Эд Макбейн - Смерть по ходу пьесы
— А ты откуда знаешь?
— Шарин сказала.
— Кто? Ах да, Шарин. А она откуда знает?
— Она врач.
— Мне казалось, ты говорил, что она коп.
— Она врач, который лечит копов.
— А мне послышалось, что ты ненавидишь всех докторов.
— Кроме Шарин.
— Я бы сказал, что ты очень сложная натура, Берт, — снова хмыкнул Карелла. — Если, конечно, ты позволишь называть тебя просто по имени.
У тротуара затормозило такси. В боковых стеклах отражалось солнце, и детективы не могли разглядеть, кто именно сидит в машине и в настоящий момент расплачивается с водителем. Им оставалось только ждать и наблюдать. Дверца такси открылась, и Джози Билз развернулась на сиденье, поставив ногу на тротуар. На ней были оранжевые джинсы, хлопчатобумажная рубашка и коричневые сандалии. Светло-рыжие волосы Джози были собраны в хвост, а на лбу подхвачены коричневой лентой под цвет глаз. Через плечо был переброшен ремень коричневой кожаной сумки. Из сумки торчала знакомая синяя обложка — сценарий «Любовной истории». Джози взглянула на часы, выбралась из машины, взглянула вперед — и увидела идущих ей навстречу Клинга и Кареллу. Похоже, в первый момент она удивилась. Солнечный свет играл на единственной рубиновой сережке, висевшей в левом ухе.
— Привет! — сказала она и улыбнулась.
Что-то в ее улыбке и в ее тоне неуловимо свидетельствовало о том, что Джози поняла — детективы пришли именно к ней.
— Нам нужно задать вам несколько вопросов, — сказал Карелла.
— Репетиция начинается в два, — сказала Джози и снова взглянула на часы.
— Это не займет много времени.
— Это по поводу Чака?
— Да. И некоторых других вещей.
— Зачем ему понадобилось прыгать из окна? — спросила Джози, покачала головой и тяжело вздохнула. У Кареллы появилось ощущение, что она уже проигрывала подобную мизансцену в какой-нибудь пьесе. А возможно, и не в одной.
— Вот записка, которую он оставил, — сказал Карелла и достал из кармана сложенный листок бумаги, на который он переписал записку Мэддена.
«Боже милостивый, прости меня за то, что я сделал с Мишель».
— Ничего не понимаю, — сказала Джози. — Я думала, что вы уже нашли того...
— Мы тоже так думали, — сказал Карелла.
Или, по крайней мере, так думали Толстый Олли, и Нелли Бранд, и даже лейтенант Бернс. Но Клинг и Карелла только что нашли вторую рубиновую сережку Джози под кроватью Мэддена.
— Эта записка выглядит так, будто он... ну... причинил какой-то вред Мишель, — сказала Джози.
Карелла считал, что иногда полезно положить приманку и ждать, пока мышь сама придет в мышеловку.
— Точнее говоря, она выглядит так, будто Мэдден убил Мишель, — поправил он.
— Ну... да. Но я думала...
Джози снова посмотрела на записку.
— А откуда вы знаете, что это написал он? — спросила девушка. — Она же не подписана.
— Записка была напечатана на машинке.
— Это даже не его почерк.
— Совершенно верно, — согласился Карелла, — это мой почерк. Я переписал ее с...
— А откуда вам знаком почерк Мэддена? — перебил его Клинг.
— Он был нашим помощником режиссера. В его обязанности входило писать расписания репетиций, примерок и всего такого. Так что все в нашей труппе знают почерк Чака. Знали. Как это ужасно — что он покончил с собой.
— А то, что он убил Мишель? — поинтересовался Клинг. — Если, конечно, именно это он и хотел сказать.
— Ну, на самом деле он не говорит прямо...
— Нет.
— На самом деле эту реплику можно трактовать по-разному.
— Реплику?
— Ну, его записку. Если это действительно его записка. Ведь на самом деле вы не знаете точно, он ли ее написал, — не так ли?
— Да, не знаем, — признал Карелла. — Но если ее написал он...
— Тогда это выглядит так, будто Мишель убил Чак, — сказала Джози и снова издала свой горестный вздох, сопроводив его покачиванием головы.
— Насколько близко он был знаком с Мишель? — спросил Карелла.
— Я не думаю, что он был знаком с ней сколько-нибудь близко. Я имею в виду, что Мишель ведь жила со своим импресарио, и я не думаю... Зачем Чаку нужно было убивать ее? Зачем ему могло это понадобиться?
— Это выглядит странным, не так ли?
Осторожно заманиваем мышь поближе к мышеловке...
— Я имею в виду, что их знакомство с Мишель было чисто поверхностным, — сказала Джози. — Мне не верится, что между ними что-нибудь...
— А насколько близко он был знаком с вами, мисс Билз?
— Со мной?
— Да.
— А что такое? — спросила Джози, и ее лицо приобрело настороженное выражение.
— Вы сказали, что его знакомство с Мишель было чисто поверхностным...
— Ну и что?
— А насколько близким было ваше с ним знакомство?
— Я никогда не встречалась с Чаком нигде помимо театра, — ответила Джози и кивнула в сторону входа.
— Вы знаете, где он жил? — спросил Клинг.
— Нет.
— Он никогда об этом не упоминал? — спросил Карелла.
— При мне — нет.
— Вы бывали когда-нибудь у него дома?
— Никогда. Я же только что сказала, что с Чаком мы виделись только в этом чертовом театре, — повторила Джози и снова кивнула в сторону театра, но на этот раз уже гораздо более резко.
— Как давно вы были знакомы с мистером Мэдденом?
— Около двух месяцев.
— Когда вы впервые с ним встретились?
— Когда я пришла на прослушивание.
— Когда это было?
— В начале марта.
— И где?
— Здесь.
— Где вы были вчера вечером, в половине двенадцатого?
— Что?
— Где вы были...
— Я вас слышу. Мне что, нужно вызвать моего адвоката?
— Почему вы считаете, что нуждаетесь в услугах адвоката? Мы просто расследуем самоубийство.
— А почему вы начали расследование этого самоубийства с меня? Человек выбросился из какого-то дурацкого окна...
— Расследование убийств и самоубийств проводятся по одному образцу.
— Но ключевое слово здесь «убийство» — так? Вы показываете мне записку, оставленную Чаком...
— Совершенно верно.
— ...в которой говорится, что он что-то сделал с Мишель. То, что сделали с Мишель, называется убийством. Правильно? Вы пытаетесь припутать меня к этому чертову убийству! Кто-то написал записку, причем вы даже не уверены, что ее действительно написал сам Чак, но вы тут же думаете: «Ага, мы поймали сумасшедшую убийцу!» Она получила роль вместо Мишель, значит, это именно она подговорила Мэддена убить Мишель!
— В этой записке ничего такого нет, мисс Билз.
— Конечно, нет. Это у вас на уме, вот где, — сказала Джози и в ярости посмотрела на часы. — Вы закончили?
— Пока что нет. Где вы были вчера вечером, в половине двенадцатого?
— Спала.
— Где?
— Дома.
— Одна?
— Хорошее название для фильма, — усмехнулась девушка.
— Мисс Билз, мы не видим в этом ничего смешного.
— А я тем более! — огрызнулась Джози.
— Ну так где вы были?
— Дома, в постели. Одна.
— Во сколько вы легли?
— Около десяти.
— Был ли кто-нибудь у вас до этого времени?
— Нет.
— Разговаривали ли вы с кем-нибудь перед этим по телефону?
— Да.
— С кем?
— С Эшли.
— С Эшли Кендаллом?
— Да.
— Во сколько это было?
— Около половины девятого.
— О чем вы разговаривали?
— А о чем, по-вашему, мы могли разговаривать? У нас через пять дней премьера!
— Звонил ли вам кто-нибудь еще до десяти?
— Нет.
— А после десяти?
— Я же вам сказала...
— Да, но не звонил ли вам кто-нибудь после того, как вы легли?
— Нет.
— Во сколько вы встали сегодня утром?
— В половине девятого. У меня в десять был урок вокала.
— Когда вы узнали, что мистер Мэдден умер?
— Я увидела это по телевизору, в передаче «Доброе утро, Америка».
— А потом вы с кем-нибудь разговаривали об этом?
— Да.
— С кем?
— С Фредди Корбином. Он тоже увидел это по телевизору.
— Мисс Билз, — начал Карелла, — когда мы последний раз разговаривали с вами...
— Я помню. Я сказала, что мне жаль Мишель, но я рада за себя. Это не значит...
— Да, вы говорили и об этом. Но, кроме этого, вы упомянули, что совсем недавно где-то потеряли серьгу...
— Да, одну из моих везучих сережек.
— Узнаете? — спросил Карелла и достал из кармана пиджака пластиковый пакетик с надписью «вещественное доказательство». В пакетике лежала рубиновая сережка, найденная сегодня утром в квартире Мэддена.
— Это моя? — спросила Джози.
— На то похоже.
— Не понимаю... где вы...
— Под кроватью Чака Мэддена, — сказал Карелла.
— Пока, ребята, — тут же выпалила Джози. — Я пошла звонить своему адвокату.
Глава 12
Лейтенант Бернс знал, что отпущенное Карелле время истекает четырнадцатого числа, во вторник, и вовсе не хотел вставлять палки ему в колеса. Он просто не видел никакой логики в происходящем. Вот потому-то в субботу во второй половине дня он собрал всех детективов у себя в кабинете. Лейтенант считал, что иногда полезно обменяться мнениями.
