Юсси Адлер-Ольсен - Тьма в бутылке
— Наверняка вы придете к тому, что любое, даже в высшей степени сомнительное имущество стекалось в ссудные кассы к нам на Запад, я так думаю, — высказался Карл. — Теперь вы оба послушаете, что я скажу. Если все именно так и обстоит, я считаю, нам нужно будет передать это дело кому-нибудь из коллег, обитающих наверху, которые обладают большей компетенцией в сфере экономических преступлений.
— Сначала взгляни вот на это, Карл, — Ирса принялась копаться в своей стопке. — У нас есть фотография этих братьев и сестры. Старая, но все же.
Она положила перед Мёрком фото.
— Хорошо, — согласился он и проникся впечатлением, производимым четырьмя откормившимися быками. — Могучая семейка, должен признаться. А они, случайно, не были борцами сумо?
— Приглядись внимательнее, Карл, — настаивал Ассад. — И ты увидишь, что мы имеем в виду.
Мёрк проследовал за взглядом Ассада, направленным на нижний край фотографии. Четверо кровных родственников мило пристроились рядышком за столом, накрытым белой скатертью, с хрустальной посудой. Все как на подбор положили руки на край стола, словно получив инструкцию от строгой матери, оставшейся за пределами снимка. Четыре пары мощных рук — у каждого на левом мизинце по кольцу. Причем кольца у всех глубоко вдавлены в кожу.
Карл поднял глаза на помощников, этих двух более чем странных особей, ни одна из которых и близко не подступала к тем ужасающим постройкам, — и вот теперь они вывели дело на совершенно иной уровень. Дело, которое никогда всерьез им не принадлежало.
Какой-то сюрреализм от лукавого.
Часом позже планы Карла по распределению заданий вновь были нарушены. Позвонил заместитель начальника Ларс Бьерн. Кто-то из его сотрудников заходил в архив и случайно услышал диалог между Ассадом и новенькой. Что у них происходит? Неужто они обнаружили связь между делами о пожарах?
Карл кратко поведал суть дела, причем зануда на другом конце провода бурчал что-то через каждое слово, чтобы продемонстрировать свое внимание.
— Не будешь ли ты так любезен отправить Хафеза эль-Ассада в Рёдовре, чтобы он поставил в известность Антонсена? Мы впредь будем заниматься городскими пожарами, но раз уж у вас такие успехи по старому делу, завершите расследование сами, — вот что сказал заместитель.
Спокойствию пришел конец.
— Честно говоря, думаю, Ассаду не захочется.
— Ну, тогда займись этим сам.
Чертов Бьерн, он слишком хорошо его знал.
— Карл, ты ведь несерьезно? Ты шутишь, так? — Сквозь однодневную щетину Ассада проглянули знаменитые ямочки, которые, впрочем, быстро исчезли.
— Ты возьмешь служебный автомобиль, Ассад. Но осторожней со скоростью на шоссе до Роскиле. Дорожная полиция со своими леденцами сегодня начеку.
— Если я сейчас о чем-то и думаю, так только о том, что все это большая глупость. Либо мы берем все дела, связанные с пожарами, либо не берем никакие. — Он энергично кивнул.
Мёрк не отреагировал. Только протянул ему ключи от машины.
Как только поток непонятных проклятий и ругательств Ассада смолкнет вместе со звуком его шагов по ступенькам, Карл нехотя усядется и примется вслушиваться в серенады, которые напевает Ирса чуть дальше по коридору с использованием пяти пронзительных октав. В такие минуты понимаешь, как, оказывается, можно скучать по частым приступам угрюмости, свойственным Розе. Интересно, чем теперь занята эта дамочка, будь она неладна?
Он с трудом поднялся и вышел в коридор.
Ну конечно. Ирса опять стояла как вкопанная, уставившись на огромное письмо, висевшее на стене.
— Ирса, твоя почта опоздала, — сказал он. — Трюггве Холт уже предоставил нам свою расшифровку письма. Тебе не кажется, что у него выходит это лучше? И еще — ты не считаешь, что мы и так уже знаем достаточно? Что еще тут может быть написано, что может помочь расследованию? Наверное, ничего, да? Так что отправляйся к себе и займись чем-то более разумным, как мы уже договаривались.
Только когда он закончил свою реплику, она перестала напевать.
— Карл, пойди сюда. — Она потянула его в свой розовый рай и усадила за стол Розы, где лежала копия интерпретации Трюггве. — Смотри. По поводу первых строк мы едины.
ПОМОГИТЕ
В день 16 февравля 1996 нас похиттили
Нас схватили у автобуссной остановки у Лаутропванг в
Баллерупе — человек ростом 18. с короткеми волосами
— Идем дальше?
Карл кивнул.
— Затем Трюггве предлагает следующее:
Темные глаза но синии — У него шрам на прравом……
— Да, и нам все еще неизвестно, где у него шрам, — вставил Карл. — Трюггве этого не заметил, и с Поулом они об этом не говорили. Но именно на такие вещи обращал внимание Поул, по словам Трюггве. Мелкие изъяны у других людей, быть может, сглаживали его собственные. Но продолжай.
Она кивнула.
ездит в синим фургоне Папа и мама знакоммы с ним — Фредди и
что-то на Б — он урожал нам мы получили электрошок — он убъет нас
— Да, все выглядит вполне правдоподобно. — Карл поднял глаза на потолок. Очередная гнусная муха сидела там и всем своим видом издевалась над ним. Он пригляделся. Кажется, у нее на крыле крошечное пятно замазки? Он робко качнул головой. Ну точно, так и есть. Та самая муха, в которую он запустил замазкой. Где эта сволочь пряталась все это время?
— Кроме того, мы сошлись на том, что Трюггве присутствовал при происходящем и находился в сознании, — продолжала неутомимая Ирса. — В данном фрагменте письма говорится об опознавательных знаках похитителя, и, объединив его с описанием, данным Трюггве, мы получим неплохой набор примет. На настоящий момент нам не хватает лишь фоторобота, обещанного шведами. — Она указала на следующие строки. — Я отнюдь не так уверена относительно следующих предложений. Вопрос в том, действительно ли там написано то, что мы думаем. Карл, попробуй прочитать вслух.
— Прочитать вслух? Ты и сама в состоянии.
Она принимает его за придворного артиста?
Ирса хлопнула его по плечу и добавила остроты, ущипнув за руку.
— Давай, Карл. Так ты лучше почувствуешь текст.
Он смиренно покачал головой и откашлялся. Вот ведь полоумная бабенка.
Он обмотал голову тряпкой сначала мне, а потом моему
брату — Мы ехали почти час и теперь у вады
Близко есть ветринная мельница
Здесь плоха пахнет — Таропитес приежайте
Мой брат Трюггве — 13 лет а я Поул
18 лет
Поул Холт
По окончании чтения она чуть слышно щелкнула кончиками пальцев.
— Прекрасно, Карл. Да, я прекрасно понимаю, что Трюггве уверен почти во всем, но вот по поводу мельниц — не может ли это быть еще что-то? И, соответственно, другие слова. Подумай, вдруг за этими точками скрывается нечто большее, чем можно додуматься.
— Поул и Трюггве вообще не обсуждали звук, вряд ли у них бы это получилось с заклеенными лентой ртами, но Трюггве припомнил, что время от времени до них доносился низкий жужжащий звук, — сказал Карл. — Кроме того, по словам Трюггве, Поул хорошо разбирался в технике и звуках. Но если подытожить, звук мог исходить от чего угодно.
Карл увидел перед собой Трюггве, когда тот, заплаканный и молчаливый, второй раз читал письмо из бутылки, едва забрезжил шведский рассвет.
— Письмо произвело на Трюггве огромное впечатление. Он не раз повторил, что все содержание типично для его старшего брата. Например, там нет ни единого знака препинания, кроме пары тире, и Поул всегда писал так, как будто он говорит. При чтении этого письма словно слышался голос самого Поула.
Карл прогнал от себя образ Трюггве. Когда парень оправится от пережитого, нужно будет постараться привезти его в Копенгаген.
Ирса нахмурилась.
— А ты вообще догадался спросить у Трюггве, стояла ли ветреная погода, пока они сидели в лодочном сарае? Ты или Ассад справлялись в архивах? Интересовались в Институте метеорологии?
— В середине февраля месяца? А разве в это время не всегда ветрено? Для вращения лопастей ветряка нужно не так уж и много.
— Да, но все-таки. Вы проверяли?
— Адресуй свой вопрос Пасгорду, Ирса. Именно он занимается вопросом ветряных мельниц в деле. А сейчас у меня для тебя есть другое задание.
Она уселась на край стола.
— Я знаю, что ты собираешься сказать. Теперь я должна заняться беседами с представителями организаций, поддерживающих сектантов-изгнанников, я угадала? — Она пододвинула к себе сумку и выудила из нее пакет чипсов. И не успел Карл сформулировать свой ответ, как пакет был надорван, а все содержимое едва не рассыпалось вокруг.
