Джерри Остер - Внутренние дела
— Ты сукин сын.
Каллен кивнул:
— Затем Дарел покончил жизнь самоубийством.
— Ты проклятый сукин сын.
Каллен стал отступать к двери:
— Я позову кого-нибудь.
— Подонок. Чертов подонок.
* * *— Сержант Каллен? Я — доктор Персонс, — на ее нашивке было написано: Энн Персонс, и она чем-то напоминала его знакомую леди Энн. То же телосложение, тот же взгляд, та же форма рта. Только волосы у нее другого цвета, более светлые и короткие.
— Я здесь не по службе, но у меня мало времени, так что пришлось показать медсестре свой полицейский значок. Извините, если заставил вас нервничать. Я друг мисс Лангуа и ее покойного отчима. Я хотел бы знать, как ее самочувствие.
— Вполне удовлетворительно. Сегодня ее выписывают.
Что ж ты за друг семьи, сержант Каллен, если не знаешь об этом?
— О, я не знал об этом. В последнее время я очень занят.
— Ее мать и тетя считали, что будет лучше, если она вернется домой. Я с ними согласна, — сказала доктор Персонс. — Она чувствует себя нормально и поправляется. Все эти убийства отразились на ее психике. Вы полицейский и, наверное, привыкли видеть, как убивают людей, но нам, простым смертным, такое только по телевизору показывают.
— В какой-то степени я привык к этому, — согласился Каллен. — Клэр говорила что-нибудь о нападении на мисс Поттер, помощницу ее тети? Клэр так бурно отреагировала на это событие, что я подумал: может быть, она полагала, что сама является объектом нападения. Ей кто-нибудь угрожал?
Доктор Персонс втянула голову в плечи, как бы защищаясь:
— Вы сказали, что пришли сюда не по служебным делам.
— Я всегда на службе, доктор Персонс, — сказал Каллен. — Я хотел узнать о самочувствии Клэр, и меня интересует, кто несет ответственность за то, что она оказалась здесь.
Доктор Персонс задумалась на минуту.
— Мисс Лангуа находилась под воздействием успокаивающих препаратов. Ее речь была бессвязной, и врачебная этика не позволяет мне говорить вам об этом. Я догадываюсь, однако, что вы ищете убийцу — кого-то, кто убил вашего коллегу, поэтому, я считаю, вам необходимо знать о драгоценностях.
— О драгоценностях?
— На мужчине — я полагаю, это мужчина, тут сомнений быть не может, — который напал на мисс Поттер, были драгоценности. Они звенели. Клэр его не видела, но слышала голос. Она говорила, что раньше уже слышала этот голос.
— Драгоценности… — Каллен не мог поклясться в этом — чтобы знать наверняка, нужно было осмотреть труп Уолша в подвале департамента полиции, — но он не думал, что Уолш носил другие драгоценности, кроме металлических часов. Да, у него имелись медали, но драгоценности… Возможно, он носил какое-нибудь дорогое кольцо. Каллен не мог утверждать этого.
— Я думаю, это браслеты, — сказала доктор Персонс и, показав браслеты, которые скрывал халат, тряхнула рукой. Они зазвенели.
Каллен хотел что-то вспомнить, но не мог.
— Клэр…
Доктор Персонс вновь прикрыла браслеты рукавом халата:
— Это все, что я могу вам сказать.
Каллен кивнул:
— Спасибо.
— Пожалуйста, уходите. Мне нужно делать обход.
Прежде чем уйти, доктор Персонс еще раз взглянула на него, и он понял: она догадывается о том, что он здесь по служебному делу. Она также догадывалась о том, что он проклятый сукин сын и подонок, который не хочет жить с женщинами под одной крышей.
* * *— Даг, это Джо Каллен. Конни…
— Привет, Джо. Ты что, думаешь, я не узнаю твой голос? Слушай, Джо, я знаю о гибели твоего коллеги. Круто, Джо, очень круто.
— Даг, окажи мне услугу. Можешь…
— Все, что угодно, Джо.
— …Можешь ты установить имя пилота чартерного рейса из Лос-Анджелеса в «Ла-Гардиа» пятого июля? Самолет приземлился около семи часов утра, так что вылетел он примерно в… — он посмотрел на свои компьютерные часы и попробовал вычислить время по ним, но не смог этого сделать. Все его существо требовало сна и призывало ум к забастовке.
— Наверное, в одиннадцать часов четвертого июля, Джо. Все зависит от самолета. Ты знаешь, что это за авиалиния?
— Начинается с «Эйр». Извини, Даг, я страшно устал. «Эйр-Делюкс» — есть такая?
— Есть «Эйр-Транслюкс». Это трансконтинентальная авиалиния.
— Самолет был большой… не суперлайнер, но он мог бы вместить более двадцати пассажиров… Извини, Даг, я не знаю, что это за самолет…
— Слушай, Джо, я ведь работаю в бюро путешествий. Все выясню. Я полагаю, тебя интересует местонахождение этого пилота. Когда мне позвонить тебе?
— Я сам позвоню тебе, Даг. Спасибо.
— Все нормально, приятель.
* * *— Здравствуйте, сержант.
— Здравствуйте, мисс Паркер.
— Ага, вы называете меня «мисс Паркер». А раньше называли просто «Мейбл». Где ваш симпатичный напарник?
— Закройте, пожалуйста, дверь. Жене Нормана Левитта не обязательно слушать наш разговор.
— А, — она сказала это таким голосом, как будто он ткнул ее кулаком в живот.
— Закройте, пожалуйста, дверь.
Мейбл закрыла дверь и, указав Каллену на стул, вернулась на свое место за столом. Он не сел, и она не стала садиться. Она держалась за спинку стула, как старая леди держится за палку.
— Опишите женщину, которую вы видели выходящей из дома номер 119.
Мейбл открыла сумочку, вынула из нее пачку сигарет «Карлтон».
— Кажется, что все это случилось так давно.
— Я уверен в том, что с каждым днем ее образ становится все четче в вашем воображении.
Мейбл улыбнулась.
— Вы правы, — она вытащила из пачки сигарету и прикурила ее от зажигалки. Она давно готовила себя к этому моменту: в ее столе есть водка, кокаин, эскалит, синекван и ее любимое средство, которое никогда не подводит, — риталин. — Высокая, худая. Одета в длинный плащ светло-коричневого цвета. Коричневая шляпа с полями, довольно старомодная. Называется «Федора». Волосы убраны под шляпу, так что я не знаю, какой они длины или какого цвета. Но, мне кажется, она… блондинка. Светлые волосы и светлый цвет лица. Белые штаны — скорее всего, джинсы. Голубые спортивные туфли, — она улыбнулась, надеясь, что он ее похвалит. Но он ждал, что она скажет дальше. — Походка у нее красивая, как у спортсменки или танцовщицы, и уверенная. Она не спотыкалась и не искала дорогу, хотя уже совсем стемнело.
Мейбл показалось, что к нижней ее губе прилип кусочек табака, и она попробовала его снять.
— Норман сказал мне однажды, что мужчина, как только он видит женщину, даже издалека, сразу же знает, хочет ли трахнуть ее. Он говорит, что это как-то связано с примитивными инстинктами и борьбой видов за выживание. С вами тоже такое происходит?
Каллен едва стоял на ногах. Может быть, он и сукин сын, не желающий жить с женщиной под одной крышей, но он не собирается падать у ног важной свидетельницы.
Мейбл улыбнулась и затянулась сигаретой. Дым изо рта она выпускала небольшими порциями, продолжая свой рассказ:
— Эту женщину любой мужик захотел бы, увидя даже издалека, — Мейбл отмахнула дым рукой, чтобы получше рассмотреть Каллена. — Я сказала что-то не так? О Боже, вы не?..
Каллен качался и готов был упасть.
Мейбл продолжала отмахивать дым рукой, как будто могла одновременно отогнать и посетившую ее мысль.
— Я слышала, что Вера Иванс и вы… Вы не думаете, что?..
Каллен как бы услышал свой голос со стороны.
— Женщина, которую вы видели, это Вера Иванс, мисс Паркер?
Мейбл закрыла глаза, потом открыла их. Она покачала головой, пожала плечами, хихикнула, опять пожала плечами. Затянулась и выпустила дым через рот.
— Было темно.
— Но не слишком темно. Всего лишь сумерки.
— Но шел дождь.
— И все-таки — всего лишь сумерки.
— Вам следовало бы стать адвокатом, сержант. Вы умеете уклоняться от сути вопроса.
— Так это была Вера Иванс?
Мейбл выдохнула через нос:
— Не думаю, но полной уверенности у меня нет. Мне кажется, эта женщина была моложе и стройнее. На ней был надет очень большой плащ. Не просто длинный, а именно большой. Ну, так вещи взрослых сидят на детях или подростках.
— Но это был не ребенок?
— …Нет.
— Возможно, плащ не принадлежал ей?
Мейбл улыбнулась с чувством облегчения: он свел-таки концы с концами.
— Да.
Каллен протянул руку:
— Дайте мне ваш ключ.
Мейбл начала заикаться:
— Ключ… от… от квартиры?
Каллен кивнул:
— Ваши отношения с Левиттом — это ваше личное дело и дело вашего босса. Я не собираюсь никому говорить об этом. Но вы свидетельница, и, если потребуется, вам придется давать показания. Я оставлю ключ у привратника.
Мейбл кивнула. Она держала сигарету во рту, роясь в сумке. Наконец она нашла ключ, сняла его с колечка и положила на стол.
— Дверь закрыта только на верхний замок.
