Фридрих Незнанский - Трое сыщиков, не считая женщины
Плетнев насторожился:
— То есть вы хотите сказать, что мы идем по ложному следу?
— А разве это ваша единственная версия? — вопросом на вопрос ответил Дробышев.
— Нет, одна из нескольких.
— И, надеюсь, не основная. Я уже поделился своими сомнениями со специалистами, есть у меня толковые знакомые в арбитражном суде. Они тоже считают мою точку зрения обоснованной.
— Значит, по-вашему, Вересаев и его фирма — это ложный след?
Дробышев улыбнулся и покачал головой:
— Ой, чует мое сердце, вы ждете, что я вас обижу. А этого не будет. Поскольку вы молодцы — напали на след крупных мошенников, не знаю, как их определить, экономических или производственных. Только покушаться на Свентицкого, пытаться его убить у них не было ни малейшего резона. Вы же прекрасно понимаете, что преступников в первую очередь ищут среди тех, кому это выгодно. Так вот, «Семицветику» гибель генерала не давала ровным счетом никаких преимуществ.
— Тем не менее фирмачи упорно пытались завладеть его помещением, — возразил Антон.
— Вы сказали про его помещение. А такого у генерал-лейтенанта нет и отродясь не было.
— В перспективе намечалось.
— Да нет же! — всплеснул руками Кирилл Владимирович, словно удивленный непонятливостью собеседника. — Свентицкого не собирались делать собственником тех двух этажей в особняке на Новокузнецкой. Он был бы там и, надеюсь, будет гостем.
Даже не арендатором, его фонд просто хотели там приютить, пустить в буквальном смысле на правах бедного родственника. Надолго или нет — сейчас это значения не имеет, там даже сроки не обговаривались. И все эти переговоры, которые вели с ним сам Вересаев и его юрист, были всего лишь разведкой, нужной им для более серьезного дела. Я много об этом думал, мысленно поставил себя на их место, и скоро вы сможете проверить правильность моих выводов. Если мой расчет верен, — он опять улыбнулся, — у вас на крючке окажется такая крупная рыба, за которую на вас обрушится шквал наград.
Плетнев слушал этого иронически глядящего на него человека и пытался понять, насколько тот искренен. А вдруг полковник вошел в сговор с Вересаевым и теперь пытается отвлечь внимание сыщиков от нужной цели, сбить их с верного курса? Возможно, помощнику тоже выгодно физическое устранение Свентицкого? Глядишь, тогда пойдет на повышение или даже займет его должность. Иначе с какой стати такое самопожертвование? С кем-то обсуждает, тратит время, спокойно отдает свои лавры, которых за обнаружение истины удостаивается каждый человек…
— Одного только боюсь, Антон Владимирович: как бы вы не подумали, будто я стремлюсь помешать вам, — словно угадав его мысли, сказал Дробышев. — Познакомьтесь с моими выводами, тогда сами все смекнете. А выводы таковы: вересаевская фирма даже мечтать не могла об этом ведомственном здании. У него есть коллективный хозяин, который в ближайшее время таковым и останется. Больше того, особняк расположен на земле, у которой другой хозяин — город. Без разрешения ему не позволят ничего построить или снести. Однако в нынешней мешанине со взглядами на собственность имеется вариант что-то откусить от чужого пирога. Сейчас Дмитрий Михайлович поехал в Австрию. Зачем, спрашивается?
— Чего не знаю, того не знаю.
— То-то и оно. В свое время этот особняк на Новокузнецкой был юридическим адресом его фирмы. Тогда же он выкупил порядка десяти процентов акций у находившегося здесь арендатора — научно-технического центра «Зенит». Очевидно, просто по знакомству. Если Вересаев сделает фальшивую доверенность о том, что представляет интересы «Зенита» и может распоряжаться его имуществом, то только тогда он сможет кому-нибудь продать это здание. Такие вещи делаются заочно.
Плетнев сидел с ошалелым видом. Было видно, что ему трудно переварить сообщенную информацию.
— Я вам так скажу, — добавил Дробышев, — если бы Андрей Владиславович согласился стать акционером «Семицветика», Вересаев и его юрист спокойно дожидались времени, когда его фонду предоставят там помещение. А так они решили форсировать события без его участия. Оформят документы, потом сами же выкупят у австрийцев это здание и наймут рейдеров, чтобы захватить его. Так что отказ Свентицкого для них пусть и досадное, но мелкое препятствие.
— Другими словами, вы предлагаете, чтобы мы предотвратили будущий захват?
— Вот именно, Антон Владимирович. Вы можете это сделать малыми силами. Тут не понадобятся отряды ОМОНа или спецназа. Устраивайте засаду в регистрационной службе и, попивая чаек, ждите вересаевцев там.
Перед уходом детектив поблагодарил Кирилла Владимировича за помощь. Тот смущенно улыбнулся:
— Особой моей заслуги в этом нет. Генерал попросил. В госпитале времени много. Вот он и разобрался во всех этих хитросплетениях. Я только выполнял его указания.
Плетнев и Щеткин обрадовались, когда узнали, что Александр Борисович наконец-то вернулся в Москву. Жена встретила его на вокзале, привезла домой. Надеялась, сегодня муж никуда не пойдет, отдохнет с дороги. Тем более что накануне ею была проведена подготовительная работа — попросила Антона и Петра сделать вид, будто они сильно заняты и встретиться с Турецким не могут.
— Ой, Ирина, — прямо застонал Щеткин, — мы же его ждем не дождемся! Нам надо обсудить наши проблемы.
— Что за пожар! Завтра обсудите.
— Терпеть целый день? Это же расточительство, это потеря драгоценного времени.
— Петр, я не пойму, вы шутите или всерьез?
— И то, и другое, Ирочка, фифти-фифти. Поэтому я предлагаю компромиссное решение: мы скажем ему, что в первой половине дня заняты, пускай отдышится с дороги, потом же, для пользы дела, нам с ним все-таки хотелось бы пообщаться.
— Ладно, — вздохнула она. — Отговаривать его не буду, пусть сам решает.
Приняв душ, Александр Борисович, несмотря на увещевания жены, позвонил Щеткину. У того, как назло, скоро начиналось совещание, и он сможет освободиться только к двум. Плетнев тоже был чем-то занят. Даже не сумел толком объяснить, где находится. Буркнул, мол, потом расскажу. Намекая, будто находится там, откуда сейчас говорить ему неудобно. Правда, тут же добавил: «Да и рано сейчас ехать в „Глорию“. Нужно будет выпить за встречу, а с утра-то пить не хочется». Тут Александр Борисович догадался, что Антон находится где-нибудь, возможно, даже в «Глории», один, но Ирина уговорила ребят оттянуть встречу, чтобы он малость отдохнул с дороги. «Прямых доказательств коварного заговора нет, — подумал Турецкий, — поэтому я вынужден согласиться». Вдобавок оказалось, что дома тоже придется поговорить о деле Свентицкого.
После того как она передала загадочную таблетку Щеткину, а тот отнес ее в лабораторию химической экспертизы, анализ делали несколько дней, и выяснилось, что этим лекарством является не что иное, как фарматекс — средство для предупреждения беременности. Узнав об этом, Ирина Генриховна сделала выводы, о которых сейчас ей не терпелось рассказать мужу.
— Ты знаешь, Петя и Антон совсем сбились с ног с этим покушением. Беготни там видимо-невидимо, — начала она. Знала, муж не потерпит ее вмешательства в дела «Глории», поэтому старалась быть предельно осторожной. — Мне стало до того их жалко, что я даже решила немного помочь.
— Чем же ты можешь помочь, глупышка? Там места для психологии нет.
— Но бывает же, когда случайно находится какая-нибудь улика. Не станешь отрицать?
— Бывает. Только в жизни не так часто, как в кино. И гораздо реже, чем хотелось бы.
— А мне повезло. Когда я дома у Свентицких разговаривала с Натальей Викторовной, то совершенно случайно увидела, что у нее на ковре валяется таблетка. Я незаметно взяла ее.
— Это еще зачем? — удивился муж.
— Проверить, какое это лекарство. А вдруг улика? Иногда какая-то мелочь может многое сказать о человеке. Вы же обычно обращаете внимание на всякие мелочи?
— Ты мне это будешь рассказывать? Но чтобы определить лекарство, требуется сложный анализ, специальная аппаратура. Своими силами с этим тебе не справиться.
— Саша, я уже узнала.
Не упоминая Щеткина, она рассказала, как Галка познакомила ее с Оксаной Владимировной, а та посоветовала обратиться в лабораторию химической экспертизы.
— Ну, и что выяснилось?
— Оказывается, это таблетки от беременности.
Ее сообщение не произвело ожидаемого эффекта. Александр Борисович только пожал плечами:
— Подумаешь, какая важность. Свентицкий не настолько старый человек, чтобы не иметь детей.
— Шурик, Свентицкий тут ни при чем, — сказала Ирина Генриховна. — Не могла эта таблетка валяться на ковре несколько дней. У них в квартире чисто, Наталья регулярно пылесосит, убирает.
Турецкий насторожился:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что я не зря окончила курсы по криминальной психологии, к которой ты относишься почему-то скептически. Наталья Викторовна пользовалась такими таблетками. Причем уже тогда, когда муж находился в госпитале. Вариант, когда она, скажем, предоставила временный кров подруге для встречи с любовником, я, как дипломированный психолог, исключаю, — не такой Свентицкая человек, чтобы пускать в свое ухоженное жилище кого бы то ни было. Значит, лекарство ее. Безусловно, у нее могут быть знакомые мужчины. Например, с одним из них она даже уехала на машине из больницы, чему свидетелем был Антон. Однако в данном случае я предполагаю не гипотетического, а вполне конкретного мужчину. — Александр Борисович слушал жену с постным выражением лица, а та увлеченно продолжала: — Как-то Наталья Викторовна сказала мне, что сразу после покушения почувствовала безотчетную тревогу и побежала туда, на место преступления. Свентицкого уже увезли, но она умолила милиционера узнать куда именно. Тот долго звонил и выяснил, в какую больницу увезли генерала. Так вот, Саша, в этом я сильно сомневаюсь.
