Александр Ковалевский - Дело о черной вдове. Записки следователя (сборник)
Черкасов понимал, что связывает себя этой подпиской по рукам и ногам, но за отказ дать письменное обязательство не покидать город без разрешения следователя и в назначенный срок являться по его вызовам в прокуратуру Ползучев имел полное право вынести постановление о заключении его под стражу. Естественно, что перспективе угодить в СИЗО Черкасов предпочел подписку о невыезде.
Первый допрос Черкасова Ползучев провел чисто формально. Черкасов, понятное дело, свою причастность к организации заказного убийства отрицал, а на момент убийства Риммы Кузьменко у него было алиби – он весь день был в офисе, пока ему не позвонил следователь райотдела, который попросил его привезти договор с этой Кузьменко. По пути в райотдел Черкасов решил заехать к ней, но нашел ее утонувшей в ванне. Первым труп Кузьменко обнаружил ее сосед. Черкасов же дождался прибытия наряда милиции и дал дежурному следователю прокуратуры необходимые пояснения, после чего поехал в райотдел выручать своих задержанных детективов, но не застал их, так как Купреянова с Ереминым к тому времени уже забрали в УБОП.
При недостаточности улик для изобличения подозреваемого следователю рекомендуется попытаться получить их от допрашиваемого, используя для этого противоречия в его показаниях и те сведения, которые он сообщил по неосмотрительности (оговорки). Ползучев поймать Черкасова на каких-то противоречиях в его показаниях и не пытался. Доказательства вины подозреваемого при первом допросе чаще всего не предъявляются, так как на первоначальном этапе расследования следователь еще не располагает достаточными доказательствами причастности подозреваемого к совершенному преступлению. Поэтому Ползучев не сильно переживал из-за того, что сейчас он не мог предъявить Черкасову какие-то конкретные обвинения. На данный момент достаточно было и того, что Черкасов допрошен как подозреваемый, и если понадобится, то за доказательствами его вины дело не станет. Есть показания Купреянова, что он с Ереминым собирал информацию о Баранникове и прикрывал отход киллера по указанию Черкасова, и если удастся убедить Еремина подтвердить эти показания, то Черкасов автоматически перейдет из подозреваемых в обвиняемые. Этого уже достаточно, чтобы отправить Черкасова на скамью подсудимых. А когда тот суд будет – через месяц или через год, это уже не от него зависит. К тому же личность киллера еще не установлена и вряд ли кто его когда-нибудь задержит. При таком уровне организации заказного убийства киллер наверняка в тот же день покинул страну и поди загорает сейчас где-нибудь на Канарах. Ищи его теперь свищи…
Да Юра не очень-то и был заинтересован в поимке непосредственного исполнителя, показания которого могли разрушить придуманную им схему преступления, которая выглядела примерно так: Купреянов, получив через Римму Кузьменко заказ убить Баранникова, будучи сам профессиональным снайпером, находит киллера из круга своих бывших сослуживцев. Он же обеспечивает снайпера информацией о заказанном владельце вещевого рынка и прикрывает его после исполнения акции. Саму Кузьменко устраняют как посредника в этом деле, чтобы следствие не смогло выйти через нее на заказчика.
Причастность к этому заказному убийству Еремина и Черкасова желательна, но необязательна. Все можно списать на Кузьменко и Купреянова – уголовное дело в отношении их уже закрыто в связи с их смертью. С киллером еще проще – предварительное следствие по нему приостанавливается в связи с тем, что лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено. То же самое и с неустановленным заказчиком убийства Баранникова – следствие приостанавливается, и Юра может забыть об этом деле, проблем от которого куда больше, чем реальной выгоды.
Когда он завершил допрос Черкасова, Василевская потребовала от него, чтобы он немедленно освободил из-под стражи незаконно, по ее мнению, арестованного Еремина, на что Юра жестко ответил, что такие просьбы он рассматривает как попытку препятствовать производству по расследуемому им уголовному делу. Зоя Василевская, понимая, что избрание меры пресечения – это прерогатива ведущего расследование следователя, настаивать на освобождении Еремина не стала, но опять подняла вопрос о странном самоубийстве Купреянова.
– Зоя Юрьевна, все свои соображения по этому поводу я вам уже высказал. И совершенно с вами согласен, что это самоубийство выглядит более чем странным. Например, так и осталось невыясненным, откуда взялся у Купреянова в камере клофелин, которым тот усыпил и себя, и своих сокамерников, чтобы они не подняли тревогу, когда он станет вскрывать себе вены.
– А вот с этого момента поподробнее, – попросила она.
– На данный момент следствию известно только то, что в крови Купреянова и его сокамерников был обнаружен клофелин. Причем доза была такая, что они могли и не проснуться.
– Следователь по особо важным делам, а тебе не приходило в голову, что эта загадочная история с клофелином может быть преднамеренным убийством? – спросил Черкасов. – Как, например, тебе такая версия: кто-то из надзирателей, подсыпав, допустим, в чай ударную дозу клофелина, дождался, когда все крепко уснут, зашел в камеру и перерезал вены спящему мертвым сном Купреянову.
– Юра, а ведь это единственно возможная версия его «самоубийства», – заметила Зоя.
– Почему это единственная? – скептически осведомился тот.
– Да потому что изолятор временного содержания – это не проходной двор, и только контролер ИВС может открыть камеру, – ответила она.
– Меня другое напрягает, – сказал Черкасов. – Если моя версия верна, то организовать убийство в стенах ИВС мог только тот, кто имеет связи в ИВС, то есть человек из нашей системы – бывший или действующий сотрудник милиции, или кто-то из прокурорских…
– Это вы на меня, что ли, намекаете?! – оскорбился Ползучев.
– Понимаешь, Юра, дело в том, что тот, кто был заинтересован в устранении Купреянова, должен был быть хорошо осведомленным о ходе твоего расследования. И тут возможны два варианта – или ты сам проболтался кому не следовало, или твой кабинет прослушивается, что прямо сейчас можно и проверить, – предложил Черкасов.
Против проверки своего кабинета на предмет прослушивающих устройств Юра не возражал, и через пять минут Черкасов предъявил ему маленькую коробочку со светодиодным индикатором, которую он обнаружил под верхней доской его рабочего стола.
– Это «GSM-жучок» с функцией активации голосовой речью или другим шумом, – пояснил он. – Радиус захвата этого «жучка» около 10 метров. Обеспечивает он прослушивание не только помещений, но и телефонных линий. Без дополнительной подзарядки в режиме ожидания может работать трое суток. И судя по тому, что батарея у этого «жучка» почти разряжена, установили его тебе дня три назад. Так что кто-то очень заинтересованный в том, чтобы знать, как продвигается расследование заказного убийства Баранникова, слышал твой допрос Купреянова слово в слово, после чего этот неизвестный решил срочно от него избавиться.
– Я в шоке, – опасливо косясь на «жучок», признался Юра. – Он и сейчас нас прослушивает?
– Нет. Я сразу же его отключил, – успокоил его Черкасов. – Как думаешь, Юра, кто мог взять тебя на прослушку?
– Может, СБУ? Эти могут прокурорских пасти…
– Да нет, это коммерческий «жучок». В Интернете он свободно продается где-то по сто евро за штуку. Наши спецслужбы таким ширпотребом не пользуются.
– Ну тогда я не знаю, что и думать… А, кстати! Три дня назад у меня был начальник охраны рынка «Южный» – интересовался, как идет расследование по убийству их директора, – припомнил Юра. О вознаграждении, которое ему пообещала администрация рынка за раскрытие этого преступления, он благоразумно умолчал.
– Начальник охраны вполне мог установить тебе такой шпионский «жучок». Как его фамилия? – поинтересовался Черкасов.
– Кажется, Шубин или Шубкин. Да вот его визитная карточка.
– Знакомая личность, – отметил Черкасов, рассматривая тисненную золотом «визитку». – Зоя, помнишь, в Краснооктябрьском райотделе был такой первый зам по оперативной работе подполковник Шубкин?
– Приходилось сталкиваться, – подтвердила она. – Еще тот жук. Такой может не только «жучок» поставить…
– А можно точно установить, чей это «жучок»? – поинтересовался Ползучев.
– В принципе, да. Работает этот «GSM-жучок» с любой SIM-картой, как обычный мобильный телефон. При возникновении шума он сам перезванивает на заранее запрограммированный телефон, или владелец «жучка» может позвонить на номер этой SIM-карты и прослушать, что в данный момент происходит в помещении. Так что отправляй эту штуку экспертам-криминалистам. Установить номер абонента, которому перезванивал этот «жучок», не представит для них особой сложности. Номер этот, скорее всего, окажется анонимным, но на «симке», может быть, остались пальчики того, кто ее в «жучок» устанавливал, – предположил Черкасов.
