Нина Дитинич - Тайна великого живописца
Глядя на себя в зеркало, он поморщился. Лицо отекло, приличные мешки под глазами. Вчера он увлекся и позволил себе бутылку коньяка. Обнажив острые зубы, Башлыков ощерился как зверь и, состроив отвратительную гримасу, потряс щеками. Приведя себя таким образом в чувство, он открыл душ и встал под сильную струю прохладной воды.
К приходу следователя Башлыков был в полном порядке. Радушно встретив Суржикова, пригласил его в свой роскошный кабинет, увешанный редкими антикварными картинами.
– Да я смотрю, вы эстет, страстный коллекционер, – огляделся вокруг Суржиков. – Даже и не думал, что мэр районного городка на свою зарплату может приобрести такую живопись. Насколько мне известно, это очень дорогие картины…
– Так наш город на Волге, – задушевно пробасил Башлыков. – Торгуем стерлядью, белой рыбой, икрой в мировом масштабе…
– Наверное, премии большие? – с издевкой хмыкнул следователь.
– Не жалуюсь, – осклабился Башлыков. – А вообще все это куплено не на мои доходы, а на средства жены, она у меня успешный предприниматель…
– А жена в курсе, что вы на ее средства любовницу содержите? – ядовито ухмыльнулся Суржиков.
– Конечно, не знает, – занервничал Башлыков. – Надеюсь, вы ей не обязаны сообщать?
Вальяжно расположившись в кресле, Суржиков ехидно сверлил мэра взглядом.
– А это от вас зависит, насколько вы будете со мной откровенны…
– Я постараюсь, – смущенно пробасил Башлыков.
– Может, это ваша жена с любовницей расправилась? – скептически хмыкнул следователь.
В ужасе Башлыков замахал руками.
– Боже упаси! Моя супруга не способна на это, тем более она про Маргариту ничего не знает, да и живет безвылазно за границей.
Метнувшись к бару, Башлыков вытащил бутылку дорогого коньяка и заискивающе спросил:
– Может, по граммулечке?
– На работе не пью, – отказался Суржиков. – Вы мне лучше расскажите обо всем, что относится к убийству девушки.
Башлыков налил в бокал коньяка и опрокинул его в рот.
– Так я ничего об этом не знаю, – отчаянно выдохнул он. – Я же эту девицу в глаза не видел, вот только в морге тогда…
– Хорошо, про девицу вы не знаете, но какое отношение вы имеете к господину Чарущеву?
– Чарущеву? Кто такой? – искренне удивился Башлыков.
– Господина Чарущева тоже не знаете? А зачем же вы звонили ему до своего отъезда в Англию?
– Я много кому звонил, – вспотел Башлыков. – У меня, знаете ли, деловых контактов море… Вы скажите, кто он, и я, наверное, вспомню, зачем ему звонил…
Бросив на Башлыкова быстрый взгляд, Суржиков проговорил:
– Арсений Чарущев – владелец художественной фотостудии «Авторский портрет», той самой студии, где заказывала фотографии Вишневская Маргарита и где убили неизвестную девушку, похожую на нее.
Башлыков внезапно ударил себя по лбу.
– Чарущев… Арсений… художник… Да, я связывался с ним, хотел, чтобы он картину у меня посмотрел… Купил, и меня вдруг сомнение взяло, вдруг ненастоящая… А что там Ритка делала? – заволновался он. – Зачем ей фотографии, да еще в старинном костюме? Так, значит, она в той студии портрет делала? До меня только дошло, вот дрянь! – вырвалось у него.
– У вас какие-то мысли есть по этому поводу?
– Какие мысли у меня по этому поводу, – загрустил Башлыков. – Я подозревал, что Ритка себе кого-то другого в столице присматривает, сейчас понял, что был прав… Вот только для чего она фотографировалась в таком виде, не пойму, может, ей кто-нибудь в кино предложил сняться? – беспомощно простонал он. – Вот зараза!
– А может, ей Чарущев что-то предложил? – коварно поинтересовался Суржиков.
Тревожно дернувшись, Башлыков пробормотал:
– Не уверен, что они знакомы… И потом, у Чарущева женщины не задерживаются, а Ритке это не подходит, она баба расчетливая, любит надежность…
– Я смотрю, вы по поводу его личной жизни хорошо осведомлены, – язвительно хмыкнул следователь.
– Когда я его пригласил после экспертизы коньячку отведать, ему без конца дамы звонили, я слышал, как он с ними общался, и соответственно сделал выводы…
– Понятно… Значит, по поводу убийства у вас никаких соображений нет? – уныло уточнил Суржиков.
– Нет, – испуганно подтвердил Башлыков.
Несолоно хлебавши, Суржиков откланялся.
Оставшись один, Башлыков ударился в панику. Неужели Ритка спуталась с Чарущевым, только как она на него вышла? Может, случайно познакомилась? Это надо проверить. Вздохнув, он вытащил из кармана мобильник и набрал номер телефона начальника отдела безопасности.
Глава 7
Черная роза на грудь мертвеца
Суржиков вызвал на опознание убитой девушки всех сотрудников фотостудии.
Но художники и фотографы, все как один, при взгляде на девушку отрицательно крутили головами.
– Нет, не знакома, не видели…
Только фотограф Дмитрий Красилин печально промолвил:
– Убитая в общих чертах похожа на ту девушку, портрет которой я делал, но она значительно грубее, проще и менее красива, чем моя модель…
– Значит, никто не узнал убитую, – сердито подвел итог Суржиков. – Плохо, друзья, плохо…
Отпустив свидетелей, Суржиков поехал к Чарущеву.
Чарущев с кем-то деловито беседовал по телефону и, увидев на пороге следователя, изменился в лице. Прикрыв трубку рукой, он шепнул:
– Опять вы по мою душу, никакого покоя…
– И не будет, – угрюмо произнес Суржиков. – Пока убийцу не найдем…
Не дожидаясь приглашения, он сел на стул и забарабанил пальцами по столу.
Закончив разговор, Чарущев дежурно улыбнулся:
– Теперь я в вашем полном распоряжении… Слушаю вас…
– Я недавно беседовал с господином Башлыковым…
Легкое недоумение промелькнуло на лице Чарущева.
– Как интересно, но мне эта фамилия ни о чем не говорит, – ответил он.
– Да что вы, а он мне сообщил, что знаком с вами…
– Знаком? Раз говорит, значит, знаком, – сердито буркнул владелец фотостудии. – Но я что-то его не помню…
Суржиков усмехнулся:
– Вы не поверите, но и он вас не сразу припомнил… Дело в том, что примерно недели три назад вы с господином Башлыковым активно общались по телефону…
– Ну и что, – вяло буркнул Чарущев. – Мало ли я с кем разговаривал, у меня круг общения огромный…
– Я не возражаю, – с холодной улыбкой произнес Суржиков. – Только вот в вашей студии несколько дней назад убили девушку, которая пришла за фотографиями любовницы Башлыкова Маргариты Вишневской… Кстати, убитая была очень похожа на Вишневскую…
Чарущев побледнел.
– Не может быть…
– Тем не менее это так, – проникновенно произнес Суржиков. – Что вы можете пояснить по этому поводу?
– Но я правда ничего не знаю, не знаю, кто убийца и почему убили эту девушку… Все, что мне известно, я вам рассказал, могу повторить… Ко мне с воплями прибежала Верочка и сказала, что убили клиентку…
– Кстати, помимо вашей приемщицы, в студии были еще вы, – вероломно напомнил следователь. – Понимаете, что из этого всего может получиться? Так вы припоминаете Башлыкова?
– М-м-м… кажется да, припоминаю, он мне звонил по поводу какой-то картины, хотел, чтобы я проверил ее подлинность, мы такие услуги оказываем, но никакой его любовницы я не знаю, так что извините…
Суржиков нахмурился.
– А почему Маргарита Вишневская обратилась именно в ваше фотоателье?
– Художественную фотостудию, – поморщился Чарущев.
– Какая разница, – оборвал его следователь. – Так почему Вишневская пришла именно в вашу студию?
– Потому что такая студия, как моя – одна, здесь делают высокохудожественные фотографии и живописные портреты лучшие художники нашего времени, – значительно проговорил Чарущев.
– Думаете, случайность? – сварливо буркнул Суржиков.
– Уверен, – вздохнул Чарущев. – Вы лучше с Дмитрием Красилиным пообщайтесь, он ее фотографировал, может, он что-то знает…
– Хорошо, но меня еще интересует, что вы думаете по поводу черной розы, которую убийца оставил рядом со своей жертвой? – не успокоился Суржиков.
– Думаю, убийца сентиментальный маньяк, – раздраженно прошипел Чарущев. – И еще урод редкостный, за то, что мою студию для своего черного дела выбрал!.. Всех клиентов мне распугал…
Озабоченно вздохнув, Суржиков закрыл свой блокнот и спрятал в черную кожаную папку.
– Где я смогу увидеть Красилина?
– Дома, у него сегодня выходной, – мстительно выдал Чарущев. – Могу адресочек дать…
– Давайте…
– Вам повезло, что он рядом живет, – ехидно улыбнулся Чарущев, протягивая бумажку с адресом. – Я вам здесь еще планчик нарисовал, как к нему дойти…
Красилин жил в пятистах метрах от студии, но, завернув за угол, Суржиков заблудился во дворах, где шла стройка, и не без помощи местных жителей нашел монолитный современный дом Красилина, утопающий в зелени.
Набрав номер квартиры на домофоне, он застыл в ожидании. Противно пропиликав несколько раз, домофон замолчал. Проклиная себя за то, что не побеседовал с Красилиным после процедуры опознания в морге, Суржиков снова набрал домофон, но не успел тот запиликать, как в подъезде раздался пронзительный женский крик. Дверь распахнулась, и на улицу с круглыми от ужаса глазами вылетела молодая экстравагантно одетая особа с огромными перламутровыми серьгами в ушах.