Иэн Рэнкин - Контролёр
— Давай только без этой чёртовой истерики, — предостерёг он сам себя.
Заварив на кухне чай, Малькольм добавил слишком много молока, и всё содержимое кружки отправилось в раковину. Напитки… он подумал о них. Супермаркет открыт допоздна. В его памяти всплыла полка с бутылками виски, во всём великолепии ассортимента: Bowmore, Talisker, Highland Park… Macallan, Glenmorangie, Glenlivet… Laphroaig, Lagavulin, Glenfiddich… В половине девятого телефон пиликнул. Входящее сообщение: «В „Хантерс Трист“ через 10 мин». То есть его пригласили в паб неподалёку. С неизвестного номера. Людей, знавших новый телефон Малькольма, было по пальцам пересчитать. Паб находился в десяти минутах ходьбы от дома, зато там имелась парковка. К тому же не помешает прибыть на место заранее: рекогносцировка и всё такое.
Загадочное приглашение, и почему он вообще должен тащиться куда-то?
Но надо же чем-то себя занять.
Подойдя к своей «вольво», Фокс проверил улицу в обе стороны. Он отъехал от дома и сделал небольшой круг по району, притормаживая на каждом перекрёстке: нужно было убедиться в отсутствии слежки.
Малькольм вошёл в паб и осмотрелся. Февраль, вечер рабочего дня посреди недели — в «Тристе» было тихо. Всего трое посетителей: пара средних лет, которая, судя по выражению лиц, разругалась ещё полгода назад, но никто не желал первым просить прощения, и пожилой мужчина, чьё лицо показалось Фоксу знакомым. Он раньше часто видел, как тот выгуливал собаку — раза по три в день. Но не так давно они куда-то пропали. Фокс решил тогда, что старик сыграл в ящик, но, видимо, слабым звеном оказалась собака. За баром стояла молодая девушка. Одарив Фокса улыбкой, она спросила, что он будет пить.
— Томатный сок.
— Со льдом?
— Нет, спасибо.
— Он тёплый, — предупредила она.
— Ничего страшного.
Только Фокс полез в карман за деньгами, как дверь отворилась и зашли ещё двое. Они шли в обнимку, и надутая пара воззрилась на них с неодобрением.
— Вы только посмотрите, какие люди! — воскликнула сильная половина новой пары. Брек протянул Малькольму руку.
— Вот так сюрприз. — Тон Аннабель Картрайт выдал в ней плохую актрису. А может, она просто не видела смысла устраивать представление.
— Что будете пить? — спросил Фокс.
— Мне красное, Аннабель — белое, — заказал Брек. Барменша воспряла духом при виде новых посетителей и налила им, как показалось Фоксу, по щедрой порции.
— Давайте сядем за столик, — предложил Брек. Сняв верхнюю одежду, они разместились в дальнем углу и звякнули бокалами.
— Как всё прошло? — без лишних разговоров начал Фокс.
Брек сразу понял, что он имеет в виду, но решил изобразить лёгкое недоумение — видимо, для приличия.
— Инспектор Стоддарт, конечно, молодец, но вот о двоих её олухах этого не скажешь. Хотя она сама их тоже явно не считает вундеркопами…
Фокс отпил соку. Девушка за барной стойкой была права: напиток больше напоминал суп, который оставили на пару минут охладиться.
— Что это за таинственное послание? — спросил он. — Ты сменил номер?
— Веришь или нет, взял в аренду телефон. — Брек покрутил перед лицом Малькольма новой трубкой. — Так делают приезжие — американцы, и не только. Я и понятия не имел, что есть подобные штуки, пока не потребовалось что-нибудь новенькое в плане связи.
— Он хочет сказать, что спросил меня, и я ему рассказала. — Аннабель шутливо пихнула Джейми.
— Итак, по какому поводу у нас сегодня пау-вау?
— Это была идея Аннабель, — сообщил Брек.
— Я бы, конечно, так не сказала…
Брек повернулся к ней:
— Может, и нет, но всё равно — новости-то у тебя.
— Какие новости? — спросил Фокс.
Картрайт перевела взгляд на него, а потом — обратно на Брека.
— У меня из-за этого могут быть ох какие неприятности…
— Это правда, — согласился Фокс, — так что, Джейми, почему бы тебе не взять слово? Тогда мы сможем поклясться на Библии, что Аннабель рассказала об этом только одному человеку — своему парню.
Брек, поразмыслив, согласился и спросил, не хочет ли Аннабель, чтобы они с Фоксом поговорили наедине, но она сказала, что будет сидеть здесь, пока не выпьет своё вино. Тогда он склонился вперёд, опираясь на локти, и начал:
— Во-первых, есть свежая информация о Винсе. Всплыло ещё одно такси. Машина стояла у входа в «Оливер». Водитель говорит, что подобрал его около часа ночи.
— Он уверен, что это был Винс?
Брек кивнул:
— Узнал его по фотографии, плюс описание одежды совпадает.
— И куда они поехали?
— В Каугейт. Где же ещё можно купить спиртное в такое время?
— Странно…
— Почему? В смысле — контингент не тот? Студенты и модники?
Но Фокс думал о другом.
— Разве ночью там не перекрывают движение?
— Они пробирались в объезд — через дворы и тихие улочки. Винс вышел из машины возле клуба «Рондо». Знаешь такой?
— Я что, похож на того, кто знает?
Брек улыбнулся.
— А вот меня Аннабель как-то раз туда затащила…
Девушка с притворным негодованием ткнула Джейми в рёбра, причём, судя по выражению его лица, весьма болезненно.
— Там два зала. В одном — живая музыка, в другом — заляпанные ковры и пластиковые стаканчики.
— Винс направлялся именно в этот клуб?
— Водитель не уверен, но там он вышел из машины.
— Значит, в первые часы понедельника он был ещё жив.
Брек кивнул.
— В Каугейт направят следственную группу. В том районе примерно дюжина пабов и клубов — не считая тех, что на Грассмаркете. Они распечатали листовки с фотографией, хотят распространить их по всем местным заведениям.
— Охранник на входе вполне мог его запомнить, — размышлял Фокс. — Винс отличался от их обычных посетителей. Таксист не сказал, в каком он был состоянии?
— Немного на взводе, говорил неразборчиво — видать, язык у него заплетался. И чаевых не оставил.
— На взводе? Почему?
— Может, из-за того, что ждало его дома, — предположил Брек. — А может, выпивка на него всегда так действовала…
— Интересно бы взглянуть на показания таксиста.
— Может, я сумею достать стенограмму, — вставила Картрайт.
Фокс поблагодарил её.
— Винс приехал в «Оливер» около десяти. Выходит, он провёл там часа три.
— Достаточно долго, — согласился Брек.
— Это явный прогресс, — резюмировал Фокс и поднял свой стакан. — За тебя, Аннабель.
Девушка пожала плечами.
— Рассказывай остальное, — скомандовала она Бреку.
— Аннабель говорила кое с кем из четвёртого подразделения.
— Ты имеешь в виду Лит? Что-нибудь о Чарли Брогане?
— Полицейские недоумевают, почему тело до сих пор не вынесло на берег. Это наводит на определённые соображения, и они начинают копать глубже.
— И что?
— Недавно Броган распродал большую часть своей коллекции живописи. Почти на полмиллиона.
Фокс кивнул. Историю подхватила Аннабель:
— Никто не знает, где эти деньги. Джоанна Бротон совершенно не желает сотрудничать с полицией. Она окружила себя целой армией адвокатов, да ещё этот Гордон Ловатт, который всем пеняет, как нехорошо таскать по допросам «фотогеничную вдову», — прямо так и сказал, представляете?
— Лит считает, что самоубийство было инсценировано?
— Как говорит Джейми, они окончательно запутались.
— Есть ли сведения о ещё каких-нибудь деньгах, пропавших без вести?
— Трудно сказать — адвокаты связывают нам руки. Нужно распоряжение судьи, а это значит, что его самого придётся убедить, что это действительно необходимо.
— Выходит, мы не можем узнать, пользуется ли ещё кто-нибудь кредитками Брогана и снимает ли деньги с его счетов? — Ответа Фокс и не ожидал. Он понёс было свой стакан ко рту, но рука замерла на полпути. — У неё дома я видел пустые места на стене — там, где раньше висели картины.
— Ты заходил к ней домой? — изумилась Картрайт.
— Я не видел там никаких документов, хотя ежедневник Брогана она принесла из другой комнаты. Должно быть, у него был личный кабинет.
— Он в любой момент мог взять денег из ЧББД, — добавил Брек. — Впрочем, это легко проверить — у нас есть специалисты по финансовым отчётам.
— Но и на это нужно разрешение судьи, — возразила Картрайт.
Фокс пожал плечами.
— Джоанна Бротон препятствует расследованию, — рассуждал он. — Не достаточное ли это основание…
— Уверен, они будут сражаться до последнего, — сказал Брек, водя пальцем по запотевшей стенке бокала.
— Ещё будут откровения на сегодня? — Фокс посмотрел на Аннабель.
— Больше никаких, — ответила она.
— Я очень ценю твою помощь. Так что придётся угостить вас ещё разок.
Брек начал было протестовать, но Малькольм и слышать ничего не хотел.
