Иэн Рэнкин - Битая карта
— Ребус слушает.
До него донеслись треск на линии, объявление по громкой связи. Звонили с вокзала. Потом женский голос произнес:
— Времени у меня чуток. Я на вокзале Уэверли. Мой поезд отправляется через сорок пять минут. Если успеете, я вам кое-что расскажу.
Голос умолк. Коротко и ясно, но в конечном счете любопытно. Ребус посмотрел на часы.
— Мне срочно нужно на вокзал Уэверли, — сказал он Лодердейлу. — А вы пока поговорили бы сами со Стилом, сэр. Посмотрим, что вам удастся из него вытянуть.
— Благодарствую, — сказал Лодердейл. — Может, и поговорю…
* * *Она сидела на скамье в главном вестибюле, вызывая подозрение своими темными очками, — надела, чтобы не узнали.
— Этот гад, — сказала она, — напустил на меня репортеров.
Она имела в виду Грегора Джека. Ребус промолчал.
— Вчера хотя бы один, — продолжила она, — а сегодня утром явилось с полдюжины ублюдков. Фотография прямо на первой странице…
— Может, это не ваш брат, — сказал Ребус.
— Что? Да кто, как не он!
Из-за темных стекол очков смотрели усталые глаза Гейл Кроули. Вид у нее был такой, будто она одевалась в страшной спешке: джинсы в обтяжку, туфли на каблуках, футболка мешком. Ее багаж состоял из большого чемодана и двух сумок. В одной руке она держала билет до Лондона, в другой — сигарету.
— Может быть, — предположил Ребус, — какой-то человек, который знал, кто вы такая, тот самый, который и рассказал Грегору, где вас найти.
Ее передернуло.
— Вот об этом-то я и хотела вам рассказать. Бог знает почему. Этому сукину сыну я ничего не должна…
Я тоже, подумал Ребус, и тем не менее, похоже, я то и дело оказываю ему услуги.
— Как насчет выпить? — предложила она.
— Давайте, — сказал Ребус.
Он взял ее чемодан, а она, стуча каблуками, потащила сумки. Туфли громко цокали, привлекая взгляды неспешно прогуливающихся мужчин. Ребус испытал облегчение, когда они вошли в бар, где он купил себе маленькую «Экспорта», а ей «Баккарди» с колой. Они нашли уголок в стороне от однорукого бандита и старого музыкального автомата.
— Будьте, — сказала она, выпив и затянувшись чуть ли не одновременно. Она поперхнулась и выругалась. Потом загасила сигарету и тут же достала новую.
— Ваше здоровье, — сказал Ребус и пригубил пиво. — Итак, вы решили снять камень с души?
Она фыркнула:
— Вот это мне нравится: снять камень с души. — На этот раз она благополучно сумела разделить глоток рома и затяжку. — Вы вот говорили о том, что кто-то, может, знает, кто я такая…
— Да?
— Так вот, я помню. Это было вечером некоторое время назад. Ну, может, месяца два. Шесть недель… что-то в этом роде. Я прожила тут недолго. Так вот, приходит этакая обычная тройка пьяных в хлам клиентов. Забавно, как говорится, Бог троицу любит. — Она помолчала, фыркнула. — Если вы извините такое выражение.
— Значит, в бордель пришли трое?
— Я ведь так и сказала, разве нет? Ну, одному из них я понравилась, и мы пошли наверх. Я сказала, что меня зовут Гейл. Не понимаю, на хрена все придумывают себе эти дурацкие имена — Кэнди, Мэнди, Клодетта, Тина, Сюзи, Жасмин, Роберта. Вообще-то, я просто забыла, как меня там назвали.
Ребус посмотрел на часы. До отхода поезда оставалось чуть больше десяти минут… Она, казалось, поняла.
— Ну так вот, я тоже спросила, как его звать. А он рассмеялся и сказал: «Хочешь сказать, что не узнаёшь меня?» Я отрицательно покачала головой, а он сказал: «Ну, конечно, ты же из Лондона, да? А знаешь, детка, — говорит, — я тут большая шишка». В общем, какую-то такую глупость. А потом говорит: «Я Грегор Джек». Ну, тут я заржала, только не спрашивайте почему. Он спросил. А я сказала: «Никакой вы не Джек. Кого-кого, а Грегора Джека я знаю». Он, похоже, от этого обалдел. Потом он утопал к своим приятелям. Ну, все как обычно — подмигнул, по заду похлопал, а я больше ничего не сказала…
— Как он выглядел?
— Крупный такой. По виду хайлендер. Одна из девчонок сказала, что вроде видела по телику…
— Рэб Киннаул.
Ребус в нескольких словах описал его.
— Вроде он, — согласилась она.
— А те, кто с ним был?
— Я их особо не разглядывала. Один из них был такой скромняга, высокий и тощий как жердь. Другой толстый, в кожаном пиджаке.
— Имен не запомнили?
— Не-а.
Впрочем, это не имело значения. Ребус был уверен, что она сможет их узнать, если провести опознание. Рональд Стил и Барни Байерс. Решили поразвлечься ребята. Байерс, Стил и Рэб Киннаул. Странная компания. Еще одна граната, которую можно бросить в Стила.
— Заканчивай, Гейл, — сказал он. — Пора на поезд.
По пути он взял у нее адрес — тот же самый, что она дала и прежде, который проверял для него Джордж Флайт.
— Я там буду, — пообещала она.
Она оглянулась в последний раз. Поезд был готов к отправлению, пассажиры занимали места. Ребус поднял ее чемодан, поставил в вагон. Она разглядывала стеклянную крышу вокзала. Потом посмотрела на Ребуса:
— Не нужно мне было вообще уезжать из Лондона, да? Может, останься я там, ничего бы и не случилось.
Ребус слегка наклонил голову:
— Тебе не в чем себя винить, Гейл.
Тем не менее он не мог отделаться от ощущения, что она права. Если бы она осталась в Лондоне, если бы не вылезла со своим «кого-кого, а Грегора Джека я знаю»… Кто теперь скажет? Она шагнула в вагон, повернулась к нему.
— Если увидите Грегора… — начала она.
Но продолжения не последовало. Она дернула плечом, отвернулась и потащила в вагон чемодан и сумки. Ребус, не расположенный к сентиментальным прощаниям с проститутками, развернулся и пошел к машине.
* * *— Вы — что?
— Я его отпустил.
— Вы отпустили Стила? — Ребус не верил ушам. Он зашагал по кабинету Лодердейла. — Почему?
Теперь Лодердейл ядовито ухмыльнулся:
— А какие обвинения мы можем ему предъявить, Джон? Бога ради, ну посмотри же ты правде в глаза.
— Вы с ним беседовали?
— Да.
— И что?
— Его ответы были убедительны.
— Иными словами, вы ему поверили?
— Пожалуй, да, поверил.
— А как насчет багажника его машины?
— Ты про грязь? Он же сам тебе сказал, Джон. Они с миссис Киннаул ходили на прогулку. Склон холма там вряд ли похож на тротуар. Чтобы ходить по нему, нужны сапоги. На сапогах остается грязь. Для этого они и созданы.
— Он признал, что виделся с Кэт Киннаул?
— Ничего такого он не признал. Он просто сказал про «женщину».
— Именно это он и мне сказал, когда я с ним говорил. Но потом, дома, признался.
— Я думаю, с его стороны довольно благородно — пытаться ее оградить.
— А если он просто знает, что она не может подтвердить его историю?
— Ты хочешь сказать, что он нам наврал с три короба?
Ребус вздохнул:
— Да, я так и думаю.
— Ну, тогда, — голос звучал — для голоса Лодердейла — искренне и мягко, — присядь, Джон. У тебя была трудная поездка.
Ребус сел.
— У меня была трудная поездка.
Лодердейл улыбнулся:
— Чаю?
— На мой вкус, чашка кофе от старшего суперинтенданта была бы лучше.
Лодердейл рассмеялся:
— Ну да, либо труп, либо живчик. Послушай, ты только что сам признал, что веришь Стилу…
— До определенного момента.
Лодердейл принял оговорку.
— Но человек говорит, что ему нужно идти. Как я мог его удерживать, черт побери?
— По подозрению. Нам позволяется удерживать по подозрению чуть больше полутора часов.
— Спасибо, инспектор, мне это известно.
— Теперь он возвращается домой и тщательно моет свои сапожки.
— Для приговора нужно нечто большее, чем грязные сапоги, Джон.
— Вы удивитесь, но криминалисты могут…
— Теперь другой вопрос. Насколько мне известно, ты тут кое-кого так достал, что не знают, куда от тебя деться.
— Это кого же?
— Похоже, на тебя уже зуб у всех экспертов. Хватит их гонять, Джон.
— Хорошо, сэр.
— Отдохни немного. Сегодня. Как насчет пропавших книг профессора?
— Они уже у хозяина.
— Неужели? — Лодердейл ждал объяснения.
— Чудеса случаются, — сказал вместо объяснения Ребус, потом встал. — Ну если больше ничего нет…
Зазвонил телефон.
— Постой, — приказал Лодердейл. — По тому, как тут все разворачивается, может, это опять тебя. — Он поднял трубку. — Лодердейл слушает. — Он помолчал немного. — Сейчас буду. Догадайся, кто ждет внизу.
— Оркестр волынщиков?
— Близко. Джанет Олифант.
Ребус нахмурился:
— Я знаю это имя…
— Это адвокат сэра Хью Ферри. И кажется, мистера Джека. Они оба пришли с ней. — Лодердейл поднялся и разгладил на себе пиджак. — Посмотрим, что им надо, а?
* * *Грегор Джек хотел сделать заявление касательно своих перемещений в день убийства жены. Но основным инициатором был сэр Хью Ферри. Это стало понятно с самого начала.
