Максим Есаулов - Недетские игры
– Суть та же. Интересно, что за груз?
– Боюсь, вариантов не много.
– Жаль. А я так надеялся, что это восточные сладости. – Егоров взял сигарету из лежавшей на столе пачки Шилова, закурил. – Что они сделают, найдя закладку?
– Будут думать, кто ее мог поставить… – Шилов побледнел и схватил сотовый телефон.
Последний раз он разговаривал с Викой-Тигренком вчера вечером. Она заверила его, что рано утром со своими земляками уедет из города.
– И не спеши возвращаться, – сказал Роман. – Там «трубка» берет?
– По-твоему, у нас совсем деревня?
– Вот и отлично. Значит, я тебе позвоню, когда можно будет приехать…
Она уехала?
Телефон Вики был включен, тянулись длинные гудки, но она не отвечала. Едет в машине и не слышит? Скорее всего. На всякий случай Роман набрал ее домашний номер. Сработал автоответчик: «Здравствуйте. В настоящее время я не могу с вами поговорить. Оставьте свое сообщение…» Значит, точно уехала: автоответчик Вика включала только тогда, когда надолго уходила из дома.
– Извини за занудство, но каковы наши планы? – спросил Егоров.
– Что, планы? Докладывать руководству. Только новостей от Стаса дождемся.
Коротко звякнул телефон прямой связи с дежурным.
– Сейчас нас чем-нибудь обрадуют, – вздохнул Роман, снимая трубку.
– Сегодня Гена дежурит. А у него паника по любому поводу и без.
– Надеюсь… Слушаю!
– Роман Георгиевич? Взрыв в игровых автоматах на Гороховой улице. Есть жертвы.
Швырнув трубку, Рома вскочил из-за стола.
– Ты чего? – не понял Егоров.
– Там Стас!
23
В семь утра Вика была уже готова к отъезду. В семь десять у ее подъезда остановился серебристый «Шевроле-тахо». Она махнула из окна рукой, что выходит, включила автоответчик и взяла вещи: сумку с подарками родственникам и одеждой, и полиэтиленовый пакет с тигренком, которого когда-то подарил Шилов. Вика не шутила, когда называла игрушку своим лучшим другом, и всегда брала с собой, когда уезжала надолго. Даже в Турцию, куда летала отдохнуть прошедшим летом.
Кроме ее земляков Марата и Тимофея, в «Шевроле» был охранник. Марат выглядел так, как положено выглядеть преуспевающему бизнесмену, Тимофей – как талантливому непризнанному художнику. Охранник тоже был вполне фактурным. Он вышел из-за руля и поставил сумку Вики в багажное отделение, где уже лежали три чемодана, мольберт, зачехленные ружья и многочисленные рыболовные снасти. Туда же он хотел положить и тигренка, но Вика не отдала. Сев рядом с Тимофеем на задний диван, она пристроила друга себе на колени.
– Тронулись? – обернулся с переднего сиденья Марат.
Вика посмотрела на окна квартиры. В груди защемило: вдруг почудилось, что домой она никогда не вернется. Но как показалось, так и прошло. Тем более что Тимофей начал что-то рассказывать – он был мастером по части всяких интересных историй, и даже самый бородатый анекдот в его исполнении звучал очень смешно, – и она отвлеклась.
Марат и охранник собирались сменять друг друга за рулем и рассчитывали добраться в Улан-Удэ за неделю – с учетом остановок для охоты, рыбалки и шашлыков. Тимофей говорил, что тоже готов порулить, но его не принимали в расчет, у него был слишком маленький водительский стаж, чтобы доверить дорогую машину на незнакомой дороге.
– Еще отвлечешься на какой-нибудь пейзаж и въедешь в дерево, – насмешливо объяснил причину отказа Марат.
Маршрут должен был пролегать через Москву, Пензу, Челябинск, Новосибирск, Красноярск и Иркутск. Вика думала: когда еще придется увидеть так много. Почти две трети страны промелькнет за окном. Вдоль одного Байкала ехать триста километров. А она, хоть и выросла рядом с ним, но, стыдно сказать, почти не бывала.
– Смотри внимательнее, – шепнула Вика тигренку. – Потом расскажешь остальным.
Под «остальными» она имела в виду другие игрушки, не отправившиеся в путешествие.
Избежав утренних пробок, выскочили из города и помчались по московской трассе. Предполагалось, что до Москвы остановок делать не будут, приедут в нее часам к трем-четырем и, поселившись в гостинице, вечером сходят куда-нибудь отдохнуть, а с утра пораньше продолжат поездку.
– Правда, у меня там одно дело есть. С человеком одним надо встретиться, – признался Марат, когда за окном промелькнул указатель «Новгородская область» и колеса джипа зашумели на плохом асфальте, которым всегда отличались от соседних новгородские дороги.
У Тимофея вытянулось лицо:
– Марат! Ты же обещал, что никаких дел…
– Бизнес есть бизнес. Ничего, вы меня в каком-нибудь ресторанчике подождете, а я быстро управлюсь. Только договорюсь с человеком, и все.
– Я так чувствую, что тебе сейчас с работы позвонят, и мы поедем обратно.
Художник накаркал, Марату, действительно, позвонили. Как начали звонить, так и не переставали. Иногда Марат сам набирал чей-то номер и начинал спрашивать, но чаще искали его, и он принимался что-то объяснять, нервно жестикулируя свободной от телефона рукой. Разговоры были серьезными. Звучали красивые бизнес-термины, известные всему городу имена и цифры с большими нулями. Вика много раз слышала, как ее клиенты вели подобные разговоры. И обычно после таких разговоров у клиентов мало что получалось – мысленно они были уже не с ней, а считали прибыль от сделок или лихорадочно думали, как минимизировать убытки или оправдаться перед партнерами.
Было похоже, что Марат занимается как раз последним – оправдывается. И его оправдания звучат достаточно жалко. Где-то он напорол, и теперь на него вешают всех собак.
Вике его стало жалко…
Тимофей наклонился к ней, сказал на ухо:
– Накрылась поездка. В прошлом году то же самое было. Собрались поехать, а в последний момент его дела не пустили.
Не доехав до Великого Новгорода двадцати километров, Марат приказал водителю остановиться и с мрачным видом обернулся к Вике и Тимофею.
– Ничего не говори, мы все поняли, – опередил Тимофей бизнесмена. – Назад, да?
– Что вы поняли? – Марат внезапно окрысился. – Да ни хрена вы не поняли! На меня такие бабки повесили!
– Надо было телефон отключить, – сказал Тимофей.
– Дурак ты! – Марат чуть не плюнул. – Короче, мне надо обратно. Хотите, в Новгороде меня подождите. Я через два дня, может, освобожусь. А нет – поехали домой. Если останетесь, гостиницу в Новгороде я вам оплачу.
Тимофей посмотрел на Вику. Перспектива поселиться с ней в гостинице, тем более за чужой счет, его вдохновляла.
– А может, и не освободишься? – спросила Вика.
Марат отвел взгляд:
– Может, и нет. Не знаю, как дела сложатся.
Тимофей незаметно толкнул Вику локтем: давай, остаемся. Пару дней погуляем, а потом, если Марат не вернется, как-нибудь доберемся до Питера.
– Я возвращаюсь, – сказала Вика.
Сидеть в Новгороде и гадать, что будет дальше, ей не хотелось. Тем более что она чувствовала: у Марата все закрутилось серьезно и ни через два дня, ни даже через неделю он не освободится. Чем его ждать, проще отправиться из «Пулково» самолетом.
– Я возвращаюсь…
Марат посмотрел на художника:
– Ты, я так понимаю, один не останешься? Тогда решено.
– Возвращаться – плохая примета, – пробубнил Тимофей.
Широкими колесами подняв с обочины пыль, «Шевроле» развернулся и припустил в Санкт-Петербург.
Обратная дорога показалась длиннее – хотя обычно бывает наоборот. Может быть, потому, что молчали, и потому, что погода испортилась. Небо заволокло тучами, в лобовое стекло бил косой сильный дождь, будто старавшийся задержать рвущуюся в город машину.
Вика шепнула тигренку:
– На самолете полетим. Помнишь, ты летал и тебе очень понравилось?
Ее подвезли к дому. У подъезда стоял патрульный «Форд-эскорт» с милиционером в кабине.
– Чего тут гаишники делают? Да еще и с московскими номерами. У кого-то денег не хватило откупиться на трассе, так они домой к нему не поленились приехать? – усмехнулся охранник, останавливая «Шевроле» позади «Форда».
Он вышел вместе с Викой, чтобы помочь забрать из багажника сумку. Когда он поднял заднюю дверь, с сиденья обернулся Тимофей:
– Вик, может, тебе донести?
Лицо у него было жалобное: он напрашивался на «чай с продолжением» – и понимал, что ни чая, ни продолжения ему, конечно, не светит.
– Спасибо, Тема. Я сама.
Вика забрала сумку, поблагодарила охранника и вошла в дом.
«Шевроле» резко взял с места – Марат торопился высадить художника у метро и отправиться на работу.
Вика подошла к двери квартиры, достала ключи.
Выше нее, на межэтажной площадке, стоял инспектор ГАИ в ярком светоотражающем жилете.
– Нехорошо, девушка! Правила нарушаем, – сказал он и начал неторопливо спускаться.
В его уверенной неторопливости было что-то гипнотизирующее.
