Ловушка для дьявола - Осман Ричард

— Если на этом все, мне пора возвращаться к работе, — говорит Джилл.

— Но героин пропадает, — гнет свою линию Элизабет. — Тот самый героин, который вы позволили ввезти в страну. Который пропустили через таможню в Нью-Хейвене. А значит, вся операция провалена, и репутация Национального агентства теперь в большой опасности. Уже не в первый раз, смею заметить. Более того, застрелен невинный человек, ну, не совсем невинный, но, по крайней мере, наш друг. Я могу поверить, что вы никогда прежде не слышали о Калдеше Шарме и не предполагали, что он окажется замешан в этом деле. Короче говоря, хотя я и уверена, что вы были бы не прочь раскрыть его убийство, но, думаю, прежде всего вы хотите найти героин.

— Окей, — произносит Джилл. — Полагаю, время вышло.

— А потом убивают еще и Дома Холта, — продолжает Элизабет. — Интересно, не был ли он вашим информатором? А вдруг кто-то об этом прознал?

— Кто вы? — спрашивает Джилл.

Элизабет удовлетворенно кивает:

— Наконец-то умный вопрос. Я та, кто мог бы вам помочь.

— Как именно?

— Мы могли бы вам помочь найти героин. Верно, Джойс?

— Нам уже доводилось находить бриллианты, — подтверждает Джойс.

— Если вы знаете, где героин, и не…

Элизабет успокаивающе останавливает Джилл:

— Разумеется, у нас его нет, старший следователь Риган. Но могу поспорить, что подобрались мы к нему куда ближе, чем вы. И поскольку я хочу выяснить, кто убил нашего друга, то вот что мне хотелось бы знать: кто именно работает на вас? Кто ваш информатор, которого вы прикрываете? Им был Дом Холт?

— Я никого не прикрываю, — отрезает Джилл.

— Мм, — говорит Элизабет. — Значит, вы планировали операцию без участия кого-то изнутри? Что ж, вполне возможно. Мы проделали такое в Будапеште в 1968-м, но сейчас я вряд ли в это поверю, уж извините.

— А что было в Буда…

— Итак, Джойс назовет вам четыре имени, — продолжает Элизабет. — Один из них работает или работал на вас, и по вашей реакции мы сможем определить, кто именно. Все, что нам нужно, — это малейшее подергивание мышц.

— Хватит, — обрывает ее Джилл. — Это какой-то цирк.

— Митч Максвелл, — начинает Джойс.

Джилл встает, намереваясь выйти.

— Прошу прощения, дамы.

— Лука Буттачи, — говорит Джойс.

— Вы так произносите это имя, Джилл? — спрашивает Элизабет.

Джойс продолжает:

— Саманта Барнс.

— Я велю одному из констеблей вывести вас вон, — предупреждает Джилл.

— Доминик Холт, — произносит Джойс.

Джилл останавливается у двери.

— Если я еще раз увижу кого-то из вас, то, надеюсь, только по поводу найденного вами героина.

— Того самого героина, разумеется, — говорит Элизабет, в то время как Джилл закрывает за собой дверь.

Элизабет поворачивается к Джойс:

— А она хороша.

— Даже не вздрогнула, — соглашается Джойс.

— И это означает одно из двух. Либо она психопатка…

— О-о-о…

— …во что я не верю, — продолжает Элизабет. — Она подкрасила губы, прежде чем спуститься к нам. Хотела произвести на нас хорошее впечатление.

— Мне кажется, психопатки тоже пользуются помадой, — замечает Джойс.

— Другое объяснение тому, что она не дрогнула, Джойс, — говорит Элизабет, — заключается в том, что никто из банды не работает на Национальное агентство.

— Тогда отчего же мы ищем их здесь?

— Может, оттого, что кто-то из Агентства работает на банду?

Глава 51

Ресторан Куперсчейза многое повидал за последние несколько лет. Однажды бывший судья Верховного суда Великобритании умер здесь в ожидании пирога баноффи. А в другой раз разгорелся столь бурный семейный скандал, что восьмидесятидевятилетняя женщина в конце концов развелась со своим шестидесятивосьмилетним мужем. Здесь состоялось даже публичное предложение руки и сердца, которое было встречено с громким восторгом, но быстро и тихо забылось, поскольку оказалось, что влюбленный мужчина уже женат. В ресторане отмечались праздничные торжества и поминки, случалась новая любовь и шествие детей, внуков и правнуков и даже отмечался однажды столетний юбилей, закончившийся вызовом полиции из-за инцидента с участием мужчины-стриптизера.

Но никогда прежде здесь не видели такой странной компании, какая собралась сейчас за отдельным столом в зимнем саду. Двое самых плодовитых британских наркоторговцев, мультимиллионерша, промышляющая антиквариатом, и ее муж-канадец огромного роста, профессор исторической археологии Кентского университета, польский строитель, покрытый многочисленными татуировками, и во главе стола — гордые хозяева: бывшая медсестра, бывшая шпионка, бывший влиятельный профсоюзный деятель и до сих пор практикующий время от времени психиатр.

Тема беседы: где найти пропавшую партию героина? Прежде чем начать общение, все были представлены друг другу. Разговор порой прерывается официантами, подносящими еду, поэтому принято единогласное решение, что в такие моменты они будут притворяться оргкомитетом, обсуждающим благотворительный летний праздник.

— У каждого из нас имеются свои причины, — говорит Элизабет, — для того, чтобы прийти сегодня сюда. Митч, у вас украли героин и застрелили вашу «правую руку». Хотя, конечно, вы могли бы застрелить Дома Холта и сами…

— Я этого не делал, — возражает Митч Максвелл.

— Но кто-то же сделал, — замечает Лука Буттачи.

— Что ж, для того мы здесь и собрались, — кивает Ибрагим, — чтобы откровенно все обсудить.

— Лука, — говорит Элизабет, — вы также понесли финансовый убыток, хотя, с другой стороны, вас можно считать подозреваемым и в исчезновении героина, и в смерти…

— И надувной замок для детей, — перебивает Джойс, как только три молоденькие официантки приносят закуски. — Дело, кстати, прибыльное. Мы могли бы брать по пятьдесят пенсов за вход.

— Два фунта за вход, — говорит Саманта Барнс.

— Полтора, — возражает Митч Максвелл. — Ну серьезно! Два фунта?

— Не смей так разговаривать с моей женой, — говорит Гарт, кивком выражая благодарность официантке.

— Категорическим требованием при посещении надувного замка должно быть отсутствие обуви, — высказывается Ибрагим. — Даже если есть страховка, мы должны…

— …в смерти Дома Холта от выстрела, — заканчивает фразу Элизабет, как только отходит последняя официантка.

— Я ни в кого не стрелял, — говорит Лука.

— Это двойное отрицание, — замечает Ибрагим. — Возможно, было бы лучше…

Рон кладет руку ему на плечо:

— Не сейчас, дружище. Не забывай, он торговец героином.

Ибрагим кивает и набрасывается на свою моцареллу буффало.

— Саманта и Гарт, — продолжает Элизабет. — Вы здесь по целому ряду причин. Во-первых, благодаря вашему опыту в данной сфере. А во-вторых, потому, что вы солгали Джойс и Ибрагиму, когда говорили, что никогда не слышали о Доминике Холте.

— Мы лжем? Да ладно! — защищается Саманта. — Кто сказал?

— Так сказали Джойс и Ибрагим, и для меня этого вполне достаточно.

— Простите, но вы определенно лгали, — заявляет Джойс. — Жаль, я не заказала креветок, ваши выглядят очень аппетитно.

— И самое главное, ваш телефонный номер блокируется кодом 777, что встречается чрезвычайно редко, поэтому мы подозреваем, что днем накануне своего убийства Калдеш звонил именно вам.

— Держу пари, так же думают и Митч с Лукой, — говорит Саманта.

Двое мужчин кивают.

— Наши телефоны мы просто выбрасываем, — поясняет Митч.

— Вот почему мы хотели, чтобы вы пришли сюда, Саманта, — продолжает Элизабет. — Хотя мне в самом деле любопытно, почему вы приняли приглашение? Что для вас значит эта маленькая встреча?

— Какой хороший вопрос! Надеюсь, мы все честны?

— Насколько это возможно для компании лжецов и жуликов, — кивает Элизабет.

— Героина в партии на сто тысяч фунтов, и я готова поспорить, — говорит Саманта, — что мы могли бы организовать киоски, торгующие джемами и чатни.