Майкл Коннелли - Черное эхо
Она гоняла вилкой по тарелке несколько кусочков красного люциана, которые не собиралась есть.
– Это несправедливо, – проговорила она. – Он не хотел возвращаться. А были ребята, которые очень хотели домой, но им это так и не удалось.
– В тамошних делах вообще не было ничего справедливого.
Босх повернулся и стал смотреть в окно, на океан. Там, на волнах прибоя, скакали четверо серфингистов в мокрых блестящих костюмах.
– А после войны вы пошли в копы.
– Ну, я поболтался некоторое время, а потом пошел на службу в полицейский департамент. Похоже, большинство демобилизовавшихся, кого я знал, шли либо в полицейские, либо – точь-в-точь как сказал сегодня Скейлз – прямиком в исправительные учреждения.
– Я не понимаю, Гарри. Вы производите впечатление отшельника, волка-одиночки – человека не из тех, кто готов исполнять приказы людей, которых не уважает. Скорее, частного сыщика.
– Пора независимых детективов прошла. Все исполняют чьи-нибудь приказы… Но ведь вся эта информация есть в моем досье. Вам же все это известно.
– Бумага не может вместить все о человеке. Не вы ли это говорили?
Он только улыбнулся, потому что подошла официантка убрать со стола. Потом сказал:
– А вы? Как вы оказались в Бюро?
– В сущности, история очень простая. В колледже специализировалась на уголовном праве, второй профилирующей дисциплиной было бухгалтерское дело. Пришла сюда на работу из Пенсильванского государственного. Хорошая оплата, дополнительные льготы, сотрудники-женщины пользуются спросом и высоко ценятся. Ничего оригинального.
– А почему именно банковские ограбления? Мне кажется, самым быстрым способом сделать карьеру была бы работа с финансовыми бумагами, борьба с терроризмом, может, с наркотиками. Но не опергруппа.
– Я просидела на бумажной работе пять лет. Причем даже в Вашингтоне – там уж самое место для карьеры. Беда в том, что король оказался голым. Все это была смертельная, смертельная скучища. – Она улыбнулась, качая головой. – Я поняла, что хочу быть просто копом. Вот я им и стала. Я перевелась в первое же хорошее уличное подразделение, где освободилось место. Лос-Анджелес держит первое место в стране по банковским ограблениям. И когда здесь открылась вакансия, я забрала свои документы и получила перевод. Можете называть меня замшелым динозавром, если хотите.
– Вы слишком красивы для этого.
Несмотря на ее темный загар, Босх заметил, что это замечание ее смутило. Он и сам смутился – просто вырвалось как-то само собой.
– Извините, – сказал он.
– Нет-нет, мне было приятно. Спасибо.
– А вы замужем, Элинор? – спросил он и теперь уже сам покраснел, тут же пожалев о своей бестактности. Она улыбнулась в ответ на его замешательство.
– Была. Но это было давно.
Босх кивнул.
– Вы не обязаны мне ничего… А что, Рурк… Мне показалось, у вас…
– Что?! Вы шутите?
– Извините.
Тут они дружно рассмеялись, а за этим последовали просто улыбки и долгое, спокойное и уютное молчание.
После ленча они пошли прогуляться по пирсу до того самого места, где Босх некогда удил рыбу, стоя со спиннингом. Сейчас никто не удил. Несколько строений у пирса стояли заброшенными. Босх заметил, что и серфингисты тоже ушли. На поверхности воды возле одной из опор виднелось радужное нефтяное сияние. «Может, все ребятишки в школе? – думал Гарри. – Или, может, они вообще здесь больше не рыбачат? Может, ни одна рыба уже не заплывает так глубоко в эту отравленную бухту?»
– Я не был здесь сто лет, – сказал он Элинор. Он привалился к ограждению пирса, положив локти на деревяшку, иссеченную ножами тысячи рыболовов. – Все меняется.
К тому времени, когда они вернулись в Федерал-билдинг, день уже давно перевалил на вторую половину. Уиш стала прогонять имена и личные идентификационные номера заключенных, которые дал им Скейлз, через компьютерную базу данных Национальной криминалистической разведслужбы и базу данных департамента юстиции штата, а также по факсу заказала из разных тюрем штата фотографии этих бывших заключенных. Босх взял список имен и позвонил в архив личных дел вооруженных сил США в Сент-Луисе и попросил к телефону Джесси Сент-Джон, ту самую сотрудницу канцелярии, с которой разговаривал в понедельник. Она сказала, что досье на Уильяма Медоуза, которое ранее запрашивал Босх, уже отправлено. Босх не стал говорить, что уже увидел его фэбээровскую копию. Вместо этого он попросил ее сделать в своем компьютере запрос по новым именам и сообщить ему основные биографические сведения по каждому человеку. Он продержал ее до самого окончания смены – до того момента, когда в Сент-Луисе было уже пять часов, но Джесси сказала, что хочет помочь.
К пяти часам по лос-анджелесскому времени Босх и Уиш имели двадцать четыре фотографии и к ним краткие уголовные и военные биографии этих людей. Ничего сенсационного не обнаружилось. Пятнадцать человек служили во Вьетнаме в те или иные периоды, когда там находился Медоуз. Одиннадцать из них состояли сейчас в вооруженных силах США. Никто не был «туннельной крысой», хотя четверо были в первом пехотном полку вместе с Медоузом во время его первого срока службы. Еще двое служили в Сайгоне в военной полиции.
Детективы сосредоточили внимание на послужных списках шестерых солдат – тех, которые служили в первом пехотном и в военной полиции. Только в уголовных досье тех двоих, что служили в военной полиции, были упомянуты банковские ограбления. Босх пролистал тюремные фотографии и извлек фото этих двоих. Он начал с физиономий, наполовину ожидая получить подтверждение от этих огрубелых, апатичных лиц, с которыми они предстали перед камерой.
– Мне нравятся эти двое, – сказал он.
Звали их Арт Франклин и Джин Дельгадо. У обоих были лос-анджелесские адреса. Во Вьетнаме они отслужили весь срок в Сайгоне, приписанные к разным подразделениям военной полиции. Не к тому подразделению при посольстве, к которому был прикомандирован Медоуз. И все-таки они были в одном и том же городе. Оба демобилизовались в 1973 году, однако подобно Медоузу остались во Вьетнаме в качестве военных советников на гражданской службе. Они оставались там вплоть до апреля 1975 года. У Босха не было сомнений. Все трое – Медоуз, Франклин и Дельгадо – знали друг друга, прежде чем встретились в «Чарли компани» в округе Вентура.
Вернувшись в США после 1975 года, Франклин был арестован за серию ограблений в Сан-Франциско и загремел на пять лет. В 1984 году он был обвинен в ограблении банка в Окленде, осужден по приговору федерального суда и был в «Терминал-айленде» в то же время, что и Медоуз. Оттуда он был досрочно освобожден с условием перевода на остаток срока в «Чарли компани», и произошло это за два месяца до того, как эту программу реабилитации окончил Медоуз. Дельгадо был преступником сугубо в масштабах штата: три ареста за кражи со взломом в Лос-Анджелесе, за которые он получил и отсидел сроки в окружной тюрьме; далее следовала попытка ограбления банка в Санта-Ане в 1985 году. По соглашению с федеральными обвинителями ему удалось добиться рассмотрения его дела в суде штата и избежать таким образом федерального обвинения. Он был отправлен в «Соледад», откуда был досрочно освобожден в 1988 году – опять-таки для перевода в исправительную коммуну «Чарли компани», куда прибыл тремя месяцами раньше Медоуза. Покинул он «Чарли компани» через день после прибытия туда Франклина.
– Один день, – сказала Уиш. – Значит, эти трое находились там одновременно только один день.
Босх посмотрел на их фотографии и сопроводительные описания. Физически Франклин был солиднее всех. Рост шесть футов, вес сто девяносто фунтов, темноволосый. Дельгадо был худощав – пять футов шесть дюймов, сто сорок фунтов веса. Волосы тоже темные. Босх вглядывался в изображения двух мужчин – крупного и небольшого – и думал над описанием тех двоих в джипе, которые привезли на дамбу тело Медоуза.
– Поедемте повидаем Шарки, – сказал он немного погодя.
Он позвонил в приют «Уличный дом» и услышал то, что и ожидал услышать: Шарки удрал. Босх попытал счастья в «Голубом шато», и истомленный старческий голос сообщил ему, что в полдень команда Шарки съехала. Мать парня повесила трубку, едва только поняла, что Босх не является потенциальным клиентом. Было около семи часов вечера. Босх сказал Элинор, что им придется вернуться на улицу и разыскать его. Она сказала, что поведет машину. Следующие два часа они провели в Западном Голливуде, в основном разъезжая туда и сюда по бульвару Санта-Моника. Но нигде не обнаружили никаких признаков Шарки или его мотоцикла, пристегнутого цепью к какому-нибудь парковочному счетчику. Они проголосовали нескольким полицейским «лендкрузерам» из службы шерифа и объяснили им, кого ищут, но даже несколько дополнительных пар глаз не помогли. Они остановились у тротуара возле «Оки-Дог», и Босх уже начал подумывать: не вернулся ли парень к матери и не для того ли она бросает трубку, чтобы его выгородить?
![Эдуард Кондратов - Без права на покой [Рассказы о милиции]](/uploads/posts/books/242577/242577.jpg)
![Сергей Бетев - Без права на поражение [сборник]](/uploads/posts/books/242828/242828.jpg)
