Иэн Рэнкин - Грешники и праведники
— Ты что здесь делаешь? — вполголоса спросил Гилмур, снимая солнцезащитные очки и пряча их в карман.
— Отдаю последний долг.
— Он был хороший парень, независимо от политических убеждений. Как идёт расследование — не выяснили ещё, кто его убил?
— Насколько мне известно, нет. Но с Билли Сондерсом кое-какой прогресс есть.
— Да?
Они оба делали вид, что разглядывают двери в часовню и толпящихся у них людей.
— Обнаружилось орудие убийства.
— Это я слышал.
— Не исключено, что это тот самый браунинг, который лежал в столе у Жиртреста.
— Это будет нелегко доказать.
— Тем не менее, возможно, тебя снова вызовут на допрос.
— Только этого мне не хватало, — пробормотал Гилмур.
— Дело в том, Стефан, что этот пистолет исчез как раз в то время, когда тебя выперли.
— Я ушёл в отставку по собственному желанию, — поправил Гилмур. — И в результате лишился хорошей пенсии.
— Если бы ты не уволился, на нас наехали бы «Жалобы».
— И много чего смогли бы нарыть. Не забывай об этом, Джон.
— Как я могу забыть?
Гилмур уставился на Ребуса:
— Скажи мне честно — ты и правда думаешь, кто-то из нас убил Сондерса?
— А почему нет? В те времена мы могли практически всё… Да разве что-то изменилось? — Ребус выдержал взгляд Гилмура. — Мы были плохими копами, Стефан. Вот в чём дело. А из всех нас ты, как я думаю, рисковал больше других.
— Может быть, но я его не убивал. А если бы я тебе сказал, что пистолет забрал Фрейзер Спенс?
— Я бы ответил, что ты лжёшь. Единственный из святых, кто вне подозрений, — Фрейзер.
— Вряд ли Доду Блантайру удалось бы добраться до канала на своих двоих.
— Тогда остаются я, ты и Жиртрест. И я знаю, что я этого не делал.
— А если это сделал не кто-то из нас? Сондерс отсидел срок — с кем он только не якшался за решёткой. На него кто угодно мог иметь зуб. Ты предполагаешь, что это тот же пистолет, но я не слышу никаких доказательств.
— Ты не пытался его подкупить, когда звонил ему?
— Я считал, что из этого ничего не получится. Он взял бы деньги, а потом потребовал бы ещё.
— Иными словами, ты никогда бы от него не избавился?
— Вот именно.
— Такое признание работает против тебя. — Ребус помолчал. — Что у него на тебя было, Стефан? Что он мог рассказать Макари и её команде? Я просматривал журнал КПЗ — там отсутствует половина страницы, в записях за неделю до того, как Сондерс убил Мерчанта. Это навело меня на мысль: может быть, Сондерс знал что-то? Он приходит к тебе и предлагает сделку: он забудет всё, что знает, если его отмажут после следующего ареста. Ты же не мог предполагать, что он собирается отправить кого-то на тот свет, а потому согласился.
— Катафалк едет, — сказал Гилмур, кивая в направлении ворот.
Медленно ползущая процессия автомобилей, двигатели работают почти бесшумно. Гроб утопает в цветах, только кое-где блеснёт медная ручка, проглянет кусочек светлого полированного дерева. В следующей машине вдова министра юстиции с сыном.
Из часовни появились премьер и его заместитель, встали по сторонам двери, склонив головы и сложив руки, словно в молитве.
— Нечего ответить, Стефан? — прошептал Ребус в ухо соседу.
Гилмур выставил вперёд челюсть, глядя на остановившийся катафалк.
Премьер-министр выразил соболезнования вдове, приложился к её щеке. На ней было чёрное платье и солнцезащитные очки, закрывавшие чуть ли не пол-лица.
— Только одно: ты ошибаешься, Джон. У меня такое чувство, будто ты решил, что больше не принадлежишь к святым.
— Позволь, я тебе скажу кое-что, Стефан. Я говорил с Жиртрестом, и он тоже похищение пистолета свалил на Фрейзера. Мне кажется, вы готовы любого смешать с дерьмом, лишь бы спасти свою шкуру.
— Может быть, ты думаешь, что ты невинная овечка? Ошибаешься, — ответил Гилмур. — Ты прекрасно знал про пистолет, почему же не доложил об этом начальству? А комнату «В» для допросов помнишь? Я как-то раз туда заглянул — и что же? Ты схватил подозреваемого за горло и чуть не придушил. Имя его я подзабыл, но если нужно будет, то вспомню. А наркотики, что мы подбросили бармену, — он чем-то нам не понравился? А проститутки, которых мы выпускали, продержав часок в камере, пока не заплатят нам по несколько фунтов или не дадут обещание обслужить по знакомству? А обеды в ресторане, за которые нам почему-то не выставляли счёт? Пара сотен сигарет здесь, ящик виски там… Да мало ли чего мы можем рассказать, а? — Гилмур сверлил глазами Ребуса. — Я взял вину на себя, — продолжал он. — За всех нас. Вспомни об этом, когда будешь подносить открывашку к банке с надписью «Черви».
Он двинулся к часовне, вежливо, но решительно протискиваясь сквозь толпу. Оказавшись перед Форбсом Маккаски, он пожал молодому человеку руку и произнёс несколько слов. Маккаски повернул голову и, видимо, узнал Ребуса. Но Гилмур к тому времени уже двигался в толпе дальше — он точно знал, кого можно потеснить. Премьер-министр похлопал его по плечу, хотя они и были политическими противниками. Лорд-провост удостоил его лёгким кивком. Главный констебль — дружеской улыбкой. Затем все направились внутрь, из динамиков полилась органная музыка. Ребус отступил к мемориальному саду и закурил. Потом он увидел два костыля. В толпе провожающих с помощью Элис Белл к часовне двигалась и Джессика Трейнор. Ни та, ни другая Ребуса не заметили, но, когда они встретились с Форбсом Маккаски, Джессика разрыдалась, положив голову ему на плечо. Бойфренд провёл рукой по её волосам и, казалось, прошептал несколько слов — что-то вроде «не беспокойся».
Не беспокойся.
При этом взгляд его был устремлён на Элис Белл — не на Джессику.
Ребус приехал в полицейское отделение на Уэстер-Хейлс почти одновременно с машиной, которая привезла Дино. Его из вестибюля вели в комнату для допросов.
— Ну спасибо, — злобно прошипел Дино, увидев Ребуса.
— Ты говори что положено и ничего не бойся, — посоветовал ему Ребус.
Потом он показал удостоверение и спросил, как пройти в оперативный штаб по расследованию убийства.
— Теперь всё отделение — сплошной оперативный штаб, — раздался выразительный ответ.
Ребусу пришлось заглянуть в несколько дверей, прежде чем он нашёл то, что ему было нужно, — коробки с материалами из Саммерхолла. Они стояли на столе в маленьком кабинете. Одна из коробок была открыта, и Ребус решил, что она-то ему и требуется. Журнал КПЗ был раскрыт на той самой оторванной снизу странице, а сверху на него были навалены другие бумаги. Ребус тихо закрыл дверь, чтобы ему не мешали, и приступил к работе.
Прошло всего несколько минут — дверь распахнулась, Малькольм Фокс замер на месте.
— Что, не смогли удержаться? — обрёл наконец дар речи Фокс.
— Нужно проверить кое-что.
— Так, чтобы никто не знал?
Ребус перестал читать и поднял взгляд.
— Шивон говорит, что вы, похоже, нормальный парень. Я хочу выяснить, права ли она.
— Доверившись мне?
— Скользкий Фил Кеннеди, — проговорил Ребус.
Фокс прищурился:
— Это имя встречается в документах Саммерхолла.
— Злобный маленький ублюдок, которого нам никак не удавалось усадить за решётку. Ему предъявили обвинения, но присяжных в судебном заседании не удалось убедить.
— Вина не доказана? — предположил Фокс.
— И это ужасно злило кое-кого из наших.
— Стефана Гилмура?
Ребус кивнул:
— За неделю до убийства Дугласа Мерчанта Кеннеди свалился с лестницы в своём доме и разбился насмерть.
— Смерть по естественным причинам?
— Вскрытие делал наш старый друг профессор Каттл. — Ребус помолчал, вспоминая свой разговор с профессором. — Вернее, он выступал в качестве ассистента, а вскрытие делал профессор Доннер… — Ребус снова помолчал, вспоминая какие-то слова, сказанные Каттлом. Или не сказанные?
Я был на подхвате…
От паров, которые шли из его желудка, у меня голова закружилась…
— Я ездил к Каттлу один, — признался Ребус. — Думал порасспросить его об этом вскрытии. Но я не уверен, что вытащил из него всё…
— Хотите съездить ещё раз вместе со мной? Чтобы я сидел тихо в уголке?
— И записывали мои просчёты? — в тон Фоксу с улыбкой сказал Ребус. — Вы уверены, что Шивон вас отпустит?
— Она занята — Дин Грант у неё на допросе.
— Выходит, Дино не настоящее его имя? А я и не удосужился спросить.
Фокс вскинул брови:
— Так это вы его разговорили?
— Я знаю способы.
— Похоже на то.
— Но как бы то ни было, я не думаю, что он причастен к исчезновению Билли Сондерса.
— А это значит, что мы опять возвращаемся к расследованию старого дела.
