Андрей Иванов - Новое слово в живописи
— А деньги он здесь хранил?
— Деньги он хранил у матери на квартире.
— Вы не обратили внимание, что-нибудь похищено?
Анисимов пожал плечами.
— На первый взгляд, ничего,— сказал он,— но тут и не было ничего ценного...
Дукалис минут пятнадцать разговаривал с Анисимовым, но ничего интересного из этого разговора не вынес. Тело Белого было отправлено в морг, квартира опечатана.
Оперативники вышли на лестничную клетку.
— Слава, дай закурить,— обратился Ларин к Волкову. -
Волков протянул коллеге сигарету. Офицеры спустились по лестнице. Вдруг Волков обратил внимание, что внизу, в почтовом ящике квартиры Белого, что-то лежит.
— Погодите-ка...— сказал Волков.
Он попытался достать содержимое ящика.
— Давай я,— со знанием дела сказал Дукалис.
Достав перочинный нож, он за несколько секунд извлек из ящика небольшой листок.
— Счет,— сказал Дукалис, разглядывая бумагу.
— Что за счет? — спросил Ларин.
— Платная справка за двадцать третье число.
— Интересно,— задумался Ларин,— что он хотел узнать в день убийства? Вот что, Слава, ты этот счет обнаружил, тебе и идти на телефонную станцию.
Ларин взял листок у Дукалиса и протянул его Волкову...
Вечером старший лейтенант Волков заехал на телефонную станцию. Он выяснил, какая справка была выдана Белому двадцать третьего числа. В тот день Белый просил телефонистку узнать телефон Мокеева по имевшемуся у него адресу. Волков записал телефон и адрес Мокеева. Заодно он познакомился с симпатичной работницей станции Светой. Света с любопытством смотрела на молодого старшего лейтенанта. Кроме нужных ему оперативных данных, Волков унес с телефонной станции и номер домашнего телефона телефонистки.
8
Милицейский «рафик» въехал во двор Перцова дома. Соловец, Ларин, Волков и Дукалис быстро вышли из него и, разделившись, стали осматривать парадные.
— Здесь! — крикнул Ларин.
Оперативники подошли к парадной, где находилась пятнадцатая квартира. Они поднялись по лестнице на третий этаж. В пятнадцатую квартиру вела тяжелая деревянная дверь, оставшаяся еще со старых времен. Милиционеры вынули пистолеты. Ларин позвонил.
За дверью послышалось какое-то шевеление. Кто-то, шаркая, прошел по коридору.
— Кто там? — оперативники услышали из-за двери старушечий голос.
— Соседи снизу,— отозвался Ларин,— Вы нас затопили! Откройте, пожалуйста.
Дверь приоткрылась. В проеме показалась седая старушечья голова. Хозяйка не успела рассмотреть нежданных гостей, отстранив ее, оперативники быстро прошли внутрь квартиры. Они обошли комнаты, заглянули на кухню и в ванную. В квартире не было никого, кроме старухи-хозяйки. Она до смерти перепугалась и сидела на диване в комнате, схватившись за сердце.
— Спокойно, мамаша, мы из милиции,— сказал Дукалис, показывая свое удостоверение.
— Кто еще проживает в квартире? — спросил Ларин.
— Никто не проживает,— ответила хозяйка.
Она начала приходить в себя. Оперативники еще раз тщательно осмотрели квартиру, однако никого в ней не обнаружили. Ларин сел на стул рядом с хозяйкой.
— Кому сдавали квартиру? — спросил капитан.
— Никому я ее не сдавала! — старуха осмелела, и тон ее стал заносчивым.
— Мамаша, мы не из налоговой,— Дукалис попытался успокоить хозяйку.
— Мне все равно, из налоговой вы или не из налоговой!
В разговор вступил Соловец.
— Если вы не ответите на наши вопросы,— сказал он,— мы опросим соседей, вызовем участкового, и ваша лавка прикроется навсегда!
Соловец достал портреты Мокеева и Старова, положил их на стол перед старухой.
— Эти снимали квартиру? — спросил он. Старуха посмотрела на портреты.
— Да, эти,— сказала она.— Три дня назад они съехали.
— Вы их документы видели? Кто они? Откуда?
— Не знаю, ребята. Платили они аккуратно, вели себя спокойно.
— Когда вы с ними встречались в последний раз?
— В пятницу я зашла получать плату за квартиру. Смотрю,— все вещи упакованы.
Оперативники вчетвером сели вокруг старухи, которая переводила взгляд с одного из них на другого.
— Много у них было вещей? — спросил Волков.
— Несколько больших сумок,— ответила старуха.
— Они не говорили, куда собирались переезжать? — вступил в разговор Ларин.
Хозяйка квартиры задумалась.
— Когда они со мной расплачивались,— сказала она,— раздался телефонный звонок, и один из них долго с кем-то разговаривал. Из разговора я поняла, что речь шла о каких-то въездных визах.
— Вы не спросили их об этом?
— Спросила. Они сказали, что собираются поехать отдохнуть на Кипр.
Хозяйка всегда сдавала свою квартиру разным постояльцам, но скрывала это от всех.
— Сынки,— обратилась она к оперативникам,— только участковому ничего не говорите!
— Хорошо, мамаша,— успокоил Дукалис ее на прощанье.
Оперативники покинули квартиру, в которой еще недавно находились преступники. Теперь они знали, что те закончили дела и собираются покинуть город. Если уже не покинули...
9
В вестибюле международного аэропорта было людно. Голос по трансляции на английском и русском языках объявлял о прибытиях и отправлениях самолетов. Среди суетливой и многоязычной публики аэропорта находились Мокеев и Старов. Они уже получили шенгенские визы и теперь решали, каким путем им выбраться из страны. Изучив расписание интересующих их рейсов, Мокеев и Старов решили взять паузу и зашли в бар. Заказав по кружке пива, подельники расположились за столиком. Мокеев взял за стойкой толстую бесплатную газету и стал перелистывать ее. Старов перечитывал сделанные в блокноте записи — номера и время рейсов.
— Черт возьми! — вдруг воскликнул Мокеев.
— В чем дело? — спросил Старов.
Мокеев кивнул на газету, которую держал в руках.
— Десятого февраля,— прочитал он,— в галерее «Петрополь» откроется выставка «Малоизвестная живопись Петербурга». Будут представлены работы Вадима Кириллова, Оксаны Великановой, Петра Хмурова и Владимира Васильева.
Мокеев посмотрел на Старова.
— Да...— протянул тот.— Дела.
— Что будем делать? — спросил Мокеев.
— Надо подумать,— сказал Старов, закуривая...
В это самое время в Двенадцатом отделении милиции в кабинете подполковника Петренко началось совещание. Кроме Петренко, которого подчиненные за глаза называли Мухомором, присутствовали майор Соловец, капитан Ларин и старшие лейтенанты Дукалис и Волков. Когда все расселись за столом,
Мухомор взял многозначительную паузу и стал говорить.
— Я ознакомился с квартальным отчетом,— начал он.— По сравнению с этим же периодом в прошлом году, количество происшествий увеличилось на пять с половиной процентов, а раскрываемость уменьшилась на два процента. Итого семь с половиной процентов. А в каждом проценте — не по одному делу!
Голос Мухомора звучал жестко. Из-под очков он сурово оглядел своих подчиненных.
— Надо не только преступления раскрывать,— продолжил он, но и профилактикой заниматься.
— Профилактикой чего? — негромко спросил Соловец.
— Преступника надо воспитывать.
— Может быть, перевоспитывать? — робко поинтересовался Ларин.
— Это вас надо перевоспитывать,— устало сказал Мухомор.
Во время своего монолога он успел выпустить пар. В кабинете повисла пауза. Мухомор налил стакан воды из графина и медленно выпил его.
— От такой жизни хоть в монастырь уходи,— вздохнул он.— Что у вас по последнему убийству?
— После проведенных оперативных мероприятий,— начал докладывать Соловец,— мы пришли к выводу, что убийство Тамары Васильевой и Виктора Белого совершили одни и те же преступники.
— Какие у них могли быть мотивы? — спросил Мухомор.
В разговор вступил Ларин.
— Я обнаружил статью в художественном журнале о том, что две картины Владимира Васильева были проданы в Нью-Йорке за пятьдесят тысяч долларов. Здесь картины Васильева не стоят ничего.
Ларин протянул Петренко портреты Мокеева и Старова.
— Очевидно, эти двое,— продолжил он,— узнали об этом аукционе и решили по дешевке скупить все Васильевские работы. Что можно, они купили, но вдова художника отказалась продавать картины, и они решили их у нее украсть.
— А почему они ее убили? — спросил Мухомор.
— В тот день ее раньше отпустили с работы,— сказал Волков,— и она неожиданно вернулась домой.
— А второй труп?
— Относительно убийства Белого у нас нет четкой версии,— продолжил Ларин.— Может быть, он вступил в какие-то взаимоотношения с преступниками, и они что-то не поделили.
— Каковы ваши дальнейшие действия? Слово взял Соловец.
— Хозяйка квартиры, которую снимали эти двое,— сказал майор,— слышала, как один из них в разговоре по телефону упоминал о въездных визах. Видимо, они собрали все имеющиеся в городе картины Васильева и собираются покинуть страну.
