла отгадать эту загадку и добраться до четвертого уровня. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— К тому, что решение этой загадки требовало узкоспециальных познаний, то есть, иными словами, она была специально рассчитана на такого человека, как Филиппа.
— Что-то вроде того. Если принять это положение за отправной пункт, мы получаем две возможности. О первой я уже говорил: Филиппа сама сообщила Сфинксу, что учится в университете на факультете истории искусств. Вторая возможность заключается в том, что он с самого начала знал, что Флипси — это Филиппа Бальфур, что она учится на факультете истории искусств и что ей не составит труда найти ответ на подобный вопрос, так как университетский курс включает изучение интереснейших исторических памятников Шотландии.
