Джон Вердон - Зажмурься покрепче
Итак, почему мачете оказалось столь небрежно спрятан? В том, чтобы присыпать лезвие, не было логики, если ручка оставалась на виду. По какой-то причине эта мелкая несостыковка больше всего занимала его внимание. Причем «занимала» — вполне удачное слово, поскольку Гурни всегда любил несостыковки. Опыт показывал, что именно они, как правило, оказываются ключом к разгадке.
Он сел за столик и уставился в лес, пытаясь визуализировать, по какому маршруту мог бежать Флорес. Пресловутые сто метров было почти невозможно различить за зеленью самой рощи и за рододендронами, разделявшими дикую часть от ухоженной лужайки с клумбами. Гурни хотел прикинуть, насколько хороша была видимость вероятного пути отступления — и пришел к выводу, что видимость была совсем незначительной. Ничего удивительного, что Флореса никто не заметил. Самый четко различимый объект с такого расстояния был темный ствол вишни — и то Гурни мог разглядеть только узкую полоску этого ствола сквозь кусты.
Вишня росла в конце предполагаемого маршрута Флореса. В теории, если бы кто-нибудь в тот момент смотрел в лес в том же направлении, он мог бы заметить, как человек мелькает между деревьев. Правда, едва ли этому бы придали значение. Кроме того, шансов, что кто-то мог сидеть ровно здесь и смотреть ровно туда, было исчезающе мало…
Стоп!
Гурни внезапно обнаружил, что чуть не пропустил важную вещь.
Зафиксировав взгляд на чешуйчатом стволе вишни, Гурни направился к нему через патио, через клумбу на которую упал Эштон, через рододендроновую границу — в лес.
Это направление было перпендикулярным маршруту Флореса от домика к месту, где нашли мачете. Гурни хотел убедиться, что Флорес мелькнул именно перед этой вишней.
Дойдя до оврага, который он помнил по своему визиту пару дней тому назад, он убедился, что его догадка верна. Дерево росло на дальней стороне оврага — а он был длинный и глубокий, с крутыми склонами. Если бы Флорес бежал с той стороны вишни, это бы значило, что ему пришлось минимум дважды пересекать овраг, что отняло бы немало времени и сделало бы задачу скрыться до появления полиции невозможной. Тем более что след тянулся по ближней стороне оврага, а не дальней. Следовательно, человек, бежавший от домика к точке обнаружения мачете, должен был промелькнуть перед этим деревом. Без вариантов.
Дорога от Тэмбери до Уолнат-Кроссинга заняла всего 55 минут вместо обычного часа с четвертью. Гурни торопился домой, чтобы пересмотреть запись со свадьбы — но отчасти им двигало желание как можно глубже зарыться в дело Перри, которое, невзирая на ужас убийства, немного облегчало тревогу по поводу вчерашней амнезии.
Машина Мадлен стояла рядом с домом, а велосипед был прислонен к сараю. Гурни догадался, что она на кухне, но когда он зашел сквозь боковую дверь и позвал ее, ответа не последовало.
От отправился к длинному столу, отделявшему кухню от гостиной зоны. На нем по-прежнему были разложены материалы расследования, что немало раздражало Мадлен. Там же лежало несколько дисков.
На верхнем была наклейка с надписью «Свадьба Перри+Эштон, монтаж БКР». Но Гурни хотел посмотреть один из оригиналов, а не смонтированную версию. Их оказалось пять штук. На одном значилось: «Вид с вертолета: общие планы и снижение», а остальные четыре содержали съемку со стационарных камер, и на наклейках были полные координаты спектра видимости каждой.
Он взял эти диски в кабинет, где открыл ноутбук, зашел на карты Гугла и набрал в строке поиска: «Бэджер-Лейн, Тэмбери, Нью-Йорк». Тридцать секунд спустя он рассматривал спутниковую фотографию участка Эштона с точными координатами каждого объекта. Можно было даже разглядеть кофейный столик на патио. Гурни выбрал точку, где примерно находилась вишня, и рассчитал путь до нее от столика. Угол получился — 85 градусов на восток.
Он взял диск с пометкой «Восток + Северо-Восток» и засунул в плеер, дотянувшись с дивана, а затем промотал запись до момента, когда Джиллиан зашла в домик, и полностью посвятил свое внимание следующим четырнадцати минутам видеоряда. Он просмотрел их раз, другой, и удивление его усиливалось. В третий раз он досмотрел запись до секунды, когда начальник полиции Лунтц прогнал гостей с места преступления и вызвал копов.
Тут что-то не так. И это еще мягко сказано.
Он позвонил Хардвику, который ответил только после седьмого гудка.
— Чего надо, старичок?
— Ты уверен, что камеры на свадьбе вели запись непрерывно?
— А что тебя смущает?
— С одной из камер видно домик садовника и часть леса с левой стороны, где Флорес должен был пробежать, чтобы спрятать орудие убийства.
— И чего?
— Там есть одно дерево на заднем плане этого маршрута, и оно видно сквозь лес с патио, где стояла камера.
— И?..
— Флорес должен был мелькнуть перед этим деревом, когда бежал прятать мачете там, где его нашли. Ствол отчетливо видно на протяжении всей записи.
— Так и что?
— Я трижды просмотрел запись, трижды, чтобы убедиться. Джек, перед деревом никто не пробегал.
— Что-то я не въезжаю, — буркнул Хардвик.
— Я тоже, — ответил Гурни. — Каковы шансы, что мачете не было орудием убийства?
— Анализ ДНК однозначно показал, что на нем кровь Джиллиан Перри. Так что шанс — один на миллион, а то и меньше. Кроме того, в отчете сказано, что голову отрубили тяжелым и остро заточенным лезвием. Ну и потом, а какие еще варианты? Типа, Флорес измазал мачете кровью с настоящего орудия убийства, которое спрятал где-то еще? Но ему бы все равно пришлось отнести его туда, где его нашли. Так что я не вижу, что здесь можно обсуждать. Без вариантов, это орудие убийства.
Гурни вздохнул.
— Значит, мы имеем дело с чем-то необъяснимым.
Глава 48
Идеальные воспоминания
Если факты друг другу противоречат, значит, какие-то из них — ложные.
Это подметил один из его прежних начальников в Нью-Йоркском отделении, и Гурни всегда помнил это правило.
Чтобы строить какие-то предположения на основании видеозаписи, нужно было еще раз проверить факты. На коробке от диска был телефон компании, снимавшей видео: «Идеальные воспоминания».
Гурни позвонил по этому номеру и оставил сообщение на автоответчике, упомянув свадьбу Эштона и Перри. Едва он закончил звонок, как на экране появилось имя абонента — «Идеальные воспоминания» ему перезванивали.
Профессионально вежливый голос с уместной долей озабоченности поинтересовался:
— Чем мы можем вам помочь?
Гурни представился и объяснил, что расследует убийство Джиллиан Перри по заказу ее матери, и что на записи, сделанной агентством, вероятнее всего мог быть запечатлен убийца невесты, и его интересует точный ответ на один-единственный вопрос, который он готов задать человеку, ответственному за ту съемку.
— Это я, — ответила девушка.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Дженнифер Стилман. Я управляющий директор агентства.
Управляющий директор. Подходящее название должности, если работаешь с богатыми клиентами.
— Дженнифер, мне нужно знать, велась ли оригинальная запись непрерывно или же в какие-то моменты ее ставили на паузу.
— Абсолютно непрерывно — последовал немедленный ответ.
— Исключен даже секундный обрыв?
— Исключен.
— Вы так уверены, будто вам этот вопрос уже задавали.
— Нет, но это было исходным запросом.
— Исходным запросом?..
— В договоре было означено, что видеозапись должна вестись непрерывно в течение всего мероприятия, от начала до конца, и должно быть зафиксировано все до последней секунды. Видимо, невесте хотелось сохранить на память каждую мельчайшую деталь события.
Судя по тону Дженнифер Стилман, это было необычным условием договора, либо необычным был тон, в котором условие было изложено. Он решил этот момент уточнить.
— Понимаете… — девушка помедлила. — Им по какой-то причине это было очень важно. По крайней мере невесте. Когда мистер Эштон передал нам ее просьбу, он мне показался немного… — она снова помедлила. — Знаете, я зря начала вам говорить. В конце концов, я же не телепат.
— Дженнифер, но это важно. Речь идет об убийстве. И сейчас ключевой вопрос — не могло ли в записи быть что-то пропущено, пусть даже отдельные кадры.
— Никаких кадров не пропущено. Мы бы заметили пропуски по сбившемуся тайм-коду — компьютер такое фиксирует.
— Хорошо, я понял. Благодарю. Но вы не могли бы договорить, что хотели сказать про доктора Эштона?
— Да нечего особенно говорить… Мне просто показалось, что он стесняется просьбы невесты. Будто ему стыдно, что она так одержима идеей запечатлеть каждую миллисекунду, что это какая-то излишняя сентиментальность, я не знаю. Но я же не могу знать, что движет людьми, когда им что-то нужно? В конце концов, как говорится, клиент всегда прав.
