Иэн Рэнкин - Плоть и кровь
— До чего хладнокровный ублюдок, — сказал Абернети. В его устах это прозвучало как комплимент.
Он подошел к открытому борту грузовика и начал медленно поднимать на себе рубаху, обнажая голый живот, на котором липучкой были закреплены провода. На нем был микрофон. Килпатрик уставился на него.
— Хотите что-нибудь добавить, сэр? — спросил Абернети. Килпатрик дернул плечом и пошел прочь. Абернети повернулся к Ребусу. — С чего это он вдруг онемел?
Ребус спрыгнул с грузовика и быстро пошел к складской двери. Килпатрик садился в машину, но, увидев его, остановился.
— Уже три убийства, — сказал Ребус. — Включая и полицейского — вашего подчиненного. Это безумие уже не от головы, а от крови.
— Это не я, — тихо сказал Килпатрик.
— Нет вы, вы, — сказал Ребус. — Ничего этого без вас не было бы.
— Я не знаю, как они вышли на Кэлума Смайли.
— Они взламывают компьютеры. У вашего секретаря есть компьютер.
Килпатрик кивнул.
— А в компьютере есть файл, в котором расписано проведение операции.
Килпатрик медленно покачал головой:
— Послушайте, Ребус…
Но Килпатрик вдруг замолк, снова покачал головой, сел в машину и хлопнул дверцей.
Ребус нагнулся к водительскому окну и дождался, когда Килпатрик опустит стекло.
— Абернети сказал мне, в чем тут дело, почему вдруг лоялисты стали вооружаться. Тут дело в «Харланде и Вольффе».
Это была судостроительная верфь в Белфасте, одно из крупнейших североирландских предприятий, где работали преимущественно протестанты.
— Они считают, что ее закроют, верно? Лоялисты воспринимают это как символ. Если британское правительство позволит верфи закрыться, значит оно умывает руки, бросает ольстерских протестантов на произвол судьбы. Практически отворачивается от них.
Трудно было сказать, слушает Килпатрик или нет. Он смотрел в лобовое стекло, держа руки на рулевом колесе.
— И тогда, — продолжал Ребус, — лоялисты взорвутся. Вы вооружаете их для гражданской войны. Но хуже всего то, что вы вооружаете Дейви Саутара. Он ходячая противопехотная мина.
Голос Килпатрика прозвучал жестко, бесчувственно.
— Саутар — не моя забота.
— Фрэнки Ботуэлл тут помочь не в силах. Может, когда-то он и мог контролировать Саутара, но не теперь.
— Только один человек имеет влияние на Саутара, — тихо сказал Килпатрик. — Ален Фаулер.
— Тот, что из ОДС?
Килпатрик завел двигатель.
— Постойте! — сказал Ребус.
Килпатрик тронулся, и Ребус ухватился за приспущенное стекло. Килпатрик повернулся к нему.
— Сегодня вечером в девять, — сказал он. — В Гар-Би.
Он нажал газ, и вскоре его машина исчезла из виду.
Абернети стоял за спиной Ребуса.
— Что он вам сказал?
— В девять в Гар-Би.
— Мне это кажется ловушкой.
— Но мы можем взять кавалерию.
— Джон, — сказал с усмешкой Абернети, — у меня есть вся нужная нам кавалерия.
Ребус повернулся к нему:
— Вы играли со мной, как на автомате для игры в пинбол, да? Когда мы встретились в первый раз, вы неспроста тогда говорили, что в недалеком будущем компьютеры станут инструментом преступлений. Вы уже тогда знали.
Абернети пожал плечами. Он снова приподнял на себе рубашку и стал снимать провода.
— Я только указал вам общее направление. Вы подумайте, на что я вам намекал в тот первый раз. Я просто знал, что могу вам доверять. Я разозлил вас, и вы дали выход своей злости. Вот тут-то я и понял, что вам можно верить. Вам нечего скрывать. — Он кивнул. — Да, я знал, давно знал. Собирал доказательства, что этот сукин сын предатель. — Абернети посмотрел на ворота склада. — Но у Килпатрика есть враги помимо вас и меня, не забывайте об этом.
— Кого вы имеете в виду?
Но Абернети только подмигнул и постучал себя пальцем по носу.
— Врагов, — сказал он.
Ребус приказал Шивон Кларк прекратить наблюдение за Монкуром и сесть на хвост Фрэнки Ботуэллу. Но Фрэнки Ботуэлл исчез. Она извинялась, но Ребус только пожал плечами. Холмс остался пасти Клайда Монкура, но Монкур с женой отправились на какую-то автобусную экскурсию — двухдневное путешествие в горы. Монкур, конечно, запросто мог сойти с автобуса и вернуться, но Ребус все равно снял наблюдение.
— У вас какой-то недовольный вид, сэр, — сказала Шивон Кларк.
Возможно, она не ошиблась. Мир словно перевернулся. Конечно, он и раньше встречал полицейских-предателей. Но никогда прежде он не сталкивался с таким, как у Килпатрика, отсутствием какого-либо объяснения или приличествующего оправдания. Килпатрик словно и не чувствовал в этом необходимости, словно он поступал правильно; может быть, способы достижения цели были неверны, но сама цель — правильная.
Абернети рассказал ему, насколько глубоки были подозрения, как долго копили они информацию. Но очень трудно вывести на чистую воду полицейского, который внешне вроде бы все делает практически безупречно. Расследование предполагает сотрудничество, а сотрудничества не было. Пока не появился Ребус.
В Гар-Би спецы из армии и полиции вскрывали гаражи вокруг квартала — не обнаружится ли там украденное оружие. Опрашивали всех жителей, пытались прижать друзей Дейви, разговорить их или вынудить признаться в том, что укрывают дружка. Тем временем Джеймси Макмарри уже предъявили обвинение. Но это была мелкая рыбешка, такую даже на крючок не насадишь. Исчез и Килпатрик. Ребус позвонил Ормистону — выяснилось, что старший инспектор не вернулся в свой кабинет, а домашний телефон не отвечает.
Холмс и Кларк вернулись после санкционированного обыска в квартире Саутара. Холмс принес простую картонную коробку, явно не пустую, водрузил ее на стол Ребуса.
— Начнем, — сказал Холмс, — с бутыли с кислотой, которая была тщательно спрятана под кроватью Саутара.
— Его мать говорит, что он никогда не позволял ей убирать у него в комнате, — сообщила Кларк. — У него даже навесной замок был на дверях. Пришлось его взломать. Его мать не была от этого в восторге.
— Славная женщина, правда? — сказал Ребус. — А с папочкой вы познакомились?
— Он пошел проведать букмекера.
— Вам повезло. Что у вас еще?
— Вполне возможно, тиф, — посетовал Холмс. — Это не квартира, а калькуттская свалка.
Кларк нагнулась и вытащила несколько небольших полиэтиленовых пакетов; все содержимое коробки было по отдельности завернуто и помечено бирками.
— У нас есть ножи. В основном незаконные. На одном, похоже, остались следы крови.
Ребус не сомневался — крови Кэлума Смайли. Она сунула руку в коробку.
— Таблетки нитразепама. Штук сто. И несколько нераскрытых банок колы и пива.
— Банда баночников?
Кларк кивнула:
— Похоже. Мы нашли у него бумажники, кредитки… Нам нужно несколько минут, чтобы все проверить. Да, и еще мы нашли эту брошюрку. — Она протянула ему дрянную ксерокопию на листах формата А4, сложенных пополам и прошитых скрепками. Ребус прочел название.
— «Детонатор полной анархии». Не знаете, откуда она у него?
— Похоже, это перевод. Может быть, с немецкого. Эквивалентов для некоторых слов в английском подобрать не сумели, поэтому оставили их на языке оригинала.
— Ничего себе детонатор.
— Здесь рассказывается, как делать бомбы, если вам интересно, — сказала Кларк. — Главным образом на основе удобрений, но есть раздел, посвященный взрывателям, если в руки вам попадет некоторое количество пластида.
— Идеальный рождественский подарок. Криминалисты ищут следы в спальне?
— Они как раз этим занимались, когда мы уходили, — подтвердил Холмс.
На поиски следов взрывчатки была отправлена специальная бригада криминалистов. Та же бригада перед этим работала в гараже Макмарри. Теперь уже установили, что в гараже прежде хранилось некоторое количество взрывчатки, вероятно семтекса. Но сказать, какое количество, не представлялось возможным. Обычно, как объяснил один из криминалистов, следы семтекса плохо определяются — он бесцветный и практически не имеет запаха. Но Саутар, похоже, играл со своими сокровищами, разворачивал один из пакетов, чтобы получше разглядеть содержимое. Следы обнаружились на верстаке.
— А детонаторов не нашлось? — спросил Ребус. — Вот главный вопрос.
Холмс и Кларк переглянулись.
— Только метафорический, — сказал Ребус.
29
Город явно внял призыву «выйти поиграть».[117]
Стояло начало сентября — начало постепенного соскальзывания в прохладную осень и долгую, темную зиму. Фестиваль сворачивали до следующего года, и все ликовали. Именно в такие дни город, обычно словно погруженный в пучину, как Атлантида или какой-нибудь подводный Бригадун,[118] всплывал на поверхность. Здания казались менее мрачными, люди улыбались, как будто не знали туч и дождей.
