Борис Герцензон - Король русских сыщиков
— Нет, — уверенно сказал Путилин, — убитый был под наркозом, — и снова стал осматривать купе.
Неожиданно громко он произнес:
— Я знаю, кто убил этого человека!
Присутствующие с нетерпением ожидали продолжения, но Путилин попрощался со всеми и покинул вагон.
Никто, кроме него, не заметил рядом с убитым небольшую прядь ярко-рыжих волос, явно принадлежавших старой противнице Путилина — Софье Блумштейн по кличке Золотая Ручка, которую в это самое время у Варшавского вокзала встретил модно одетый молодой человек. Поддерживая под руку, он провел даму к экипажу, и через несколько минут они уже были далеко от вокзала.
— Соня, ты очень рискуешь, — с явным беспокойством в голосе говорил молодой человек.
— Ты ничего в этом не понимаешь, Израиль, — торжествующе улыбалась в ответ его спутница. — Не зря же меня называют Великой Еврейкой!
— За тобой давно уже следят и, Матка Боска, могут выйти на след.
— О, трусливый Израиль! Мой главный противник — знаменитый Путилин, но я намного хитрее его! К тому же я сейчас видела его на вокзале.
Спутник Соньки — Иозель Котултовский, еврей польского происхождения, посмотрел ей в глаза.
— Соня, ты всегда можешь положиться на меня, — сказал он с чувством. — Если бы ты знала, как я тебя люблю!
— Ты хорош в постели, а в остальном — круглый ноль! — засмеялась Сонька. — Уж лучше я буду надеяться только на себя.
Неожиданно она крикнула кучеру:
— Сто-ой!
Не обращая внимания на удивление Израиля, она шепотом скомандовала:
— Вылезай! Наймем другого извозчика. Так будет безопаснее.
Преступница вошла в подъезд ближайшего дома, ведя за собой Котултовского. Как только карета умчалась, Сонька и ее любовник вышли из подъезда и, пройдя квартал, наняли нового извозчика. На Екатерингофском проспекте экипаж остановился, и они, рассчитавшись, подошли к парадной, на которой красовалась вывеска «Золотых дел мастер Л. Финкельзон». В квартире на четвертом этаже их явно ждали: после первого же звонка дверь распахнулась, и полная женщина бросилась обнимать Соньку. Та резко вырвалась из ее объятий:
— Вот еще, телячьи нежности! Азра у вас?
— У нас, — отвечала женщина. — Проходи, Сонечка, в свою комнату.
...Статьи об убийстве в поезде Варшавской железной дороги опубликовали все городские газеты. Каким-то образом журналистам стало известно, что Путилин знает, кто убил пассажира. Эта сенсация выдавалась под громкими заголовками статей: «Путилин знает убийцу, почему он его не арестует?», «Начальник сыскной полиции блефует, чтобы поднять свой авторитет».
А Иван Дмитриевич зря время не терял. Он связался с Вильно и выяснил имя убитого — богатого помещика Киршевского. Путилин не сомневался в успехе, когда получил письмо такого содержания: «Милостивый государь Иван Дмитриевич! Сейчас из газет узнала, что Вы уже открыли убийцу. Великая Золотая Ручка шлет привет и поздравления великому Путилину, но советует ему отказаться от дальнейшего ее преследования, ибо в противном случае звезда русского сыска закатится... в Вечность. 3. Р.»
— Ну подожди, голубушка! Я скоро доберусь до тебя, — беззлобно усмехнулся Иван Дмитриевич.
Его интуиция подсказывала, что фортуна на сей раз отвернулась от кровавой мошенницы.
Несколько дней спустя в кабинет Путилина вбежала красивая черноволосая девушка в сопровождении растерявшихся охранников:
— Я желаю говорить с начальником. С самим Путилиным!
Иван Дмитриевич усадил ее в кресло, а своих агентов попросил покинуть кабинет.
— Я — Путилин. Что вам угодно?
— Защиты. Меня хотят убить!
— Кто же угрожает такой красивой барышне?
— Сонька Блумштейн! И все из-за ревности. Она влюбилась, как кошка, в моего жениха, а он очень любит меня. Вот Сонька и пригрозила: если он женится на Азре, то есть на мне, мне не жить! Господин Путилин, поверьте! Сонька словами не бросается. Это страшная женщина! Я знаю, где она сейчас находится. Вот адрес, берите ее. Только обещайте, что не тронете моего жениха и дядю — Финкельзона.
— Хорошо. Вы — с нами?
— Нет! Сонька догадается, кто ее выдал. Я боюсь ее мести.
Азра ушла, а Пугилин вызвал агентов и объяснил им план операции. Еще через час Иван Дмитриевич один вошел во двор трехэтажного дома на Подьяческой улице и позвонил в дверь с табличкой. Открыла Азра.
— Вы один? С вами никого нет? — испуганно зашептала она, оглядываясь.
В эту минуту послышался женский голос:
— Кто там, Азра?
— Пришел дворник, Соня, один!
Путилин, только сейчас разгадавший сговор, схватил предательницу и набросил ей на рот повязку, затем вытащил ее на лестницу и передал в руки своих агентов. Затем, не медля, он перешагнул порог открытой квартиры. Не успел он оглядеться, как его схватили сзади:
— Попался, сыщик! От нас не уйдешь.
Завязалась борьба. На помощь своим подельникам пришел Котултовский. Путилин упал, но сумел сразу же вскочить и схватил за горло Иозеля.
— Путилин, не забывайтесь, вы теперь в наших руках! — из соседней комнаты появилась Золотая Ручка. — Ну что, знаменитый сыщик, закончилась ваша карьера... — Сонька стала что-то вынимать из кармана.
Иван Дмитриевич, которого уже никто не держал, иронически улыбнулся:
— Опять шприц с ядом? Надо действовать разнообразнее, мадам, — произнес он и кивнул появившимся в эту минуту в комнате агентам полиции.
Первой из обитателей квартиры заметила их Сонька, которая, стремглав, выскочила в открытую дверь. Это было так неожиданно, что никто не успел двинуться с места. На остальных преступников надели наручники. В их числе были взяты Котултовский и хозяин квартиры Финкельзон.
— Иван Дмитриевич! Золотая Ручка исчезла, — доложил Путилину старший агент.
— Теперь ей недолго осталось гулять на свободе, — сказал с угрозой Путилин.
...На Варшавском вокзале царила суета. Служащие торопливо сновали по залам. Кого-то громко отчитывал начальник станции:
— Его светлость скоро прибудет, а зал ожидания еще не готов! Несите мягкую мебель.
— Это сундук его светлости. Осторожнее, не уроните, — распоряжался высоким голосом некто.
Пассажиры, ожидавшие посадки, из газет знали, что нынче с Варшавского вокзала поездом отбывает из Санкт-Петербурга барон Альфонс Ротшильд, один из самых богатых людей в мире. Кроме него, отправиться в путь в вагоне первого класса должна была княгиня Имеретинская.
Уже прозвенел первый звонок. Все пассажиры заняли свои места. Наконец появился у входа на перрон и Ротшильд, одетый как простой служащий: скромное пальто, серая фетровая шляпа, через плечо перекинута кожаная сумка.
За бароном быстрым шагом прошла дама, явно щеголяя богатым нарядом. В дверях Ротшильд и дама столкнулись. Он приподнял шляпу и извинился. Короткий обмен взглядами — и попутчики разошлись.
В купе барона синие шелковые занавески обрамляли окно. Знаменитый американский миллионер устроился на бархатном диване и, облокотившись на спинку, задремал. Вдруг отворилась дверь, и вошла та дама, с которой миллионер встретился при посадке на поезд.
— Вы не возражаете, если мы побеседуем? Мне так скучно, а дорога длинная.
Ротшильд с интересом взглянул на даму:
— Наоборот, я счастлив, что судьба свела меня в пути с такой замечательной спутницей. Присаживайтесь, княгиня.
Княгиня Имеретинская заняла место рядом с Ротшильдом. Она держала в руках длинную сигарету.
— Моя компаньонка не терпит дыма, а вы курите так же, как и я. Хотя мои предки служили Владимиру Мономаху, и в те времена табак сочли бы...
— Ну, а я не могу похвастать такой родословной, как ваша, поэтому можете называть меня просто по имени —Альфонсом.
И простота в общении, предложенная бароном, и французский язык, на котором беседовали попутчики, — казалось, все располагало к флирту. Именно так оценив обстановку, княгиня придвинулась вплотную к барону.
— Альфонс, вы могли бы полюбить меня, сразу, с первого взгляда? — спросила она и, не дождавшись ответа, одной рукой обняла своего собеседника за шею, а другой — незаметно вынула из кармана юбки шприц. Ротшильд внезапно отпрянул от нее и неожиданно густым басом произнес:
— Ну что, Сонечка Блумштейн, наконец-то ты мне попалась.
— ?!
— Довольно игры. Я — Путилин, — отрекомендовался он ряженой княгине. — Господа, прошу вас, — распахивая дверь купе, пригласил Иван Дмитриевич агентов.
— Давайте ваши золотые ручки, мадам, мы наденем на них прочные браслеты...
Блумштейн была осуждена и приговорена к каторжным работам на длительный срок.
ОСОБАЯ ПРИМЕТА
С самого начала работы в полиции Путилин использовал метод, который позднее был назван дедуктивным. Маленькие детали, казалось бы, разрозненных событий надолго отпечатывались в феноменальной памяти Ивана Дмитриевича. Непостижимым для окружающих образом он выстраивал из них стройную логическую систему, с помощью которой распутывал сложнейшие уголовные дела и отыскивал хитроумнейших преступников. Не случайно его прозвали Королем русских сыщиков.
