Эд Макбейн - Ночные кошмары
На Таталью все это, казалось, не произвело ни малейшего впечатления, хотя никаких оснований предполагать, будто все это подстроено, у него не было. Да и на самом деле все это была чистейшая импровизация. Ведь Карелла не вызывал медэксперта, и не единого слова он не произнес, пока тот не спросил насчет бешенства. Вопрос был вполне естественным, ответ не оставлял сомнений в правдивости, а речь медэксперта была речью профессионала, который предупреждает пациента о возможной опасности. Но Таталья даже и бровью не повел.
Карелла отвел Стюарта в сторону:
– Ну, что скажешь?
– Скажу, что это самодовольный ублюдок, и уж ему-то рога мы обломаем.
– А как насчет полковника?
– Да ни черта Лумис не смыслит в уголовном праве, ему тут что дар Божий, что яичница – все едино.
– Ты будешь вести допрос?
– Нет, лучше ты. Ты же работаешь по делу.
– Показать ему письмо?
– Сначала объясни его права.
– Боюсь, он может отказаться отвечать.
– Не думаю. Когда перед тобой начинают выставляться такими умниками, можешь быть уверен, что имеешь дело с полным дураком.
Переговорив таким образом, оба вернулись к столу Дженеро, вокруг которого сгрудились остальные. Сам Дженеро давно ушел домой, но рядом с телефонным аппаратом все еще красовались голубые трусики.
– Майор Таталья, – начал Карелла, – в соответствии с решением Верховного суда по делу Миранда против штата Аризона нам разрешается задавать вам какие бы то ни было вопросы, лишь разъяснив ваше право на юридическую защиту, а также то, что любые ваши показания могут быть в дальнейшем использованы против вас.
– Что это означает? – подозрительно спросил Лумис.
– Обычно это называется так: разъяснение допрашиваемому – в данном случае вашему клиенту – его прав, – с улыбкой прокомментировал Стюарт.
– Прежде всего, – продолжал Карелла, – у вас есть право не отвечать ни на какие вопросы. Это ясно?
– Конечно, ясно, – ответил Таталья.
– Отлично. Во-вторых, у вас есть право по собственному усмотрению на одни вопросы отвечать, на другие нет. Это ясно?
– Да, – устало произнес Таталья, – совершенно ясно.
– В третьих, если вы решите отвечать на вопросы, ответы могут быть использованы против вас, это ясно?
– Да, да, – сказал Таталья и непритворно зевнул.
«Ах ты, сукин сын, – подумал Карелла, – ну ничего, мы тебя достанем».
– У вас также есть право на консультацию со своим адвокатом, как до, так и во время допроса...
– Мой адвокат – полковник Лумис, – перебил Таталья.
– ...А также в любой момент прервать допрос. Это ясно?
– Да, да, что же тут неясного?
– Прекрасно, – Карелла полез во внутренний карман пиджака и вынул письмо, обнаруженное в личном банковском сейфе Джимми Харриса. – Вам знакомо это письмо? – спросил он.
– Что за письмо?
– Извините, я неправильно поставил вопрос. Вам знаком оригинал этого письма? У меня в руках второй экземпляр, сделанный под копирку. А оригинал вам знаком?
Таталья взял письмо и повертел его в руках.
– Нет, – наконец, ответил он.
– Между тем оно адресовано вам.
– Да, в Форт-Ли, Вирджиния, – подтвердил Таталья. Я был переведен туда в сентябре. А письмо датировано шестым ноября.
– Можно мне взглянуть? – вмешался Лумис.
– Разумеется, – Карелла передал ему письмо и вновь обратился к Таталье. – То есть вы хотите сказать, майор, что этого письма не получали, так я вас понял?
– Именно так. Почтовая служба в армии не всегда бывает на высоте, – улыбнулся Таталья.
– А что скажете о содержании письма?
– О содержании?
– Ну да. Коль скоро вы видите это письмо в первый раз...
– Да я ведь даже не прочитал его.
– Ах, вот как? А мне показалось, прочитали. Полковник Лумис, будьте любезны, передайте, пожалуйста, майору Таталье письмо.
– На вашем месте я бы не стал отвечать больше ни на один вопрос, – сказал Лумис. – Мистер Карелла, мистер Стюарт, позволю себе предложить...
– Да ну, что за ерунда, – прервал его Таталья, забирая письмо, – мне нечего скрывать.
«Хорошо, – подумал Карелла, – отлично. На это мы и рассчитывали, ты оправдываешь наши ожидания, и никуда тебе не деться, мы тебя расколем». Он посмотрел на Таталью. Тот неторопливо изучал письмо. Наконец он поднял голову.
– Ну как, прочитали? – спросил Карелла.
– Да.
– Впервые, верно?
– Да.
– И что скажете?
– Да ничего не скажу, ибо не понимаю, о чем здесь идет речь.
– Не понимаете, о чем идет речь?
– Вот именно.
– Похоже, Джимми Харрис утверждает, что вы воткнули штык в грудь лейтенанту Блейку.
– Полная чушь.
– Но ведь лейтенант Блейк был убит, не правда ли?
– Ну да, конечно.
– Но убит не так, как представляет Джимми Харрис, это вы хотите сказать?
– Он был убит осколком снаряда, разорвавшегося рядом с ним.
– Ах вот как.
– Да, и вчера я вам это уже говорил.
– Говорили, но вот Джимми, похоже, утверждает, что это вы прикончили лейтенанта, воткнув в него штык.
– Я не отвечаю за утверждения Джимми. Он мертв.
– Это действительно так. Насколько я понимаю, он также утверждает, что и другие кололи лейтенанта штыками.
– Повторяю...
– Во всяком случае, в письме он говорит, что вы убили лейтенанта при чьем-то содействии.
– Понятия не имею, кого он имеет в виду. Зато ясно вижу, что Джимми писал это письмо в состоянии полного умопомрачения.
– Ах вот как. То есть вы считаете, что он все это выдумал.
– Выдумал – не выдумал, на эту тему я рассуждать не собираюсь. Вижу только, что это откровенная попытка шантажа.
– В общем, вы не закалывали лейтенанта Блейка?
– Ну разумеется, нет!
– Прошу прощения, – снова вмешался Лумис, – но я и в самом деле считаю, что майору не следует более отвечать ни на один вопрос. Майор Таталья, как ваш адвокат...
– Мне нечего скрывать, – упрямо повторил Таталья.
– А что произошло в тот день? – возобновил допрос Карелла.
– В какой день?
– В день, когда убили лейтенанта Блейка.
– Начался артиллерийский обстрел, – Таталья пожал плечами. – И его убило осколком снаряда.
– Это было до или после того, как он приказал «Альфе» штурмовать высоту?
– Какую высоту?
– Высоту, где была установлена артиллерия противника.
– Такого приказа я не помню.
– Стало быть, весь тот месяц вы воевали с другой бандой...
– Да, и уж поверьте, это были тяжелые бои.
– И теперь вы отдыхали?
– Да, а Ллойд велел нам идти наверх.
– В каком смысле наверх?
– Я же сказал вам. Наверх. Там была лестница.
– Вы хотите сказать, что лейтенант не приказывал «Альфе» штурмовать высоту? – настаивал Карелла.
– Не знаю, о какой высоте вы говорите.
– Где был командный пункт лейтенанта?
– Не помню.
– На плоскогорье? В зарослях бамбука?
– Говорю же, не помню.
– Ведь вас в этот самый день повысили прямо на поле боя, верно?
– Верно, но я все равно не помню, где был командный пункт лейтенанта.
– Дэнни Кортес утверждает, что он был где-то в бамбуковых зарослях у подножия холма.
– Я даже не знаю, кто такой Дэнни Кортес.
– Он служил в «Браво». Лейтенант приказал «Браво» атаковать высоту, а потом пошел посмотреть, где застряла «Альфа». Ведь он и «Альфе» давал приказ на штурм, верно?
– Нет.
– А солдаты отказались повиноваться, так?
Точно, парень. Иди в жопу, сказали ребята Ллойду. А потом схватили его и оттащили от Роксаны, от того места, где они стояли. В середине комнаты это было. А пластинка все играла, и барабаны били. Ребята отчаянно колотили в барабаны.
– Разве не так все было? – У Кареллы неприятно зазвенело в ушах. Но зато теперь все стало абсолютно ясно. Много времени потребовалось, но зато теперь он все видел с необыкновенной четкостью. И не нужен был больше ни Лемар, ни Ляйдер, чтобы восстановить события того дня. Он знал, что произошло.
– Вы затеяли с лейтенантом драку?
– Никакой драки с лейтенантом я не затевал.
– Разве не вы ему сказали, что солдаты не обязаны штурмовать эту высоту? Разве не вы сказали ему, что они устали и выдохлись?
– Ничего подобного я ему не говорил.
– Но ведь он был там, с этим вы не спорите?
– Где там? Я не понимаю, о чем вы говорите.
– На командном пункте. И до командного пункта он добрался живым, разве не так?
– Я не... Я не помню, в каком точно месте его убило. Мы... Артиллерийский обстрел начался, когда он шел вниз.
Там в середине комнаты столб был, понимаете? Ну такой, вроде подпорки или водосточной трубы. Так они привязали его к столбу. Я и понятия не имел, что они задумали, ведь он наш президент, они явно напрашиваются на неприятности.
– Как звали лейтенанта? – спросил Карелла.
– Что-что?
– Лейтенанта Блейка. Как его звали по имени?
