Алексей Макеев - Таежная полиция
Обычно и у мужчин, и у женщин, независимо от их природных наклонностей и степени испорченности, в таких ситуациях возникает похожая реакция. Нового человека, с которым придется коротать немалое время в вагоне, или нового коллегу по работе они оценивают с особой точки зрения. Это происходит машинально, неосознанно, и запрограммировано это природой-матушкой – оценить нового человека как потенциального сексуального партнера. Даже если тебя никакими собаками не заставишь изменить своей дражайшей половине.
Гуров сразу отметил привлекательные формы фигуры и мягкие губы, которые так приятно целовать. Обычно и женщины так же смотрят на мужчин: строен, прекрасно сложен, мужественное лицо уверенного человека – настоящего мужчины. Однако его даже не удостоили хотя бы вежливым взглядом. Эту холодную блондинку, похоже, мужчины совсем не интересуют. Бедняга, не знает она исступленного жара любви и безумства страсти. Не дано ей – и будет она прозябать свой век, с брезгливой терпимостью ожидая ночи, когда муж, возможно, начнет приставать к ней.
Бросив свою сумку на верхнюю полку, Гуров уселся на мягкий диван и с галантной улыбкой представился:
– Меня зовут Иван Иванович. А вас?
– Татьяна, – все так же холодно ответила девушка, не отрывая взгляда от картины за окном вагона.
– Тоже до Читы? – продолжал болтать Гуров, пытаясь наладить хоть какой-то контакт. Ехать больше четырех суток в тесном купе с такой букой было не очень заманчиво. Стоило попробовать растопить лед.
– Да.
Поговорили! Гуров усмехнулся про себя и решил оставить свои эксперименты до новых пассажиров, которые должны были заполнить купе. Хотя он был бы не против до Читы ехать с этой Татьяной вдвоем. Тогда даже лучше, что она молчунья. Завалиться на свою верхнюю полку с книгой и всю дорогу пребывать в состоянии личинки… Сказка!
Сыщик собрался было подняться, вытащить из дорожной сумки спортивный костюм, туалетные принадлежности, а саму сумку, пока в купе было мало народа, бросить в ячейку под диваном.
– Здрасьте, попутчики! – Жизнерадостный девичий голос в дверях заставил Гурова и Татьяну обернуться как по команде. – Еле успела. Ух!
Крашеная блондинка в джинсах и легкой куртке, стройная и тонкая, стояла в дверном проеме и весело смотрела на пассажиров. Была она похожа на мальчика-переростка. Не фигурой – фигура у нее все же была женственной, – а взглядом упрямых живых глаз, уверенными жестами. Девушка пробежала глазами по номеркам над полками, нашла свой девятый номерок и бросила сумку рядом с Гуровым.
– А у нас, значит, и мужчина в комплекте будет? – весело сказала она и оценивающе окинула сыщика многозначительным взором. – И что, до самой Читы будете нас охранять?
– Непременно, – боднул воздух головой Гуров, вскакивая с дивана и давая девушке возможность расположиться на своем законном месте. Его место было десятое, на верхней полке.
– Ну, настоящий полковник! – томно и покровительственно рассмеялась девушка, усаживаясь и перекидывая одну ногу через другую.
Коленки под джинсами оказались совсем не костлявыми, а круглыми. Но это Гуров отметил машинально. Внутренне он подобрался при слове «полковник». Расхожая фраза, конечно, но слух резануло. Конечно, если кто-то где-то узнал о его секретной миссии в Читу и собрался следить за ним, то бросаться такими словами не следовало. И вряд ли эта компанейская деваха была подослана к нему преступниками. Хотя…
Видя, что девушка пока не собирается раскладывать свои вещи, Гуров снова сел, но теперь ближе к двери. Ему было весело, и он намеревался поддерживать игривую беседу. Татьяна, наблюдая за новой пассажиркой, скривила губки. Не одобряла, значит, игривости.
– Ну, давайте знакомиться! – блестя глазами, предложила новенькая. – Меня Алина зовут.
– Татьяна, – не очень громко ответила вторая девушка и чуть кивнула головой.
– Иван Иванович, – представился Гуров. – Бухгалтер-ревизор в командировке.
– Бухга-алтер? – разыграла Алина разочарование. – И не военный?
– А вы любите военных? – развернул Гуров разговор в другую сторону.
– Терпеть не могу! – доверительным громким шепотом ответила Алина и рассмеялась.
За этим незамысловатым трепом пролетели последние несколько минут до отхода поезда. В вагон заходили и выходили люди, поэтому в коридоре почти постоянно ощущалась толчея. По поведению людей, проходивших мимо дверей купе, Гуров почти безошибочно определял пассажиров и провожающих. Только те, кто собирался коротать многодневный путь, с интересом поглядывали на пассажиров соседних купе. А кто у нас тут в соседях? С кем можно компанейски выпить и скоротать вечерок, с кем в картишки перекинуться, а с кем и пофлиртовать? Большая часть взглядов была брошена на попутчиц сыщика, и только один широкоплечий мужчина почему-то внимательно глянул на самого Льва. В голове привычно стали проворачиваться ассоциации – не знакомый ли, не пересекались ли когда и где. Было нежелательно, если бы в вагоне кто-то узнал в Иване Ивановиче Прокопенко полковника полиции Гурова.
Нет, этого лица сыщик не помнил; скорее взгляд был брошен с точки зрения другой оценки: а не является ли этот мужчина в третьем купе мужем, отцом, родственником кого-нибудь из этих двух симпатичных девушек? И не помешает ли он замутить кое-какие дорожные отношения? Гуров внутренне расслабился и настроился на шутливую позицию никого не допускать в их складывающийся тесный мирок купе.
– А вы не хотите поменяться со мной местами? – неожиданно спросила Гурова Алина. – Знаете, ужасно боюсь сквозняков. А из окна на меня как раз ночью будет дуть, мое место по ходу поезда.
– Пусть уж мужчина спит наверху, – вмешалась Татьяна. – Давай я на твое место перейду. Чего-чего, а я боюсь больше духоты, чем сквозняка.
Яковец за двадцать минут, что оставались до отхода поезда, выходил курить трижды. Не потому, что нервничал или был таким заядлым курильщиком. Ему нужно было понять обстановку в соседнем третьем купе. На одиннадцатом месте сидела миловидная серьезная блондинка. Вроде бы это и был курьер. Но его волновала обстановка вокруг. Были основания полагать, что за курьером может вестись наблюдение конкурентами – людьми Андрейченко. Их нужно было вычислить и обезопасить курьера, если придется. У него в этом поезде ехали двое помощников: один – в этом же вагоне, но в другом купе, второй – в соседнем вагоне. Но это на всякий случай. Парни были опытные, тренированные и способные на все, но умственную работу сделать должен был он сам.
Яковец напрягся, когда в третье купе сел пассажир «основательной» внешности. Это сравнение пришло в голову неожиданно. Павел Борисович не смог подобрать других слов, а во внешности этого мужчины чувствовалась какая-то внутренняя сила, что-то такое действительно основательное. Если это противник, то наверняка серьезный. А потом в купе перед самым отходом поезда впорхнула еще одна девушка. Стройненькая, крашеная, светловолосая, энергичная. Под курткой он увидел перекинутый через грудь ремешок небольшой сумки формата А4.
Из всех пассажиров вагона примерно треть вполне могла соответствовать типу людей, которых приставили следить за курьером. Человек десять мужчин, окажись они людьми мэра, могли представлять опасность при попытке захвата документов. Стрелять и взрывать, конечно, никто не будет, но способов изъятия существовало и без этого достаточно. Яковец поймал себя на мысли, что перегибает палку. Стареет, что ли? Сведений, что Андрейченко знает о компромате, у него не было. Стоило ли так паниковать?
Санин с Тимохой сели в восьмое, предпоследнее купе. Две бабы средних лет с огромными сумками с момента своего появления в купе устроили страшную колготу. Они что-то доставали и что-то убирали, постоянно перекладывали сумки то в багажное отделение под полки, то в нишу над дверью. В тесном помещении мгновенно запахло кислым потом вперемешку с дешевыми духами.
– Стой здесь и поглядывай, – буркнул Санин своему помощнику и двинулся в другой конец вагона.
Продираясь мимо пассажиров и провожающих, торчавших у входа в некоторые купе, он бегло осматривал и оценивал людей. Санин не знал, в каком купе едет курьер, но в том, что люди губернатора тут будут обязательно, не сомневался. И только выйдя на перрон и достав сигареты, он наконец с удовлетворением увидел того, кого и ожидал увидеть. Павел Яковец, один из ближайших помощников губернатора, ни в каких штатах не состоял, но его Санин знал. И знал, какую роль при Сипатове выполняет этот человек. «Ну, что же, – подумал Санин, – задача упрощается. Теперь осталось определить, кого же Яковец тут «пасет». Если он в этом вагоне, если он срочно прилетел в Москву и тут же едет назад поездом, то он знает курьера и страхует его. Только вот один ли Яковец? Он не боевик, он работает головой, но кто-то должен быть еще с ним, кто подстрахует его, так сказать, физически… Разберемся. Главное теперь – определить курьера».
