Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без права на ошибку
– А почему вам вдруг снова понадобилось осмотреть мой кабинет? – полюбопытствовал Стивесант.
– Мы ошиблись в отношении уборщиков, – пояснил Ричер.
В комнате стало тихо.
– Как это? – не поняла Нигли.
– Целиком и полностью, – продолжал Ричер. – Ошиблись во всех отношениях. Что происходило, когда мы беседовали с ними?
– Они упорно молчали, как душевнобольные, словно сговорились ничего нам не рассказывать.
Ричер кивнул.
– Я поначалу тоже так считал. Подумал, что эти герои решили проявить мужество, причем все сразу. Потом я посчитал, что они находятся в трансе. Подумал, что это у них такая реакция на запугивание. Ну, как будто они понимали, что уже зашли слишком далеко, и вот теперь им приходится защищать что-то очень близкое и дорогое. Словно им жизненно важно молчать. Не дай бог проронить хоть слово! Но знаете что?
– Что?
– Все дело в том, что они попросту не понимали, чего мы хотим от них добиться. Мы для них просто белые люди, задающие какие-то непостижимые вопросы, не более того. Ну а они сами оказались слишком хорошо воспитанными и к тому же закомплексованными, чтобы попросить нас убраться из их дома и не спрашивать о подобной чепухе. Они из вежливости продолжали слушать нас, а мы все так же настойчиво вбивали им в голову всякую чушь.
– И что ты хочешь этим сказать?
– Подумай еще раз о том, что нам известно. На пленке мы видим какую-то несуразицу. Состояние уборщиков меняется, но объяснить это, кажется, невозможно. Помнишь? Ну, как будто в кабинет Стивесанта они входят усталыми, а выходят оттуда более энергичными, что ли. Кроме того, входят они, выглядя вполне аккуратно, а покидают кабинет немножко растрепанными. Кроме того, у Стивесанта они пробыли целых пятнадцать минут, а у секретаря – только девять.
– Ну и что? – в свою очередь поинтересовался босс.
Ричер улыбнулся.
– Ваш кабинет, наверное, представляет собой самую чистую комнату во всем мире. Вы могли бы здесь свободно вести хирургические операции. И вы сознательно поддерживаете эту чистоту. Нам стало кое-что известно и про ваш дипломат, и про ботинки в дождливую погоду, между прочим.
Фролих непонимающе смотрела на Ричера, а Стивесант заметно покраснел.
– Ваш кабинет чист до неприличия, – продолжал Ричер. – И все же уборщики пробыли там целых пятнадцать минут. Почему?
– Им потребовалось время, чтобы достать то самое письмо, – сразу же нашелся Стивесант, – и положить его мне на стол.
– Ничего подобного.
– Значит, Мария одна проделала все это? Или Хулио и Анита тоже принимали какое-то участие?
– Ни то ни другое.
– Тогда кто же подсунул мне это послание? Неужели мой секретарь?
– И снова нет.
В комнате стало тихо.
– Неужели вы хотите сказать, что это сделал я? – изумился Стивесант.
Но Ричер отрицательно покачал головой.
– Я только хотел спросить вас о том, чем могли заниматься уборщики в идеально чистом кабинете целых пятнадцать минут?
– Отдыхали? – предположила Нигли.
Ричер снова замотал головой. Неожиданно Фролих расцвела в улыбке.
– Они делали что-то такое, отчего потом вышли из кабинета растрепанными?
Ричер так же дружелюбно ответил ей улыбкой:
– Например?
– Например, занимались там сексом.
Стивесант побледнел:
– Искренне надеюсь, что это не так. И кроме всего прочего, их же там трое в бригаде.
– Ну, втроем сексом тоже иногда занимаются, – напомнила Нигли.
– Но они живут вместе, – тут же вставил Стивесант. – Если им это так необходимо, они могли бы потерпеть и до дома, а там уже делать все, что им заблагорассудится.
– Но может быть, им захотелось испытать нечто вроде эротического приключения?
– Забудь про секс, – отмахнулся Ричер. – Думай только о том, что они были несколько растрепаны и выглядели совсем не уставшими. Почему у нас создалось такое впечатление?
Все дружно пожали плечами. Стивесант сидел на своем месте бледный как полотно. Ричер не смог сдержать улыбку:
– Там, на пленке, есть еще кое-что интересное. Когда уборщики заходят в кабинет, мешок для мусора у них практически пустой, а когда выходят, мешок забит чуть ли не до отказа. Неужели так много мусора оказалось у вас в кабинете?
– Нет, – сердито буркнул босс, как будто его оскорбило данное предположение. – Я никогда не оставляю после себя мусора.
Фролих подалась вперед:
– Так что же находилось в этом мусорном мешке?
– Мусор, – безразлично ответил Ричер.
– Ничего не понимаю, – в отчаянии произнесла Фролих.
– Пятнадцать минут – это очень долго, – заметил Ричер. – Уборщики пробыли у секретаря девять минут, но успели все вычистить и вымыть. А ее закуток и больше, и грязней, чем кабинет Стивесанта. Давайте сравним обе площади и сложность работы. Теперь предположим, что уборщики везде трудятся с одной скоростью и с одинаковым усердием. Сколько времени у них должна была занять уборка кабинета Стивесанта?
Фролих пожала плечами:
– Минут семь? Восемь? Наверное, не больше.
Нигли кивнула:
– Согласна. Ну, с натяжкой – девять минут.
– Я люблю чистоту, – словно попытался оправдаться босс. – И всегда оставляю инструкции относительно уборки моего кабинета, требуя, чтобы на него бригада тратила не менее десяти минут.
– Но не пятнадцати, – заметил Ричер. – Это было бы излишне. И мы, кстати, спрашивали их об этом. То есть мы интересовались, сколько времени они проводят у вас в кабинете. И что же они нам ответили?
– Они ничего не ответили, – напомнила Нигли. – Они просто удивленно смотрели на нас и молчали.
– Тогда мы спросили, занимает ли у них уборка вашего кабинета всегда одно и то же время. И они ответили положительно.
Стивесант посмотрел на Нигли, ожидая подтверждения, и она согласно кивнула.
– Хорошо, – продолжал Ричер. – Но если короче, то мы говорим только о тех конкретных пятнадцати минутах. Вы все видели эти записи. Ну так скажите мне, чем они там занимались столько времени.
Никто ему не ответил.
– Есть два варианта, – наконец смилостивился над ними Ричер. – Либо их там вообще не было все эти пятнадцать минут, либо они занимались тем, что отращивали себе волосы.
– Что? – переспросила Фролих.
– Вот почему они показались нам немного растрепанными. В особенности Хулио. Его волосы стали длиннее по сравнению с теми, с какими он вошел в кабинет.
– Разве такое возможно?
– Возможно, потому что мы смотрели на уборщиков в разные ночи. Это были эпизоды с двух разных пленок, смонтированные и переписанные на одну ленту. Две половинки двух разных ночей.
В комнате повисла тишина.
– Две разные пленки, – повторил Ричер. – Отгадка состоит в том, что пленки всякий раз меняются ровно в полночь. Первая пленка – настоящая. Иначе быть не может, потому что на ней чуть раньше мы видим, как Стивесант и секретарь уходят домой. На этой пленке запечатлены события среды. Итак, уборщики появляются в одиннадцать часов пятьдесят две минуты. Они выглядят немножко усталыми, ну, может быть, потому, что это первая ночь их смены. Может быть, весь день до этого они занимались своими домашними делами и притомились. Но работа у них осталась прежняя, и ничего необычного не произошло. Нет разлитого кофе, нет невообразимых куч мусора, на которые надо потратить дополнительное время. Вот поэтому мешок для мусора выглядит практически пустым. Я полагаю, что в кабинете Стивесанта они пробыли всего минут девять. То есть, как всегда, справились достаточно быстро. Это вполне объяснимо. Вот почему они удивились, когда мы заметили, что они пробыли в кабинете слишком уж долго. На самом деле, как мне кажется, они вышли из кабинета уже в одну минуту первого, потом девять минут приводили в порядок секретарский закуток, а в десять минут первого вообще оттуда ушли.
– И что же? – нетерпеливо вставила Фролих.
– А то, что после полуночи мы смотрим уже другую запись, может быть, двухнедельной давности. На ней виден Хулио еще со старой прической, до его похода в парикмахерскую. В ту ночь они прибыли на этаж Стивесанта чуть позже, а потому и вышли из его кабинета тоже позже. Ну, может быть, на другом этаже в тот день было много работы. Наверное, там здорово намусорили, потому что мешок был уже почти полным. А выглядели они тогда более энергичными, потому что пытались наверстать потраченное время. Или это была как раз середина смены, они успели войти в ритм и хорошо выспались днем. Вот и получается, что мы видим на пленке, как они входят в кабинет Стивесанта в среду, а выходят из него совсем другой ночью.
– Но число на пленке стоит верное, – вмешалась Фролих. – Я же отчетливо помню, что это был четверг.
Ричер кивнул:
– Нендик подготовил фальшивую пленку заранее.
