Рут Ренделл - Чада в лесу
— Точно не помню, но это было до того, как Джайлз уехал. Мы собрались втроем — Матильда, Джайлз и я, — и Матильда спросила, почему мы убежали из дома. Я ответила, а она тогда спросила, не сделал ли мне отец чего-то еще. Я и раньше слышала об этом, по телевизору постоянно показывают, но со мной такого никогда не случалось, и я ей так и сказала.
— Тогда она должна была успокоиться, поняв, что твой отец всего лишь строг с тобой и пристает с учебой, но не более того. Почему же она не позвонила вашим родителям или в полицию, чтобы сообщить, где вы находитесь и что с вами все в порядке?
Катрина проснулась — или вышла из транса, в который впала по собственной воле, — встряхнула головой, взмахнула руками. Она опустила ноги на пол.
— Я вам скажу, почему. — Кажется, постоянно, едва открыв рот, она начинала плакать. Но это нисколько не мешало ей говорить, она даже не всхлипывала, и слезы просто катились по ее щекам. — Я вам скажу, почему она не сообщила. Она спрятала моих детей, чтобы отомстить мне. Взбеленилась, потому что я сказала, когда она была здесь в октябре, что больше не позволю им видеться с ней. Никогда. Конечно, когда бы они выросли, я бы не смогла им помешать, но пока они жили здесь, с нами, я бы не допустила ее к ним, даже если бы для этого потребовалось умереть.
— Вы не могли бы рассказать нам, почему не позволяли бабушке общаться с ними?
— Она знает, — Катрина указала дрожащим пальцем в сторону дочери. — Спросите ее.
Вексфорд взглянул на Софи, вопросительно подняв брови. Девочка сказала довольно мерзко:
— Рассказывай сама, если хочешь. Не собираюсь выполнять всю грязную работу за тебя.
Катрина стянула рукав и как платком вытерла им глаза.
— Она приехала к нам на неделю. Мой муж, — в эти слова она вложила как можно больше презрения, — сказал, что мы должны принять ее здесь на неделю. Но я-то этого не хотела. Она смотрела на меня сверху вниз, и так было всегда, потому что я, видите ли, не так умна, как она. Что ж, на третий день ее пребывания здесь я пошла в комнату Софи сказать, что звонил репетитор и передал, что не сможет с ней позаниматься, но ее в комнате не было, ее не было и в комнате Джайлза. Они оба оказались у Матильды. Они были там, а Матильда сидела на кровати и курила травку.
— Миссис Кэрриш курила марихуану?
— Ну я же вам говорю. Я начала кричать — любой бы на моем месте закричал. Я рассказала все Роджеру, он просто взбеленился. Но я не стала ждать, пока он решит, что делать, я сказала ей, чтоб она убиралась, тотчас же. Был вечер, но я не собиралась терпеть ее в своем доме больше ни минуты…
— Тогда, может, расскажешь, что тебе ответила Матильда? Говорила-то не только ты, — презрительно сказала Софи. — Она сказала, что всегда так делает, чтобы расслабиться. Если мы никогда не будем расслабляться, сказала она, то заболеем, да так, что не сможем сдать экзамены. Она сказала, что это безвредно, но что, если бы мы захотели попробовать, она бы нам все равно не дала, и что она уверена, что у нас у самих куча возможностей достать травку. Да, а еще она сказала, что мой отец полон дерьма и нас собирается сделать такими же, полными дерьма.
— Немедленно прекрати произносить эти грязные слова, — завизжала Катрина, а потом, обращаясь к Вексфорду, сказала, понизив голос: — Я даже сама собрала ее чемоданы, побросала в них все ее модные вещички, все это черное дизайнерское барахло и выставила их за порог. Мой муж проводил ее до двери — хоть раз он пошел ей наперекор. Первый раз в жизни. Было девять часов вечера. Не знаю, где она остановилась, наверное, в каком-нибудь отеле. — Вдруг она пронзительно закричала: — И не надо так на меня смотреть! Она пожилая женщина, сама знаю. Но она такой не казалась, она вела себя как злодейка, хотела приучить моих детей к наркотикам…
Софи показала на мать пальцем.
— Она хочет сказать, что Матильда спрятала нас, чтобы отомстить ей, и мне кажется, она права.
— Такой была ее месть, — всхлипывая, проговорила Катрина. — Так она мстит своим врагам.
Уже не в первый раз Вексфорд спрашивал себя, что бы сказали люди, привыкшие красноречиво разглагольствовать о «семейных ценностях», если бы стали, как он, свидетелями такой сцены и выслушали все эти откровения. Но если уж на то пошло, разве он на месте Катрины не поступил бы так же, пусть и менее эмоционально? Чем руководствовалась Матильда, когда поступала как настоящий торговец наркотиками, будучи, правда, вчетверо старше? Несомненно, она сама курила марихуану, возможно, регулярно в течение нескольких лет, и искренне верила, будто это безобидно и всего лишь расслабляет.
Они с Бёрденом поднялись наверх. Когда Софи, давая словесный портрет Питера, описала собственного отца, Вексфорд подумал, что, видимо, знает, и кто такой Питер, и что примерно произошло в ту ночь. Сомнения исчезли, когда девочка стала утверждать, что они помнили телефон Матильды: в эту минуту он понял, что все их действия были спланированы еще до того, как они уехали из «Антрима».
Он постучал в спальню Джайлза и услышал голос Дорин Брюс:
— Кто там?
Вексфорд ответил, она открыла им дверь. Ее муж сидел в маленьком кресле, принесенном, как понял Вексфорд, из гостиной, раскрытая книга, которую он читал, лежала на кровати обложкой вверх. Из комнаты Джайлза куда-то исчезли все предметы и плакаты, связанные с религией.
Вексфорд сразу перешел к делу.
— Мистер Брюс, Джайлз умеет водить машину?
Его жена, как и большинство людей ее возраста, боялась закона и тут же начала оправдываться.
— Мы говорили ему, что он не должен садиться за руль, пока не получит права, страховку и все остальное. Мы объяснили, что ему надо потренироваться на старом аэродроме, но он не сможет сдать экзамен на вождение, пока ему не исполнится семнадцати. И он все понял, правда же, Эрик? Он знал, что Эрику не возбраняется учить его водить машину на старой взлетной полосе, и, когда гостил у нас, не терял времени и учился водить, это доставляло ему удовольствие, он всегда с нетерпением ждал этих уроков.
Да, конечно, полевой аэродром в Берингэме, когда-то там размещалась база Соединенных Штатов…
— Вы учили его на своей машине, не так ли, мистер Брюс?
— Да, ведь так я мог чем-то его занять. Мне и самому это нравилось. Нам всем нравится учить, не так ли? Хотя осмелюсь сказать, когда мы этим зарабатываем себе на жизнь, то уже смотрим на это по-другому.
— Мы старались научить и Софи, милый мой, — сказала миссис Брюс, — но ей не хотелось учиться. Мне кажется, она просто не хотела, чтобы ее учили двое стариков. Ну ее можно понять, не так ли?
— Скажу вам, Джайлз был хорошим учеником, — добавил мистер Брюс. — Они быстро схватывают в таком возрасте. Джайлз водил не хуже меня, если не лучше.
— Скажи, как он давал задний ход на размеченной территории, — вставила миссис Брюс. — Я никогда не видела, чтобы кому-то это так удавалось. Ты можешь работать таксистом в Лондоне, сказала я ему, хотя, конечно, в будущем он займется чем-нибудь более престижным, не так ли? — Она посмотрела Вексфорду в глаза. — Он еще займется, ведь правда, милый мой?
Вексфорд ее понял.
— Уверен, так оно и будет.
— Завтра мы уезжаем, и Катрина с нами. Надеюсь, это у них не надолго. Если честно, Роджер мне никогда не нравился, но я все же надеюсь, это временный разрыв. Надеюсь, они не доведут дело до развода, ради собственных детей.
Вот будет и второй брак, распавшийся из-за этого дела, подумал Вексфорд, когда они с Бёрденом спускались вниз. Софи и ее мать все еще были там, где они их оставили. Катрина снова провалилась в сон — в то измерение и в то состояние, в которых она скрывалась от реальности. Софи не сводила с нее глаз, выражение лица у нее было загадочное.
— Ты сказала, что Матильда отвезла Джайлза на станцию, — сказал Вексфорд. — В Кингэм?
— Она отвезла его в Оксфорд.
— Из Оксфорда он собирался в Хитроу? Он должен был лететь внутренним рейсом?
Какое-то время она хранила полное молчание. А потом что есть сил закричала, разбудив мать:
— Я не знаю!
Было сыро, луна и звезды еще не показались на небе, и, хотя еще не пробило шесть, сгустилась тьма. Вексфорд и Бёрден стояли в желтом свете фонаря.
— Отца Скотта Холлоуэя зовут Питером, — сказал Вексфорд.
— Откуда ты знаешь?
— Не помню точно, откуда. Но знаю.
— Он не может быть тем Питером. Софи бы его узнала. Бога ради, он живет в соседнем доме.
— И все же пойдем навестим этих Холлоуэев, узнаем о них побольше.
Глава 24
Питер Холлоуэй, довольно высокий, дородный и круглолицый, соответствовал общепринятому образу любовника не больше, чем по прошествии нескольких лет будет соответствовать его сын. Удобно расположившись у камина, в котором потрескивали настоящие поленья, с чашкой какого-то горячего молочного напитка, стоящей рядом, с газетой на коленях, он выглядел очень естественно, как человек, находящийся в абсолютно родной среде обитания. Никакое другое занятие не подошло бы ему больше.
