Виктор Пронин - Банда 7
— Прасцице, вам подороже, подешевле?
— Это, наверное, тот случай, когда за дешевизной гнаться не следует?
— Совершенно с вами согласен, — тонко улыбался Пияшев. — Но, с другой стороны, высокие цены требуют еще и дополнительных расходов, об этом тоже следует помнить.
— Это как?
— Может быть, ресторан, ужин в номер, возможно, женщина так вам понравится, что вы сами пожелаете угостить ее хорошим шампанским или что-нибудь подарить на память... В залог будущих встреч.
Такие примерно разговоры происходили с теми или иными подробностями. Торговля, в общем-то, шла довольно бойкая. Ряды женщин редели, но словно по какому-то невидимому для посторонних глаз знаку просветы тут же заполнялись новыми красавицами. Видимо, рядом располагался какой-то накопитель и Пияшеву нетрудно было заполнять пустующие места.
Андрей с Худолеем долго стояли в очереди, но наконец им удалось обойти какую-то иномарку и втиснуться в образовавшийся просвет. Худолей возражал, ему не хотелось светиться в первом ряду, но настоял Андрей — зачем-то ему понадобилось увидеть торжище своими глазами. Худолей смирился, но пересел на заднее сиденье, чтобы при необходимости спрятаться в темноте салона.
Пияшев не торопился к их «жигуленку», полагая, что покупатели там не столь значительные, чтобы тут же бросаться к ним с предложениями и советами. Действительно, среди роскошных иномарок их «жигуленок» смотрелся не просто жалко, он был здесь чуждым. Андрей это понял сразу и поторопился дать задний ход и выехать со двора, чтобы не привлекать к себе слишком уж большого внимания. Так поступали не только они — услышав о торжище, ребята приезжали, убеждались, что эти забавы не для них, и линяли.
— Не отъезжай далеко, — сказал Худолей. — Видишь, вон напротив белая «Ауди»? Это пияшевская машина.
— Вижу, — кивнул Андрей.
— Пристройся так, чтобы при надобности тут же рвануть за ней.
— Понял.
— Базар во дворе может закончиться каждую минуту. Исчезают они мгновенно и без следов. По взаимной договоренности со всеми заинтересованными сторонами.
— И он сразу домой?
— Вряд ли... Прошлый раз задержался в ресторане. Девицы туда перебираются пешком, и мероприятие продолжается.
— Может быть, нам сразу к нему домой?
— Думаю, не стоит. Кто знает, сколько он в ресторане просидит... Может, до утра загуляет. А нам светиться ни к чему.
— Пусть так.
— Должно получиться, — сказал Худолей. — Вроде все продумали.
— Говорить об этом не надо. Мы сделаем то, что задумали, а потом потолкуем, если будет о чем. А сейчас — не надо. Плохо это.
— Почему?
— Своими разговорами привлекаем к себе внимание. — Андрей сделал плавное движение рукой, как бы показывая окружающее пространство. — Разные силы слетаются, как мухи, когда слышат такие разговоры.
— Силы? — не понял Худолей.
— Назови их как хочешь, — усмехнулся Андрей. — Силы, духи, бесы. Отзываются на любую кличку. Они питаются нашими событиями, чувствами, бедами. У них-то там ничего этого нет и ничего не происходит.
— Значит, мы их и породили?
— Может быть. Хотя они так не думают. Им неприятно, когда мы так думаем. Они способны вмешиваться в наши дела, значит, могут влиять на нас. Поэтому они относятся к себе с уважением.
— Ты с ними общаешься? — без улыбки спросил Худолей.
— Когда они сами того пожелают.
— Но случается?
— Чего только в жизни не случается, — Андрей хлопнул Худолея ладонью по плечу — он почувствовал вдруг, что дальше говорить об этом не следует, более того, как бы приказ прозвучал — пора остановиться.
— Смотри, — сказал Худолей, показывая рукой в сторону арки.
— Вижу.
Там неожиданно возникло какое-то движение. Из арки почти бегом выскочили несколько женщин и тут же разошлись в разные стороны, смешавшись с толпой. Потом выехали с десяток машин, не торопясь выехали, явно показывая свою неуязвимость.
Им-то уж ничто не грозило.
Потом так же неторопливо из арки вышел Пияшев с человеком в милицейской форме. Они мирно беседовали, улыбались, на прощанье пожали друг другу руки и разошлись. Пияшев направился к «Ауди», милиционер — к стоявшему недалеко «газику».
— Надо как-нибудь Шаланду сюда привезти, — сказал Худолей. — Пусть посмотрит, с кем якшаются его подчиненные.
— Да знает он, — обронил Андрей.
— Почему же допускает?!
— Игра, — Андрей опять провел рукой, показывая окружающее пространство: дескать, все вокруг участвуют в этой игре и у каждого своя роль, как у футболиста на поле. Кто-то атакует, кто-то защищает, кто-то мячи ловит, кто-то на скамейке отсиживается, кто-то делает вид, что всем этим руководит, но все они на виду и нет ни для кого никаких секретов. — Шаланда под погонами... Ему нельзя нарушать правила игры.
— А нам можно?
— А нам нужно, — усмехнулся Андрей. — Потому что это тоже входит в правила игры. Кто-то должен нарушать, возникать в неожиданном месте с неожиданной целью. Иначе игра становится пресной. Нарушители... Они вроде бы ничего и не получают, но всех остальных участников игры держат в приятном таком, неослабевающем напряжении. Создают щекочущее чувство опасности. Хотя, — Андрей на некоторое время замолчал, — серьезной опасности ни для кого не существует. Нарушители создают состояние неопределенности.
— Но трупы тем не менее появляются, — жестковато заметил Худолей.
— Это не участники игры и не нарушители.
— А что же это?
— Материал. Фишки.
— Но бывают очень крутые фишки!
— Бывают. Иные даже уверены в том, что они игроки. Но это не так. Это видимость. Им позволяют заблуждаться. Пока это интересно или, скажем, выгодно игрокам.
— Да, чуть не забыл. — Худолей вынул из кармана небольшой тюбик и свинтил крышку. — Это «Момент». Клей так называется. Подставляй пальчики.
— Зачем? — не понял Андрей.
— Перед операцией пальцы надо смазать. Чтобы не было отпечатков.
— Думаешь...
— Я не думаю. Я знаю, — и, несмотря на слабое сопротивление Андрея, Худолей выдавил ему по капле клея на каждый палец. — А теперь сведи пальцы двух рук и разотри.
— Растер. Дальше что?
— Жди, пока клей засохнет.
— Долго ждать?
— Минуту-две.
Некоторое время оба молчали, наблюдая за перемещениями людей, появляющихся из темной арки, как из зева, будто какое-то чудище отрыгивало неудачно проглоченных людей. Пияшев на своей «Ауди» переместился к ресторану, вслед за ним, не торопясь, последовал Андрей и опять пристроился в отдалении, в тени жилого дома.
Пияшев прошел в сверкающие огни ресторана и скрылся за стеклянной дверью. Нераскупленные красавицы одна за другой проскользнули вслед за ним. Даже сюда, на улицу, из ресторана доносился рокот музыки, вопли десятков людей — видимо, голая продолжала выяснять свои интимные отношения с хромированной железякой.
— А Пафнутьев... Кто он, по-твоему? — спросил Худолей.
— Павел Николаевич...
— Да! Кто он — игрок, нарушитель, фишка?
— Никто. Он в эти игры не играет. У него своя игра. И свое понимание.
— Понимание о чем?
— Обо всем. Даже о законе. Он поступает так, как считает нужным. В полном соответствии с собственным пониманием, что хорошо, что плохо.
— Ты это знаешь или тебе так кажется?
— Я это знаю, — заверил Андрей. — И еще одно... Об этом тоже хватит.
— Они возражают?
— Дали понять. Не о том, дескать, мужики, говорите.
— Хорошо. — Худолей помолчал. — Уж коли ты с ними на короткой ноге... Скажи... Света жива?
— Думаю, да.
— А что они говорят?
— Улыбаются. Гримасничают, подмигивают.
— Это хороший знак?
— Прекрасный. О плохом они не говорят.
— Молчат?
— Исчезают. Как бы оставляют человека один на один с его бедой. Помочь не могут, но им почему-то кажется, что все случилось по их вине, что они допустили промашку.
— А сейчас хихикают?
— Вроде того. И хватит об этом.
— Два трупа — мало, — неожиданно сказал Худолей из темноты заднего сиденья. — Будет третий. Я вот только не знаю чей...
— Не надо тебе этого знать... Кажется, наш друг показался... Это ведь Пияшев? Смотри, садится в машину. Ну, что, идем на обгон?
— Подожди, нужно убедиться, что он едет домой... Мало ли куда может рвануть.
— Тоже верно, — согласился Андрей.
Пияшев ехал не спеша, видимо, день у него был хлопотный, и показывать чудеса водительского мастерства ему не хотелось, если, конечно, у него это мастерство было. А кроме того, он мог в ресторане хлопнуть рюмку-другую, времени у него для этого было достаточно, а образ жизни требовал легкого поддатия.
— Он едет домой, — сказал Худолей. — Во всяком случае, направление держит. Обходим, Андрей, пора, а то будет поздно.
Андрей прибавил скорость, перестроился в правый ряд и на желтом светофоре легко обошел Пияшева. Тот остался дожидаться зеленого, значит, приедет в свой двор позже. Потом будет ставить машину, потом двинется к своему подъему, может быть, закурит...
