Луиза Пенни - Смертельный холод
Не просто стоит – рыдает. Он рыдает, видя красоту, боль и блеск ее искусства. «Чьи это работы?» – спрашивает он, даже не озаботившись отереть слезы.
Она молчит, давая ему понять, что этот великий художник – перед ним, скромный и прекрасный. Он объявляет ее величайшим художником нынешнего поколения. И всех других поколений. Самой талантливой, удивительной, блестящей из всех художников, какие когда-либо жили на этой земле.
Но она, будучи не только великой, но и благородной, приглашает его в мастерскую Питера, и главный куратор Музея современного искусства демонстрирует вежливость. Но сомнений нет: настоящий талант в их семье – она.
Клара замурлыкала себе под нос.
– Встаньте на колени, инспектор. Возьмитесь за ручку камня так, словно хотите с ней поздороваться. – Эм наклонилась над ним. – Оттяните правую руку с камнем назад, левая нога тоже уходит назад. Потом вы одновременно посылаете и то и другое вперед и скользите по льду следом за камнем. И запомните: вы не должны его подталкивать. Просто отпустите.
Бовуар посмотрел на площадку и увидел на другом ее конце камень Эм, который вдруг показался таким далеким. Он набрал в грудь побольше воздуха и оттянул назад правую руку. Из-за тяжести снаряда он уже рисковал потерять равновесие. Бовуар вспомнил про дурацкую метлу и оперся на нее, чувствуя, как заскользили его ботинки. Нет, что-то тут было не так.
Снаряд ударился об лед, и Бовуар тяжело вздохнул, понимая, что каким-то образом потерял инерцию, которую должен был набрать. Он выкинул вперед правую руку, не отпуская снаряда, его левая нога искала опоры. Он понял, что сейчас упадет.
Бовуар упал на лед, раскинув руки и ноги, но так и не выпустив камень.
– Бифштекс на китовом жире попался на крючок, – рассмеялся Билли Уильямс.
Клара размышляла о вчерашнем фильме. Она уже давно не смотрела видеофильмов. Почти вся их фильмотека была на дивиди, главным образом потому, что все любимые кассеты Питера погибли. Он постоянно останавливал их на любимых кадрах, смотрел снова и снова, отчего пленка растягивалась. Рвалась.
Клара сидела в ванне, среди веточек ароматных трав, липнущих к телу. Возможно ли, что дело в этом?
– Детка, мама звонит из Монреаля – благодарит нас за подарки.
Питер вошел в ванную с трубкой в руке. Клара махнула ему – «уходи», но было слишком поздно. Она вытерла руки, недовольно глядя на Питера.
– Здравствуйте, миссис Морроу. Не за что. И вам счастливого Рождества. Моя работа в аптеке? Там все идет прекрасно, прекрасно. – Она смерила Питера убийственным взглядом. Клара уже пятнадцать лет как не работала в аптеке. – И спасибо вам за подарок. Очень мило с вашей стороны. Я им сейчас пользуюсь. Да, bon appétit. – Клара отключилась и отдала трубку Питеру. – Кажется, она подарила мне пакетик с заваркой для супа. Овощного.
Клара посмотрела на пальцы своих ног и увидела всплывшую на поверхность горошину. Рядом с горошиной плавал кусочек оранжевой сушеной морковки.
– Я выиграл?
Бовуар отряхнулся и посмотрел на камень у своих ног.
– Это зависит от того, в какую игру вы играете, – улыбнулась Эм. – Вы определенно непревзойденный мастер игры с неподвижным снарядом. Félicitations[82].
– Merci, madame.
Невыносимый холод этого дня был милосерден к инспектору. Он скрыл любой румянец, который мог появиться на его щеках. Бовуар посмотрел на камень, одиноко покоящийся у его ног, и в нем родилось завистливое и тайное уважение ко всем игрокам в кёрлинг.
Гамаш достал фотографии, сделанные его криминалистами на месте преступления. Пять снарядов для кёрлинга лежали в снегу, после того как Матушка «очистила дом».
В голове у Гамаша забрезжила идея.
Глава двадцать пятая
– Извините, но старшего инспектора Гамаша сейчас нет, миссис Морроу, – сказала агент Лакост, оторвав глаза от экрана и посмотрев на стоящую перед ней женщину.
– А когда вы его ждете?
– Не могу сказать. – Она посмотрела на часы: почти двенадцать. – Я думаю, он вскоре вернется. У вас что-то важное?
Клара помедлила. Она не была уверена, но что-то говорило ей, что важное.
– Ничего, я приду попозже.
Она повернулась, собираясь уходить, и тут увидела Иветт Николь, работавшую за другим компьютером. Две женщины не питали друг к другу теплых чувств, но Клара до сих пор удивлялась той враждебности, которую этот молодой агент продемонстрировала по отношению к ней при первой встрече. Агент Николь оторвала глаза от компьютера, встретилась взглядом с Кларой и тут же опустила глаза.
«Ну что ж, – подумала Клара, – это все же лучше, чем та злоба, какую я видела в ее глазах прежде».
Полицейские остались на льду одни. Эмили Лонгпре отправилась на ланч с Кей в Уильямсбурге, а Билли Уильямс пробормотал что-то насчет того, что ему нужно готовиться то ли к чемпионату мира по лыжам, то ли к пуску космической ракеты. Гамашу казалось, что все вокруг, кроме него самого, прекрасно понимают Билли. Гамаш же не понимал ни слова из тех речей, что произносил Билли.
Гамаш отправился к трибуне, уселся там и просидел несколько холодных долгих мгновений, глядя на лед, а затем на точку, где сидела и умерла Си-Си. Потом он обошел трибуну и остановился у того места, где Билли Уильямс припарковал свой пикап.
– Убийца стоял здесь, – убежденно произнес Гамаш, остановившись на снегу. – Он наблюдал за ходом матча и выжидал. Как только Си-Си встала и ухватилась за стул, он подал напряжение на провода.
– В лаборатории подтвердили то, что мы уже знали, – сказал Лемье. – Убийца использовал провода мистера Уильямса. Они были найдены в его машине, все почерневшие. Но Уильямс говорит, что по этим проводам подавал ток на обогреватель. Совершенно непонятно, как можно было переключить их с обогревателя на стул во время матча и сделать это так, чтобы никто не заметил.
– Этого и не требовалось, – ответил Гамаш. – Убийца, вероятно, отключил обогреватель, когда еще никого не было, и подключил провода к ножкам стула, а потом отключил от генератора другие концы.
– Но разве люди не заметили бы, что обогреватель не работает? – спросил Лемье.
– Люди это заметили. По меньшей мере двое говорили о том, что холодно. Среди этих двоих Кей Томпсон. Поэтому я и пришел к выводу, что обогреватель вообще не был подключен.
– И все же я не могу себе представить, что никто ничего не заметил, – сказал Бовуар.
– Ну, прежде всего, любые звуки, которые производил убийца, – скрип его ботинок по снегу, например, – не были слышны из-за работы генератора. И пикап мистера Уильямса стоял за трибуной. Не то чтобы убийца прятался за ней, но людям на трибуне пришлось бы покрутить головой, чтобы его увидеть. Единственные, кто мог видеть его, были Кей и Си-Си. Но это еще не все. Поначалу я думал, что мы имеем дело с везунчиком, но теперь я думаю, что дело не в везении, а в точном планировании. Убийца очень удачно выбрал момент. Он дождался, когда все глаза будут гарантированно устремлены на игровую площадку.
Агент Лемье постарался представить себе все это. Игроки, зрители, две женщины на садовых стульях. Стул под напряжением стоит чуть впереди.
– Во время матча произошло кое-что необычное, – сказал Гамаш. Он направился ко льду, потом повернулся и посмотрел на двух недоумевающих полицейских. – Матушка очистила дом. Это часть традиции. Сколько раз мы слышали об этом в течение двух последних дней? Некоторые люди приходят специально, чтобы посмотреть на это. А почему? Сегодня мы это выяснили. В виде спорта, где все определяется точностью и тонкостью, это самая волнующая минута. Самый яркий момент. Представьте звук снаряда матушки, скользящий со всей силой, какую она смогла вложить в бросок. Представьте, как этот снаряд ударяется о другие в конце площадки, а те камни ударяются друг о друга. Настоящая цепная реакция. Еще мгновение – и снаряды разлетаются в разных направлениях, создавая дикий шум. На трибуне все ликуют.
– Внимание всех приковано к площадке, – подхватил Бовуар.
– Кроме ликования, ничего не слышно, – сказал Лемье и с удовольствием отметил, что Арман Гамаш повернулся к нему с сияющими глазами и торжествующей улыбкой на лице.
– Вот именно. Я об этом и говорю. Идеальный момент для убийства. Кто сможет оторвать взгляд от такого зрелища? И кто же тут услышит крик женщины, получившей удар током? Время было выбрано идеально.
– Но откуда убийца знал, что Си-Си ухватится за стул, я уж не говорю, что ухватится именно в этот момент? – спросил Бовуар.
– Хороший вопрос, – вынужден был признать Гамаш, резво направляясь к теплому салону автомобиля. Температура опасно падала, и говорить становилось трудно. – И почему Кей Томпсон ничего не видела? И каким образом убийца отсоединил провода и зашвырнул их в кузов машины Билли так, что этого никто не заметил?
