Эд Макбейн - Смерть по ходу пьесы
— Где связь? — подал голос Моноган.
— С чем? — спросил Монро.
Они оба сразу же забеспокоились, словно эта возможная связь, к чему бы там она ни сводилась, означала, что теперь им придется больше работать. В этом городе копы из отдела по расследованию убийств обязаны были появляться на сцене любого убийства, но обычно расследовали дело детективы того участка, куда поступил вызов. Чаще всего копам отдела по расследованию убийств приходилось выполнять функцию наблюдателей, некоторые злые языки уточняли — посторонних наблюдателей. Другие полицейские — по крайней мере те, которые непосредственно занимались расследованиями, — недолюбливали парней из отдела по расследованию убийств. Уж слишком часто те отыскивали недостатки в работе участковых детективов — и слишком легко верили на слово всем прочим. На открытом лице Биггза явственно было написано отвращение. Подобное же выражение появилось и на лице Кареллы. Клинг просто отошел в сторону.
— Связь с Мишель Кассиди, — сказал Карелла.
— Та актриса, про которую все время говорят по телевизору, — добавил Биггз с явным расчетом вставить фитиля этим выскочкам.
— Это дело связано с тем?! — воскликнул Монро.
— То дело связано с этим?! — подхватил Моноган.
— Всего лишь возможная связь, — ответил Биггз. — Карелла, ты уже видел эту записку?
Они подошли к пишущей машинке, установленной на столе рядом с тем самым окном, из которого, предположительно, выбросился Мэдден. Все, кроме Клинга, который в настоящий момент отправился в спальню поговорить с напарником Биггза, еще одним негром, наклонились над пишущей машинкой и стали рассматривать записку.
«Боже милостивый, прости меня за то, что я сделал с Мишель».
— Все именно так, как он сказал, — подал голос Карелла.
— Как кто сказал? — тут же спросил Монро.
— Моргенштерн.
— Кто такой этот долбаный Моргенштерн? — поинтересовался Моноган.
— Я прочитал ему эту записку, когда разговаривал с ним по телефону, — сказал Биггз.
— С кем?
— С Моргенштерном.
— Зачем?
— Он их продюсер, — ответил Биггз и пожал плечами. — Ну так что будем делать, а, Карелла? Кому должно достаться это дело?
— Я думаю, что цепочка приведет следы обратно к нам. Но мы можем заниматься им вместе, пока начальство что-нибудь не решит, — предложил Карелла.
— Решения здесь принимаем мы! — важно заявил Монро.
— А я так не думаю, — спокойно возразил Карелла.
— И мы тоже, — поддержал его Биггз.
— Мы из отдела по расследованию убийств! — с обиженным видом проронил Моноган.
Биггз не удостоил его даже взглядом.
— Вам стоило бы посмотреть, что осталось от парня после падения, — сказал он Карелле.
— Неужели один лишь я из всех присутствующих успел позавтракать? — спросил Моноган, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Где он сейчас? — спросил Карелла.
— В Парксайд Дженерал. То, что от него осталось. Им пришлось отскребать его от асфальта.
— Пожалуйста! — взмолился Моноган.
— С машинки уже собирали пыль для проб? — спросил Монро.
— Нет. Техник до нее доберется через пару минут.
— А как насчет записки?
— Пока никак.
— Вам надо отправить и машинку, и записку в лабораторию, — посоветовал Моноган.
— Сам знаю! — огрызнулся Биггз.
— Генри? Ты не можешь зайти сюда на минуту?
Все присутствующие повернулись к дверному проему, в котором стояли напарник Биггза и Клинг. Напарник Биггза был одет в джинсы, мягкие кожаные туфли, синий свитер с высоким воротом и белые перчатки. Его звали Акир Джабим. Он представился Карелле, потом типам из отдела по расследованию убийств, после чего обернулся к Клингу, словно спрашивая, кто из них сообщит свежую новость остальным. Очевидно, они уже успели обсудить эту тему. Клинг кивнул.
— Мы не уверены, что парень на самом деле жил здесь, — сказал Джабим.
— А кто тогда здесь жил, если не он? — спросил Моноган.
— Мы хотим сказать, что квартира мало походит на обжитую, — продолжал Джабим.
— Никак не пойму, что вы тут несете, — буркнул Моноган.
— Загляните в его чулан для одежды, — посоветовал Клинг.
Они подошли к чулану и заглянули. Внутри обнаружились две пары брюк. Одна спортивная куртка. Одна пара туфель. Черных, кожаных. Все.
— Ну и что? — спросил Монро. — У парня было мало одежды.
— Загляните еще в шкаф, — посоветовал Джабим.
Они перешли к шкафу. Клинг и Джабим уже открыли его дверцы. Два нижних ящика были пусты. В верхнем ящике лежали трое трусов, три пары носков, три носовых платка и синяя джинсовая рубашка.
По обеим сторонам кровати стояли тумбочки. На той, которая находилась ближе к окну, стоял пустой стакан. На второй — еще один стакан, наполовину полный. Джабим взял стакан рукой в перчатке, поднес его к носу, понюхал и протянул Карелле.
— Виски? — спросил Карелла.
— Или что-то чертовски на него похожее.
На полу рядом с кроватью грудой лежала одежда: трусы, пара носков, рабочий комбинезон, ботинки с высоким голенищем и синяя кепка. Видимо, одежда Мэддена, которая была на нем до того, как он разделся догола и выбросился из окна. В этой комнате окно было заделано наглухо, поскольку в него встроен был кондиционер. Возможно, именно поэтому для своего решительного броска Мэдден перешел в гостиную.
— Давайте осмотрим другую комнату, — предложил Монро.
Это было его самое разумное предложение за сегодняшний день.
Другая комната, по всей видимости, служила Мэддену некоей смесью гостиной и кабинета. Она была той же величины, что и спальня. Из мебели в ней наличествовали лишь стол, стул, диван, обтянутый черно-белой клетчатой тканью, точно такое же кресло и открытый шкаф с выдвижными ящиками, на котором стояла лампа с абажуром. На одной из полок шкафа выстроились четыре бокала и бутылка виски «Черное и белое», в которой оставалась примерно четверть содержимого.
— Вот она, — сказал Джабим.
В верхнем ящике стола они обнаружили степлер, коробочку со скрепками, несколько карандашей и сменный блок для блокнота, того же типа, который Мэдден использовал для рабочих записей. Еще два ящика оказались пустыми. В нижнем ящике лежала папка. Биггз открыл ее. В папке обнаружились двадцать отпечатанных страниц — черновик пьесы. На титульном листе было написано:
«ДЕВУШКА, ЧТО УЖ МЕРТВА»
пьеса в двух действиях,
сочинение
ЧАРЛЬЗА УИЛЬЯМА МЭДДЕНА
и
ДЖЕРАЛЬДА ГРИНБАУМА.
На первый взгляд похоже было, что шрифт здесь тот же самый, что и в записке, заправленной в машинку.
— Второе имя вам что-нибудь говорит? — спросил Биггз.
— Он участвует в пьесе, которую они сейчас репетируют, — ответил Карелла.
— Один из статистов, — добавил Клинг.
— А что за пьеса? — спросил Моноган.
— «Любовная история».
— Убитая актриса играла там главную роль.
— Не понимаю, что за чертовщина здесь происходит, — подал голос Моноган.
— Давайте осмотрим кухню, — предложил Монро.
Это было его второе разумное предложение.
В маленьком холодильнике не обнаружилось ничего, кроме пакета с прокисшим молоком, завядшей головки салата-латука, заплесневелого помидора, початой бутылки содовой и нераспечатанного пакета с нарезанным белым хлебом. В морозильнике лежали три контейнера для льда. Два из них были пусты. В третьем находились кубики льда, отставшие от стенок.
— Кто здесь старший? — донеслось от входной двери, и в квартиру ввалился Толстый Олли.
— Я, — отозвался Биггз, подошел к Олли и посмотрел на удостоверение, пристегнутое к лацкану пиджака. — А что здесь понадобилось восемьдесят восьмому участку?
— У нас приоритет в этом деле, — заявил Олли, мило улыбаясь.
— В каком еще деле?
— Мишель Кассиди.
— И вы туда же?! — воскликнул Биггз.
— А что, на него претендует кто-то другой? — невинно поинтересовался Олли. — На дело об убийстве девушки? Если так, то я впервые об этом слышу.
— Карелла расследует нападение на эту актрису.
— Чушь собачья, — сказал Олли. — Это совершенно ясный случай КДХ.
Он ссылался на статью 893/7 из Правил об урегулировании внутренней деятельности полиции, принятых в этом городе. В просторечии эта статья называлась «Кто в доме хозяин», поскольку была посвящена вопросам столкновения приоритетов и юрисдикции и уточняла обстоятельства, при которых офицер полиции, расследующий более тяжкое преступление, получал полномочия расследовать связанное с его делом преступление меньшей степени тяжести.
— Слушай, Олли... — начал было Карелла.
— Я уже имел дело с тобой и с этим блондином, твоим напарником, — перебил его Олли. — Мне больше не о чем с вами разговаривать. Мне совершенно не нравится, что любой, с кем я пытаюсь поговорить, тут же радостно сообщает: «Знаете, детектив Уикс, а тут уже был Карелла» или «А тут уже был Клинг». Вы не имеете никакого права расследовать убийство, которым занимаюсь я...
