Андрей Иванов - Новое слово в живописи
Обзор книги Андрей Иванов - Новое слово в живописи
Андрей Иванов, Дмитрий Рубин
Новое слово в живописи
1
Зима выдалась мягкой. Такие зимы в Питере нечасты, один раз в несколько лет. Хлопья снега медленно опускались на улицы. Город спешил по делам, не замечая ничего вокруг.
Рабочий день Виктора Белого подошел к середине. Белый взглянул на часы и решил отлучиться на обед через полчаса. Он был профессиональным продавцом живописи, торговал на Невском, возле римско-католической церкви. Его два стенда располагались рядом с тротуаром, на них стояли холсты, берестяные картинки и графика с акварелью. Часть картин, свернутая в рулоны, лежала под стендом. Стопка с акварелью и графикой была упакована в папку и находилась в сумке. У Белого имелся напарник Антон Анисимов, торговали они по очереди.
Когда-то Белый сам писал картины. Он закончил Мухинское училище, одно время работал художником в кинотеатре. Когда разрешили торговать на Невском, Белый вынес на улицу несколько своих картин. Поначалу торговля шла ни шатко, ни валко. Однако со временем он начал разбираться в конъюнктуре рынка и приспособился к ней. Когда вокруг «Катькиного сада» возникла толкучка, у Белого уже был целый стенд. Он исправно платил властям и рэкетирам, стараясь ни с кем не портить отношений. Постепенно знакомые художники стали приносить ему картины и рисунки на комиссию. С увеличением ассортимента увеличился и товарооборот Будучи пунктуальным человеком, Белый все записывал в тетрадку, аккуратно расплачивался с художниками за проданный товар. Ему несли все больше и больше картин, и в конце концов дома у Белого образовался целый склад. Некоторые картины лежали годами, некоторые продавались в первый же день. Впрочем, Белый был убежден, что любой товар, даже самый залежалый, рано или поздно найдет своего покупателя. Сам он давно перестал писать картины, его тюбики с краской высохли, кисти пылились где-то в кладовке.
В тот день Белому уже удалось «впарить» каким-то англичанам пару акварелей, и несколько берестяных картинок — соотечественникам. Для буднего дня это было неплохо. Белый договорился с соседом, торговавшим рядом, чтобы тот присмотрел за товаром, пока он будет обедать, и собрался уходить. Но в этот момент к его стенду подошли двое покупателей и стали внимательно рассматривать товар. Это были мужчины в куртках и черных вязаных шапочках. Один из них — плотный крепыш, ниже второго на полголовы, но пошире его в плечах. У другого были узкое скуластое лицо и сутулая спина. Они мало напоминали любителей живописи. Но Белый по опыту знал, что внешность покупателя бывает обманчива.
— Добрый день, вас интересует что-нибудь конкретное? — обратился Белый к покупателям.
— Да,— сказал крепыш,— хотели бы купить какую-нибудь акварель или что-нибудь на холсте.
Белый достал большую папку с акварелями и начал показывать рисунки покупателям.
— Это ваши работы? — спросил крепыш.
— Есть мои, но большинство — других художников,— уклончиво ответил Белый.
Пейзажи, которые он показывал, представляли из себя «открыточные» виды Петербурга, которые, как правило, пользуются спросом у иностранцев. Некоторые из картинок в прямом смысле являлись «открыточными», поскольку и в самом деле были перерисованы с открыток.
— Возьмем вот эту,— сказал сутулый, ткнув пальцем в одну из акварелей.
— Пожалуйста, двести рублей,— Белый вынул рисунок из папки.
— Хорошо, а что у вас с холстами?
— Давайте посмотрим,— оживился Белый.
Он показал покупателям все, что было выставлено, затем достал из-под стенда рулон и развернул его. Покупатели внимательно просмотрели все картины, не остановив выбор ни на чем.
— Это все, что у вас есть? — спросил крепыш.
— Нет, конечно,— ответил Белый,— дома у меня целый склад.
— Может быть, мы подойдем к вам, посмотрим? — предложил сутулый.— Если понравится, возьмем несколько штук.
Белый часто водил покупателей к себе, поэтому не удивился такому предложению. Он хранил деньги у матери, на другой квартире, в своей же старался не держать ничего ценного.
— Ради Бога,— сказал Белый,— я заканчиваю в семь часов. Подходите, сразу поедем ко мне.
Крепыш достал двести рублей.
— Хорошо,— подытожил он,— это за акварель. Будем в семь.
— До вечера,— улыбнулся Белый.
Не прощаясь, покупатели скрылись в потоке Невского проспекта. Того, который пониже, звали Андрей Старов, сутулого — Дмитрий Мокеев. Белому показалось, что сутулого он раньше где-то встречал. Ему даже вспомнилась его манера говорить и держаться. Впрочем, вскоре другие покупатели и прочая текучка заставили Белого забыть о тех двоих до конца рабочего дня.
Вечером Белый привел Мокеева И Старого к себе домой. Несмотря на вторую уже встречу, они так и не познакомились. Белый не любил навязывать знакомство покупателям, если те сами не проявляли в этом инициативы. Когда-то квартира Белого была коммуналкой, в которой кроме него жила семья пенсионеров. Когда они умерли, Белый остался единственным жильцом, превратив бывшую комнату пенсионеров в большую кладовку. Дух коммунального жилья до сих пор не выветрился из квартиры, перемешавшись с запахом холстов, дерева и невытряхнутых пепельниц. Казалось, в квартире царит хаос. Однако Белый помнил наперечет весь находящийся товар и мог за пару минут отыскать среди десятков картин нужный ему холст. Картины были везде — на стенах, на полу, на антресолях. Войдя в дом, Мокеев и Старов стали не спеша рассматривать их, слушая комментарии Белого.
— Вот городской пейзаж. Тут натюрморты, портреты,— Белый перебирал стопку работ, прислоненных к стене...
Постепенно из одной комнаты все трое переместились в соседнюю. Первое, что бросилось в глаза Мокееву и Старову,— большая секира, стоявшая в углу комнаты. Секира была металлической, на деревянном древке. Пару лет назад ее принес Белому монтировщик одного театра. Цена была невелика — две бутылки водки. В процессе торга Белый сократил цену вдвое. Он толком не понимал, зачем ему эта секира, но все-таки решил купить ее. Белый часто покупал странные вещи за бесценок, а впоследствии продавал их с выгодой для себя. Так было однажды с корабельными стенными часами, которые он купил на рынке у бомжа за копейки. Часы эти, несмотря на неисправность, Белый ухитрился продать английским туристам, когда те в разговоре упомянули, что у них есть яхта. Так и с этой секирой — Белый знал, что рано или поздно на нее найдется покупатель.
Старов взял секиру в руки, оценивающе осмотрел ее.
— Класс...— сказал он.
Однако картина, висящая на стене напротив, заставила его отвлечься от театрального оружия. Это был необычный пейзаж на холсте с изображением церкви. Он отличался от других подобных пейзажей. Фантастические цвета и удивительный ракурс, в котором художник увидел и церковь и окружающую ее природу, как будто притягивали к себе. Под картиной стояла подпись: «Васильев». Первым пейзаж увидел Мокеев. Он повернулся в сторону Старова, и они многозначительно переглянулись.
— Ну, что,— спросил Белый,— выбрали что-нибудь?
— Хотелось бы, что подешевле,— сказал Старов,— такого плана.
Он показал на пейзаж с церковью.
— Ну, это не самая дешевая,— возразил Белый,— тысяча рублей.
— Видите ли,— вступил в разговор Мокеев,— у наших друзей в области небольшая гостиница. Они попросили подобрать что-нибудь для интерьера в одном стиле. Кстати, кто автор?
— Владимир Васильев.
— А кто это? — поинтересовался Старов.
— Один художник. Мой старый приятель. Несколько лет назад он погиб. Утонул.
— Может быть, еще есть его работы?
— Где-то были.
Белый стал рыться в стопке картин.
— Скажите,— обратился он к Старову, не переставая перебирать холсты,— вы случайно не в галерее «Омега» работаете?
— Нет,— улыбнулся Мокеев,— я занимаюсь гостиничным бизнесом.
— Вы очень похожи на одного из продавцов.
Действительно, только сейчас Белый вспомнил, где раньше видел Мокеева. Из профессионального любопытства он иногда заглядывал в салоны и галереи. И вот теперь был уверен, что Мокеев работает или работал в «Омеге». Впрочем, его не волновало, почему Мокеев, решил не признаваться в этом. Белый наконец нашел среди прочих две картины Васильева и протянул их покупателям.
— Вот,— сказал он.
Мокеев взял в руки одну из них, Старов — другую.
— Да,— кивнул Мокеев,— пожалуй, возьмем.
— Эта семьсот, эта шестьсот,— назвал цену Белый,— рублей.
— Давайте оптом все три за две тысячи.
— Добро,— согласился Белый.
Он упаковал картины и вручил их покупателям.
2
В тот же вечер Мокеев и Старов приехали на улицу Репина. Мокеев вынул из кармана записную книжку, чтобы уточнить адрес нужного им дома. Он кивнул в сторону серо-желтого здания. Напарники молча вошли во двор. Через несколько минут в подъезде на втором этаже они отыскали седьмую квартиру. Старов позвонил в дверь. Спустя полминуты в коридоре послышались шаги. Все это время, стоя на лестничной площадке, Старов оценивающе разглядывал дверной замок интересующей их квартиры.
