Анна Малышева - Город без полиции
– В Грецию? – Иван выговорил это медленно, словно пробуя слово на вкус. – На какие же деньги ты поедешь? Или думаешь, что я...
– Нет, конечно. – Таня встретила его взгляд и вдруг увидела в глазах мужа нечто немыслимое – неуверенность и страх! Он боялся жены, потому что больше не знал, как с ней обращаться. Это было настолько невероятно, что она чуть не потеряла дар речи и только после длинной паузы добавила: – Поездку оплатит один мой новый знакомый. У нас там общее дело, а так как своих денег у меня нет...
– Знакомый? – Это Иван произнес почти неслышно. Переведя взгляд на тещу, с интересом ожидавшую продолжения, он внезапно вздрогнул, словно только сейчас ее заметил: – Тамара Семеновна, теперь я вас тоже попрошу уйти.
– А я уже ушла. – Женщина взялась за дверную ручку, не сводя заинтригованного взгляда с дочери. Той даже показалось, что мать смотрит на нее с зарождающимся уважением. – Таня, может быть, ты поедешь со мной? Смотри...
– Нет, мамочка, спасибо, – ответила девушка, отмечая про себя еще одну поразительную вещь – мать явно становилась на ее сторону, даже не разобравшись, в чем суть конфликта! «Вот что значит, держаться с достоинством и не позволять собой вертеть!»
Когда за тещей закрылась дверь, лицо Ивана мгновенно исказилось, словно все эмоции, которые ему удавалось подавлять при свидетеле, разом хлынули наружу. Он шагнул к жене:
– А теперь по буквам – кто это тебе даст деньги? Кто он такой?
– Я только сегодня с ним познакомилась. – Она невольно отступила, но так как прихожая была тесной, тут же наткнулась спиной на стену. – У него в Греции мать, и у нее сейчас крупные неприятности. Он должен ехать...
– А ты здесь при чем?!
– Понимаешь, у его матери нашли вещи Паши, помнишь, те самые, которых не было в гробу! Я же рассказывала тебе... – Таня пыталась контролировать себя, но в ее голосе зазвучала предательская робость. Иван немедленно почувствовал это и выпрямился.
– Ты забыла, о чем мы вчера договорились? – медленно и внушительно проговорил он. – Ты же обещала избавить меня от рассказов о твоем ненаглядном Паше!
– Я и не хочу о нем говорить! – Девушка собрала остатки храбрости и взглянула мужу прямо в глаза. – Я просто поеду, и все, потому что...
– Если ты поедешь, – перебил он, хватая ее запястья и стискивая их с такой силой, что Таня присела от боли, – это будет действительно все! Я разведусь с тобой!
– Пусти!
– Ты поняла?!
– Пусти немедленно! – крикнула она уже в полный голос и, рванув руки, высвободила их. Отскочив к дверям кухни, она смотрела на мужа полными слез глазами. – Ты разводишься?! Нет, это я от тебя ухожу! Тебе не жена нужна, а шведская швейная машинка, такая, как ты продаешь! Выставил программу и гони строчку по линейке! Я так не могу!
Таня ушла в кухню и захлопнула за собой дверь. Потревоженный шумом кот недовольно покосился на нее и мягко спрыгнул со стола, оставив после себя распотрошенный пакет. В зубах у него был кусок буженины, завернутый в пленку. Отступив с добычей в угол за холодильником, Юрий Долгорукий принялся с аппетитом закусывать, о чем свидетельствовало шумное неопрятное чавканье и треск рвущегося целлофана.
– Ну и на здоровье! – сказала ему Таня, налив и залпом выпив стакан воды. – Ешь спокойно, не собираюсь я ничего у тебя отнимать. Пусть хоть кому-то в этом доме будет хорошо!
Глава 12
– ...Я восхищаюсь тобой! Просто восхищаюсь! Никогда бы не подумала, что ты способна на такое! Скажи, а квартиру вы будете делить? Таня, ты что, спишь?
– Уже нет, – ответила девушка, открывая глаза и глядя в темноту. Она лежала на коротеньком диванчике, страшно жестком и неудобном, под головой у нее была непомерно пышная подушка, а в каких-то полутора метрах – Наташа, пусть и невидимая в темноте, зато отлично слышимая. И все же она была почти счастлива. К этому чувству примешивалась смутная тревога, похожая на ту, которую испытывает студент перед сложным экзаменом, и бесконечные «вдруг». Вдруг провал? Вдруг успех? Что будет, если придется вернуться к прежней жизни, что, если мосты сожжены слишком рано и впереди ничего нет, кроме бесконечных поражений?
«Ну уж этого никогда не будет! – подумала Таня, переворачиваясь на другой бок и натягивая на плечи сползающее одеяло. – После того что он мне устроил, возвращаться нельзя! Это значит, растоптать остатки собственного достоинства! А развода не боюсь, я его уже, можно сказать, почти пережила!»
От Ивана она уехала в тот же вечер, когда они поссорились, – ровно неделю назад. За эти семь дней произошло так много всего, что теперь ей казалось, что позади остался целый месяц. Когда Таня собирала сумку, чтобы ехать к маме, муж вмешался, они окончательно разругались, и дело закончилось пощечинами. Пострадавшей стороной была Таня – самой ей так и не удалось дотянуться до лица ревнивого супруга. Тот был всерьез уверен, что та спешит не к маме, а в объятия к любовнику. У родителей Таня прожила двое суток, потом пришлось искать другое убежище, так как Иван стал подкарауливать ее во дворе, считая, что разговор не окончен. Он даже взял отгулы на работе, и его серебристая «Тойота» прочно прописалась под окнами Таниных родителей. Девушке удалось сбежать с помощью отвлекающего маневра – она вышла из дома с матерью, якобы направляясь в магазин, уже за углом поймала первую попавшуюся машину и уехала на другой конец Москвы. Мать, позвонив ей вечером, весело рассказывала, как разозлился Иван, увидев ее идущей обратно в одиночестве.
«Вот не думала, что он у тебя такой ирод! – сказала она на прощанье. – В самом деле, что он себе позволяет? Начал меня за грудки хватать, пытать, куда я тебя девала? Такой и придушит, чего доброго!» Вообще, отношения Тани с матерью неожиданно изменились к лучшему. У нее сложилось впечатление, что ей надо было уйти от мужа, чтобы ее начали воспринимать всерьез. Разобравшись в ситуации, мать заявила, что Иван забрал себе безобразно много воли, и если бы она знала это раньше, ни за что не стала бы его поддерживать в семейных конфликтах.
– Но ты же считала меня глупым ребенком! – напомнила ей дочь.
– Знаешь, я не заметила, как ты выросла, – призналась та. – И Ваня, по-моему, тоже. Ты собираешься к нему возвращаться? Нет? Только не горячись, развестись всегда успеешь. Все-таки он тебя любит... Потому и бесится, что любит! Была б ты ему безразлична, он не дежурил бы в машине под окнами! Ничего, это будет ему уроком!
Девушка не возражала, чтобы не разочаровывать мать, хотя про себя все уже решила – к мужу она не вернется ни при каких обстоятельствах. Решение пожить у Наташи Таня приняла спонтанно. Это было единственное место, где Иван не нашел бы ее и за сто лет – он не знал даже телефона Наташи. Ее приняли как родную, и Наташина мать страшно разволновалась, узнав, что Таня снова едет в Грецию и на сей раз дело, похоже, будет завершено.
– Сколько ты для нас делаешь! – Эта маленькая, не по возрасту старообразная женщина всегда вызывала в девушке острую жалость. Исчезновение сына подействовало на нее фатально – она так и не оправилась. Это была живая тень, робкая и неуверенная в себе, сжавшаяся в комок, словно в ожидании удара. Рядом с матерью даже говорливая Наташка становилась тише, словно та подавляла ее своим неизжитым горем. Больше всего женщина мучилась из-за мысли, что не может навестить могилу сына... И вот это могло стать реальностью в ближайшее время. Она видела в этом огромную заслугу своей несостоявшейся снохи, так что Тане даже становилось неловко.
– Да вы не меня благодарите, а парня, который взялся меня туда вывезти! Представляете, во сколько ему это обойдется?! Ведь мой новый паспорт уже готов, осталось дождаться визы! – Она в сотый раз рассказывала историю своего чудесного знакомства с Андреем. Мать Паши видела в этой встрече перст Божий. Правда, о вещах ее сына, найденных у матери Андрея, Таня благоразумно умолчала. Она и сама не знала, что думать о роли этой незнакомой женщины в истории гибели Паши, и очень боялась, что истина может оказаться весьма удручающей.
Андрей тоже, казалось, просчитывал такую возможность, так как последние дни говорил о матери мало и как-то нехотя. Обычно он звонил Тане ближе к вечеру и рассказывал, как продвигается подготовка к их поездке. Паспорт для девушки был сделан с чудесной быстротой и за чудовищную сумму, визы молодые люди в конце концов получили без затруднений, Андрей купил билеты на самолет и заверил вконец сконфуженную девушку, что эти траты его не разорят.
– Вот ты действительно принесла жертву! – добавил он с уважительным ужасом в голосе. – Уйти из дома ради этой поездки! Мужа бросить! Наверное, будешь потом меня обвинять, что я тебе семью разбил?
– Не преувеличивай своих заслуг, – отвечала Таня с невеселой усмешкой. – Все уже было разбито, держалось на честном слове. Но ты действительно дал толчок, и все развалилось.
– А знаешь, – после паузы сказал он, осмыслив услышанное. – Ты не производила впечатления человека, у которого семейные проблемы. Честно говоря, я думал, что ты прочно замужем и совершенно счастлива.
