Хьелль Ола Даль - Смертельные инвестиции
– Да, ее прическу я запомнил. Очень стильная красотка… пикантная. Я запомнил ее прическу и фигуру.
– Что им кричал Энгельсвикен?
– Понятия не имею. Они же его послали!
– А потом?
– Ничего, все опять стихло. Какая-то крошка обвилась вокруг Энгельсвикена, пытаясь его успокоить. А та блондинка ушла.
– А сам Энгельсвикен не двинулся с места?
– Точно.
– Ну, а потом?
Хозяин улыбнулся, погладил себя по подбородку.
– Квитанция-то! Энгельсвикен просидел у нас до половины четвертого. Когда мы собрались закрываться, он заснул. Спал крепко, как будто потерял сознание. Ребятам пришлось его буквально выволакивать. Такое случается. – Хозяин виновато улыбнулся. – Некоторые наши завсегдатаи перебирают… нечасто, но все-таки. Как правило, мы вызываем им такси и отправляем домой. Но в тот раз нам было не до такси… Понимаете, когда его тащили на улицу, он вдруг проснулся, взбеленился, полез в драку и двумя ударами расколошматил дверь! – Он ткнул пальцем в стеклянные двери у себя за спиной. – Представляете положение? Половина четвертого ночи, пора закрываться, а дверь запереть невозможно.
– А дальше?
Хозяин снова достал изо рта спичку и принялся ее внимательно рассматривать.
– Наверное, мне нужно было вызвать ваших коллег, – вздохнул он. – Полицейских то есть… Но я позвонил его жене. Она прикатила на шикарном «мерседесе» и тут же, на месте, выложила четыре тысячи за стекло. Четыре новеньких тысячекроновых банкнота – и достала их прямо из сумочки, без звука!
– Я был у вас вчера, – рассеянно заметил Франк.
– Надеюсь, вам понравилось.
– Да, понравилось, – кивнул Фрёлик и замолчал. Взял себя в руки. – Вчера я видел здесь Энгельсвикена.
– Меня вчера здесь не было, – равнодушно отозвался хозяин, допивая пиво.
– Энгельсвикен вылез на танцпол и принялся хлестать себя по лицу, – продолжал Франк.
Владелец уставился на свою пустую кружку.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы он делал нечто подобное?
– Ни разу.
– Зачем ему бить себя по лицу? – задумчиво продолжал Фрёлик.
– Может быть, он на кого-то злился, – улыбнулся его собеседник.
– На кого? Разве что на самого себя.
Владелец поставил кружку и встал.
– Да, наверное, – согласился он, пожал Франку руку и проводил его до двери.
Выйдя на улицу, Фрёлик задумчиво уставился на ржавый мусорный бак, когда-то выкрашенный в красный цвет. Он думал о длинноволосом парне, который показал Энгельсвикену средний палец вечером в субботу. По словам хозяина, длинноволосый и блондинка ушли около полуночи. Арвид Юхансен видел, как Сигур и Рейдун вошли к ней в квартиру в половине первого. Рейдун с короткими густыми волосами, рост около метра семидесяти… Да, пожалуй, все сходится.
Он обернулся. Владелец встал за стойку и налил себе еще пива. Франк велел себе не завидовать и поспешил к машине. Была суббота; он хотел вернуться домой и поспать. Чудесно, думал он, теплое одеяло, комикс про Астерикса перед сном – и спать, спать, спать, и проснуться самостоятельно уже днем и выпить пивка.
Он еще не успел насладиться своими мыслями, как его вызвали по рации.
Глава 42
Он припарковался на углу Марквей и не спеша зашагал по улице. У школы Фосса толпился народ. Впрочем, толпа была не слишком плотной – в основном группки старшеклассников. Они стояли по двое, по трое и переговаривались. Дрожали на холодном ветру, нервно усмехались и поглядывали на обнесенный лентой участок набережной у моста.
Несколько знакомых журналистов кивнули ему. Франк узнал Ивара Бёгеруда, бывшего университетского приятеля. Тот стоял на берегу, привалившись к дереву, и беседовал с какой-то дамочкой – тоже, видимо, из газеты. Фрёлик удивился, заметив, что Ивар начал расчесывать волосы на прямой пробор. Он кивнул старому другу. Как ни странно, Бёгеруд ему совсем не обрадовался. Кивнул очень сдержанно. Наверное, хочет подождать и выжать из него как можно больше.
Проталкиваясь сквозь толпу, он понял, как устал. Едва не налетел на Бернта Кампенхёуга. Тот, как и в прошлый раз, был в огромных темных очках и прижимал к уху хрипящую рацию. Увидев Франка, Кампенхёуг широко улыбнулся, продемонстрировав отличные зубы.
– Ну, Фрёлик, похоже, на сей раз мы выловили из реки не слишком ценную рыбину!
Фрёлик вежливо улыбнулся в ответ и приблизился к тому месту, где на тропинке лежал труп. Рядом с ним на земле лежала собака, тоже мертвая. Человека частично прикрыли пластиковой простыней. Франк сразу увидел, что утопленник пожилой. Он заметил ботинки с галошами, коричневые брюки и старое пальто. Одежда пропитана водой. Очень может быть, что это Юхансен.
Но лицо мертвеца было скрыто под простыней.
– Смерть насильственная? – спросил он.
– Сейчас еще рано судить. – Кампенхёуг огляделся. – Когда мы приехали, кто-то уже успел вытащить тело на берег. Рядом мы застали вон того пса… – Он ткнул антенной в мертвую собаку. – Его пришлось пристрелить. – Длинный розовый язык безвольно свешивался из полуоткрытой пасти. Блестящую шкуру портила кровавая рана на животе. Рядом с собакой на коленях сидел какой-то тип в шляпе с кисточкой.
Франк снова покосился на труп. Носки черных галош смотрели в небо.
– Очень может быть, что он важный свидетель, которого мы разыскиваем, – буркнул он. – Арвид Юхансен. Пенсионер.
– Ну да, я слышал… Вам придется повозиться, чтобы опознать такое лицо! – Кампенхёуг нагнулся и отогнул угол простыни. Франк посмотрел туда и быстро отвернулся. Кампенхёуг расплылся в улыбке, снова накрыл труп простыней. – Пес мешал следствию, – пояснил он и, обернувшись к типу в шляпе, громко спросил: – Ну что, слыхал? – Он подошел к сидевшему на коленях человеку и ткнул его ногой в поясницу. – В следующий раз, когда заведешь пса, не спускай его с поводка на прогулке!
Тип вскинул голову. Он был в слезах. Его лицо показалось Франку смутно знакомым: очки, невыразительные глаза, гнилые зубы… Франк никак не мог вспомнить, где он его видел. Наверное, наркоман. Челка падает на очки…
– Свиньи, чертовы фараоны! – забормотал он себе под нос.
Кампенхёуг нагнулся над ним. В его зеркальных очках отразилось впалое лицо. Кампенхёуг улыбнулся и едва заметно двинул рукой. Наркоман повалился на землю, зажимая окровавленный рот. Франк молча отвернулся, окинул взглядом пешеходную дорожку и склон, ведущий к реке. Не больше километра от дома Арвида Юхансена, а может, и меньше. Идти пешком минут десять. Он посмотрел на тихую воду. Попытался представить, как кто-то падает в реку. Посмотрел на толпу, стараясь определить, на кого пытается произвести впечатление Кампенхёуг.
Командир опергруппы выпрямился, на нем затрещал тесный комбинезон. Кампенхёуг потянулся, подошел к Франку и почесался в паху.
– Бери на размер больше, – посоветовал ему Франк. – Ты уже не в том возрасте, чтобы поражать воображение девчонок.
– У интенданта больших размеров нет.
Ожила рация; Кампенхёуг прижал ее к уху, снова изображая из себя мачо. Скоро Франк увидел ту, ради которой так старался Кампенхёуг. Рыжие волосы, лицо усталое, на веках ярко-зеленые тени. Голые ноги, туфли на высоком каблуке. Акриловая водолазка обтягивает высокую грудь.
Бернт закончил говорить.
– Настоящая корова, – прошептал он, заметив, куда смотрит Фрёлик. – Норвежская молочная! – Зубы блеснули под зеркальными очками. Его подбородок и шея были испещрены красными точками.
– Поменяй лезвие в станке, – посоветовал Франк, но, сообразив, что смена темы для его собеседника непосильна, добавил: – Спроси ее имя и адрес. Можешь сказать, что приедешь снимать у нее показания.
– Точно, – обрадовался Кампенхёуг, поддергивая тесный комбинезон в паху.
«Вот идиот!» – подумал Франк и медленно зашагал по тропинке к воде. Непонятно, сам ли покойник упал в реку или ему помогли. Пешеходная тропа шла по спирали, с небольшим уклоном. Скорее всего, в воду старик свалился где-то здесь.
Несмотря на раздутое, изуродованное лицо, Франк не сомневался, что перед ним Юхансен. На мертвеце были те же галоши и то же пальто, хотя, разумеется, одежда не могла служить решающим доказательством. И все же Фрёлик почти не сомневался: Юхансен умер.
Если у трупа сохранилась кожа на кончиках пальцев, у него снимут отпечатки, а потом профессор Швенке сличит их с теми, что имеются в деле. Если снять отпечатки невозможно, они воспользуются результатами медико-генетической экспертизы. Личность покойника рано или поздно установят. И все же идентификация трупа в их случае – всего лишь формальность. Гунарстранна получит отчет, в котором будет написано, что Арвид Юхансен утонул. В отчете следует особо остановиться на травмах головы, полученных при падении или умышленно причиненных третьей стороной.
Фрёлик снова посмотрел на место происшествия. Кампенхёуг перелез через заградительную ленту и беседовал с рыжей красоткой. Та то и дело поправляла прическу и переминалась с одной ноги на другую.
