Иэн Рэнкин - Плоть и кровь
— Я смотрю, баночники опять оживились.
Пора было двигаться дальше.
У Ребуса и прежде бывали дела в Пилмьюире. На его глазах в этом районе хороший полицейский пошел по дурной дорожке. Ребус кое-что знал про тамошний тлетворный дух. Горькое воспоминание вернулось к нему, когда он снова увидел чахлую траву на обочинах, поломанные деревца. Хотя туристы сюда не заглядывали, радушное приглашение он увидел. Оно было огромными белыми буквами начертано на фронтоне одного из домов: ПОЛУЧИТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ВИЗИТА В ГАР-БИ.
Гар-Би — именно так (за неимением лучшего названия) называли квартал Гарибальди подростки. Он представлял собой мешанину из индивидуальных, так называемых террасных домиков начала шестидесятых годов и многоэтажек конца шестидесятых, все они были отделаны серой штукатуркой с вкраплением галечника; унылые пожухлые газоны отделяли район от шоссейной дороги. Повсюду во множестве валялись оранжевые конусы дорожного ограждения. Ими удобно было обозначить штанги ворот, когда хотелось по-быстрому сыграть в футбол, или использовать как стоп-сигнал для байкеров. Год назад какая-то предприимчивая душа нашла для них лучшее применение: оранжевыми конусами перегородили дорогу, направив движение в объезд через Гар-Би, где юная шпана забрасывала машины камнями и бутылками. Если водитель выскакивал из машины и давал деру, ему позволяли убежать, но машину раздевали догола — вплоть до покрышек, обивки сидений и деталей двигателя.
Когда позже в том же году дорогу разрыли и перегородили настоящими конусами, многие водители их игнорировали и в результате угодили в свежевырытые ямы. На следующее утро оставленные машины были раздеты догола. Молодчики Гар-Би и краску бы содрали, если бы умели.
Нужно отдать должное их изобретательности: будь у этих ребят деньги и возможности, они стали бы главной надеждой капиталистического государства. Но государство откупалось от них пособием по безработице и дневным телевидением. Когда Ребус парковал машину, за ним наблюдала группка мальчишек. Один из них выкрикнул:
— Эй, где ваша классная тачка?
— Это не он, — сказал другой, лениво лягнув первого по голени. Оба были на велосипедах и, похоже, лидерствовали в группке, будучи на год-другой старше, чем их товарищи. Ребус махнул, подзывая их.
— Чего надо?
Хоть и неохотно, они все-таки подошли к нему.
— Приглядите-ка за моей машиной, — сказал он им. — Если кто ее тронет — вы сами его троньте. Ясно? Когда вернусь, получите два фунта.
— Половину вперед, — тут же сказал первый. Второй кивнул.
Ребус дал им половину обещанного, и фунт тут же исчез в кармане.
— Не бойтесь, мистер, такую машину никто не тронет, — сказал второй, и ватага у него за спиной отозвалась дружным хохотом.
Ребус удивленно покачал головой: языки у ребят тут острее, чем у многих конферансье на «Фриндже». Мальчишки, вероятно, братья. Ребус подумал, что точно такие же ошивались здесь и в тридцатые годы. На этих, правда, была современная дешевая одежка, но головы стрижены под ноль, уши торчком. Землистого цвета лица с черными кругами вокруг глаз. Такие же ребята смотрели со старых фотографий, одетые в большие, не по размеру, ботинки и с мрачными не по возрасту лицами. Они казались старше — не остальных ребят, а самого Ребуса.
Повернувшись к ним спиной, он представил себе, что они превратились в старую пожелтевшую фотографию.
Он направился к зданию центра. Ему пришлось пройти мимо запертых гаражей и одного из трех двенадцатиэтажных жилых зданий. Центр был невелик и вид имел довольно непрезентабельный: забитые досками окна и нерасшифровываемые граффити. На плоской асфальтово-черной крыше разлеглись четыре голых по пояс подростка с сигаретами во рту. Футболки они повязали на поясе. На крыше было столько битого стекла, что ребята вполне могли бы выступать факирами в цирке. Перед одним из парней лежала стопка бумаги, он сворачивал самолетики и пускал их с крыши. Судя по числу самолетиков в траве, в диспетчерской аэропорта сегодня выдалось напряженное утро.
С дверей центра краска облупилась, и один слой фанеры под ней был пробит ударом кулака или ноги. Но дверь была надежно заперта не на один, а на два навесных замка. Еще два парня сидели на земле, опершись спиной на дверь и вытянув перед собой ноги, — ни дать ни взять охранники, присевшие отдохнуть в тенечке. Рваные кроссовки, латаные-перелатаные джинсы. Может, мода у них такая. На одном была черная футболка, на другом — расстегнутая джинсовая куртка на голое тело.
— Закрыто, — сказал Джинсовая Куртка.
— А когда откроется?
— Ночью. Но полицейским вход воспрещен.
Ребус улыбнулся:
— Мы, кажется, не знакомы. Тебя зовут-то как?
В ответ он получил наглую улыбку. Черная Футболка издал полусмешок. В волосах парня Ребус заметил белые хлопья перхоти. Ни тот ни другой отвечать не собирался. Подростки на крыше встали на ноги, готовые спрыгнуть, если что.
— Крутые мужики, — сказал Ребус, повернулся и пошел прочь.
Джинсовая Куртка поднялся и догнал его.
— А что случилось-то, дяденька полицейский?
Ребус не повернулся в его сторону, но остановился.
— Обязательно должно что-то случиться?
Один из бумажных самолетиков, прицельно или нет, попал ему в ногу. Он поднял его. Парни на крыше беззвучно давились от смеха.
— Почему обязательно должно что-то случиться? — повторил он.
— Ну вы даете. Ведь вы не с нашего участка.
— Перемены — хорошая вещь, лучше только отдых.
— Под дых? За что?
Ребус снова улыбнулся. Теперь он повернулся к парню. Он, видно, только-только перерос юношескую прыщавость, и в ближайшие несколько лет его лицо обещало быть привлекательным, пока его не коснется печать деградации. Плохое питание и алкоголь сыграют свою губительную роль, если наркотики и драки не изуродуют его еще раньше. Волосы у парня были светлые, по-детски кудрявые, хотя и не густые. Он смотрел на Ребуса умными, прищуренными глазами. Ум его тоже был какой-то прищуренный, сосредоточенный только на одном — на следующем ходе. А еще в его глазах сверкала злость, и под ней что-то такое, о чем Ребус и думать не хотел.
— Ты прямо артист — тебе бы на «Фриндж».
— Видал я ваш фестиваль!..
— Разделяю твои чувства. Так как тебя зовут, сынок?
— Вы что — зациклены на именах?
— Я так или иначе смогу узнать.
Парень засунул руки в тугие карманы джинсов:
— Вам это не пойдет на пользу.
— Да?
Парень неторопливо покачал головой:
— Нет, не пойдет. — Он повернулся и пошел назад, к своим приятелям. — Не то в следующий раз ваша машина вообще здесь не появится.
Ну конечно: стоило Ребусу подойти поближе, как он увидел, что его машина лежит брюхом на земле. Вид у нее был такой, словно она хочет стать невидимкой. Но на самом деле у нее всего лишь были спущены покрышки. Они еще проявили великодушие — прокололи только две. Он оглянулся. Группки ребятишек как не бывало, хотя, наверное, они и смотрели на него с безопасного расстояния из окна многоквартирного дома.
Ребус оперся спиной на машину и развернул бумажный самолетик. Он был сложен из листовки «Фринджа», и рекламный текст на заднике сообщал, что данная театральная труппа переезжает из центра города, чтобы дать одно представление в клубе муниципального округа Гарибальди.
— Вы сами не ведаете, что творите, — пробормотал себе под нос Ребус.
Навстречу ему через футбольное поле шли какие-то молодые мамаши. Одна сотрясала коляску для успокоения плачущего младенца. Другая тащила за руку орущего во все горло малыша постарше, но тому это не нравилось, он отказывался двигать ногами, и они просто скребли землю. В конце концов и младенца в коляске, и того, что постарше, доставили обратно в Гар-Би. Хотя и не без сопротивления с их стороны.
Ребус не мог осуждать их за нежелание возвращаться.
4
В оперативном штабе сержант уголовной полиции Брайан Холмс, рассмеявшись какой-то шутке, протянул констеблю уголовной полиции Шивон Кларк пластиковую чашечку с кофе.
— Над чем смеемся? — полюбопытствовал Ребус.
— Над кальмаром.
— А, это тот, в ресторане?
Холмс кивнул, отирая воображаемые слезы с глаз:
— Блеск, правда, сэр?
— Блеск.
Ребус оглянулся. В оперативном штабе кипела целеустремленная деятельность. К стене были прикноплены фотографии жертвы и подземелья, неподалеку висел график дежурств. График был расписан на пластиковой доске, и женщина-полицейский жирным синим маркером вставляла соответствующие имена из своего списка против графы «Место дежурства». Ребус подошел к ней и на ухо шепнул:
— Сделай так, чтобы мы с инспектором Флауэром дежурили подальше друг от друга, ладно? Даже если для этого придется ошибиться.
