Фридрих Незнанский - Неделя длинных ножей
— Но мне-то чего теперь делать? — спросил Кощей. — Залечь на дно?
— Да… До моего особого распоряжения. — Настроение Авдея Карловича явно испортилось. — Черт, опять начинаются неприятности… Еще кого-нибудь из наших замели?
— Балабона, ну вы его не знаете, он — мент, старлей, работал в своем отделении с трудными подростками…
— И успешно работал? — спросил Авдей Карлович.
— Ну… Премии получал, благодарность от министра, — снова хохотнул Кощей. — Вам-то беспокоиться не о чем. Кроме Демида Балабон никого не знает.
— Ладно. А вот с Демидом надо что-то делать. Ну пока… — он отключил сотовый и взглянул на Гену.
— Никак Демида повязали? — спросил тот после паузы.
— Да. Беда в том, что Демид молчать не будет. Ему грозит пожизненное, если не станет сотрудничать со следствием… Придется, Гена, нам его оттуда вытаскивать… — задумчиво сказал Авдей Карлович. — Любой ценой. В любом виде и в любом качестве. И без промедления, которое для нас теперь смерти подобно.
— Придется… — кивнул Гена. — Только как?
— А ты подумай… Как бы его в Матросскую тишину определить?.. Пока его не перевели куда-нибудь в Лефортово. Ладно, это я возьму на себя…
— Да вы что? — не выдержал Гена. — В таком состоянии?
— Спокойно. Я всегда знаю, что говорю… — холодно сказал Авдей Карлович. — Ты уж постарайся сообразить, что я имею в виду. Раньше ты меня понимал с полуслова… Ладно, задам наводящий вопрос. Трофим ведь там, в Матросской тишине еще служит?
— Черт! — выругался Гена, качнув головой. — Все верно. Я уж забыл о нем. Только он в этой тюряге не служит, а скрывается от правосудия. И попал туда через Демида по протекции нашего человека в ГУИН. А значит, не надолго.
— Все и за всех я должен помнить, — вздохнул Авдей Карлович. — Все верно. Демид его специально для Дона туда определил. А значит, будет ему доверять. Скрывается он там, да, но теперь-то пусть опять послужит делу. И, кстати, за Трофимом остается один должок. Я говорю о Павле. Ты ему напомни о нем обязательно.
— Ему и напоминать не надо. Кстати, сотовый Павла мы недавно засекли и даже запеленговали. Раньше мы не успевали, он стерегся, говорил мало, а тут вдруг разговорился.
— С чего это вдруг? — прикрыл один глаз Авдей Карлович. — Ведь он из тех людей, кто тоже просто так ничего не делает и не говорит…
— Может, решил, что он нам больше не нужен… Он звонил откуда-то из района Стромынки. И разговаривал со своей Лидой… Трудно было разобрать, но вроде говорил ей, что все ему надоело, очень скучает… — усмехнулся Гена.
— Устал от жизни, перенеся потрясение, это бывает… — кивнул хозяин.
— Я Трофиму о нем сказал, он аж подскочил, бежать был готов… У него на Павла прямо руки чешутся. Он по телику не пропускает ни одного боевика. Что-то такое недавно смотрел про киллеров с Бандерасом и Сталлоне. Они там спорили. Кто из них первый, кто второй. И теперь Трофим хочет быть только первым…
— Что ж, честолюбие — благое дело, — кивнул, забывшись, Авдей Карлович, и это отдалось болью в затылке. — Если, конечно, его грамотно использовать в собственных целях… А молодежь нужно выдвигать, давать ей дорогу… — он сморщился от боли. — Ладно, я уже устал. Иди домой. Не забывай, для всех газетчиков я еще числюсь в реанимации, как и о том, что я тебе только что сказал. Этот Павел для нас по-прежнему опаснее любой прокуратуры.
…Трофим дождался двух часов ночи, потом тронул за плечо своего напарника, дежурного надзирателя, толстого и небритого, который спал на стуле, приоткрыв рот. Хотел всего-то проверить, крепко тот спит или нет, а тот взял и проснулся.
— Пойду, пройдусь по камерам, посмотрю… — сказал Трофим, когда тот осовело уставился на него.
— А… Я тоже… — попытался было тот привстать.
— Ладно, спи! — Трофим шутливо подтолкнул его, так что тот снова опустился на прежнее место. — Вернусь, потом я посплю. Чего двоим зря ходить…
И подмигнул ему. Надо было клофелинчику добавить, подумал он. Масса вон какая. Тройная доза нужна. Бессонница, что ли, его замучила?
И толстяк снова уснул, точно так же приоткрыв рот, в который вдруг захотелось что-нибудь вложить. Или влить… Ладно, в другой раз. Хотя другого раза уже не будет.
Преодолев соблазн, Трофим вышел из комнаты, гремя связкой ключей, прошел по коридору мимо камер, прислушиваясь к доносившимся из-за дверей храпу, неясной возне, вздохам и постанываниям.
Демидов не спал. Он сидел в той же одиночке, где до него пребывал Дон. И быстро вскочил с узкой койки, едва Трофим к нему вошел.
— Здорово, — сказал Демидов, внимательно глядя при «сортирном» свете голой лампочки в лицо надзирателя. — Стучаться надо, вообще говоря.
— Услышал бы кто, как я к вам стучусь… — усмехнулся Трофим. — Ладно, поговорим в другой раз. А сейчас будем собираться.
Он достал из-под своей куртки офицерскую форму майора внутренних войск, положил ему на койку.
— Только быстро, — сказал он. — Там в нагрудном кармане ваше удостоверение на имя майора Пекарева Анатолия Исаевича. Никакой липы. Выведу вас, как договаривались, во внутренний двор, там отсидитесь до утра в сарайчике с дровами и разной рухлядью. Я подбросил туда пару старых армейских бушлатов, так что не замерзнете…
— А как я потом выйду? — спросил Демидов, быстро одеваясь.
— Через КПП, — сказал Трофим. — В форме майора. Извините, документов на подполковника не нашлось. Народу здесь не хватает, работать некому, и я дежурю там иногда, а завтра до двенадцати дня. Внесу вас в журнал прихода и выпишу на вас разовый пропуск. Комар носа не подточит.
— Лихо… — покачал головой Демидов. — Сам придумал?
— Стараемся… — скромно сказал Трофим.
— Значит, не зря я тебя сюда определил, — хлопнул его по плечу Демидов. — Самое безопасное место для тех, кого разыскивает милиция.
— С меня причитается, — кивнул Трофим. — Может, потом обсудим, когда выберемся отсюда? Мне ведь тоже здесь нельзя оставаться…
— Хоть и понизил ты меня в звании, ну да ладно, — снова хлопнул его по плечу Демидов. — Выбирать не приходится.
— Другой формы не нашлось, — развел руками Трофим. — Зато отдам вам честь, когда вы будете от нас уходить через КПП.
Он не переставал улыбаться, любуясь на статного подполковника в форме с погонами майора, которого не портила даже явно маловатая форма.
— Закурить дашь на дорожку? — спросил Демидов.
— Вы же не курите, товарищ майор, прошу прощения, подполковник? — удивился Трофим.
— Закуришь тут… Хоть и бросил давно, уже два года в рот не беру, — сказал Демидов. — А сейчас вдруг захотелось…
— Мне бы ваш характер, — вздохнул Трофим, доставая пачку «кэмел». — Который год бросаю, и все никак.
— Надо только очень захотеть, — наставительно сказал Демидов. — Ну, пошли, что ли? — И остановился в скрипнувших дверях, прежде чем выглянуть в тюремный коридор. Только после вас… — он сделал галантный жест рукой, пропуская Трофима. — Ты давай, вперед иди.
— Ну а как иначе? — хмыкнул тот.
12
— …Легок на помине, явился, не запылился, — скороговоркой сказал Денис, глядя в окно. — Прямо королевский кортеж…
Турецкий тоже подошел к нему, и они вместе смотрели на черный «мерседес» и сопровождавшие его два «джипа» с проблесковыми фонарями, подкатившие к проходной Генеральной прокуратуры.
— Раньше это называлось ездить цугом, — продолжал Денис. — Графья, баронье и прочие недорезанные князья так ездили. Карета за каретой. А нынче, в наши демократические времена, на глазах изумленной публики раскатывают непосаженные олигархи.
— Пора бы и Демидова привезти… — сказал Турецкий, взглянув на часы. — Запаздывают, однако.
В кабинете Турецкого они находились вчетвером, включая Виктора Шаравина и Галю Володину, которая натянуто улыбалась.
— Ребята, может, не стоит? — спросила она, встав с кресла. — И мне лучше уйти? А то придумали, очную ставку мне с моим начальством устроили… Да он выгонит меня в два счета!
— Все-таки боишься его, а? — спросил ее Денис.
— А ты своего начальника разве не боишься? — спросила она.
— Я сам себе начальник… — пожал плечами Денис. — Или ты про Александра Борисыча? Шеф, я, правда, забыл уже, боюсь я тебя или уважаю? Ты сам-то как предпочитаешь?
Турецкий только улыбнулся, по-прежнему глядя в окно на вылезавшего из «мерседеса» Андрея Кондратова. Куда большего результата, чем от очной ставки с Галей, Турецкий ожидал от последующей встречи Кондратова с Демидовым, который обещал Виктору Шаравину дать важные показания именно в присутствии олигарха. В том числе по поводу роли Зеленского Авдея Карловича в происходящих событиях.
— Да ну тебя… — отмахнулась Галя от Дениса. — Это совсем разные вещи. Тебе видней, кто тебе начальник, а Андрей Александрович Кондратов — мой работодатель. И что ж, я его при нем же изобличать должна? Да он мне такое потом изобличенье устроит!
