Эд Макбейн - Убийство в запертой комнате
— И еще кто?
— Капитан Фрик, который в некотором смысле всеми нами командует.
— В каком таком смысле?
— Личный состав подчиняется мне, но официально…
— Где он?
— Его кабинет внизу.
— Кто еще?
— В участке сто восемьдесят шесть патрульных полицейских, — сказал Бернс. — Треть из них на дежурстве. Кто-то болтается поблизости, кто-то патрулирует улицы.
— Что они делают в участке?
— Работают с документами, пишут разные бумажки.
— Когда начинается новая смена?
— Поздно вечером, без четверти двенадцать.
— Значит, до тех пор они не вернутся? Те, кто на улицах?
— Большей частью они сдают дежурство прямо на местах, но многие заходят сюда переодеться в штатское, перед тем как разойтись по домам.
— А детективы могут сюда зайти? Кто-нибудь из тех, кто сейчас не дежурит?
— Не исключено.
— У нас смена кончается в восемь утра, Пит, — сказал Майер.
— Но Карелла-то придет раньше? — спросила Вирджиния.
— Возможно.
— Да или нет?
— Точно не знаю. Честное слово, Вирджиния. Всегда могут возникнуть непредвиденные обстоятельства…
— Он позвонит?
— Очень может быть.
— Если позвонит, прикажите ему вернуться сюда. Понятно?
— Понятно.
Зазвонил телефон. Разговор оборвался. В тишине пронзительно надрывался звонок.
— Снимите трубку, — велела Вирджиния. — Но без глупостей.
Майер взял трубку.
— Восемьдесят седьмой участок, детектив Майер, — сказал он. — Да, Дейв, что там у тебя? — Его вдруг осенило, что Вирджиния слышит только половину разговора с дежурным сержантом.
— Майер, нам позвонил недавно какой-то тип. Он услышал выстрелы и крики в соседней квартире. Я послал машину, ребята смотались туда и доложили, что женщина ранена в руку. Ее кавалер утверждает, будто пистолет выстрелил случайно, когда он его чистил. Пошлешь своих ребят?
— Конечно, давай адрес, — сказал Майер, не спуская глаз с Вирджинии.
— Калвер, двадцать девять. Рядом с баром «Веселый». Знаешь?
— Как не знать. Спасибо, Дейв! — сказал Майер и, положив трубку, объяснил: — Звонила одна женщина, и Дейв подумал, что для нас есть кое-какая работенка.
— Кто такой Дейв? — спросила Вирджиния.
— Мерчисон. Дежурный сержант. Что там случилось, Майер? — спросил Бернс.
— Женщина говорит, что кто-то пытается влезть к ней в квартиру. Хочет, чтобы мы срочно прислали кого-нибудь.
Бернс и Майер понимающе переглянулись. С таким звонком положено разбираться дежурному сержанту. Ни к чему беспокоить детективов, если можно сразу связаться по рации с патрульной машиной.
— Надо бы послать человека, — добавил Майер, — или доложить капитану. Пусть сам решает, что и как.
— Ладно, я этим займусь, — сказал Бернс. — Ты не против, Вирджиния?
— Из комнаты не выходить! — предупредила она.
— Это я уже понял. Я просто наберу номер капитана Фрика. Это хоть можно?
— Валяйте, — сказала она. — Но без фокусов!
— Адрес — Калвер, двадцать девять, — подсказал Майер.
— Спасибо!
Бернс набрал три цифры и стал ждать. Капитан Фрик снял трубку на втором звонке.
— Да! — буркнул он.
— Джон, это Пит.
— А, привет! Как дела?
— Так себе, Джон. Не мог бы ты сделать мне одолжение?
— Какое?
— Женщина по адресу Калвер, двадцать девять, жалуется, что к ней кто-то лезет в квартиру. У меня сейчас все в разгоне. Ты не пошлешь туда патрульного?
— Что? — удивился Фрик.
— Я понимаю, просьба необычная, вообще-то мы сами этим занимаемся, но сейчас у меня под рукой никого нет.
— Что? — еще раз переспросил Фрик.
— Ты поможешь нам, Джон?
Прижав трубку к уху, Бернс следил за подозрительно прищуренными глазами Вирджинии. «Ну, проснись, Джон, — молил он про себя. — Догадайся же!»
— Говоришь, вы этим сами занимаетесь? — спросил Фрик. — Вот умора-то! Я из кожи вон лезу, чтобы заставить вас выехать по серьезному вызову, а тут… Ты что, спятил, Пит? Скажи сержанту, и дело с концом. — Фрик
помолчал и спросил: — А вообще, как это к тебе попало?
— Ты займешься этим, Джон?
Фрик расхохотался.
— Разыгрываешь меня, Пит? Ладно, считай, что я клюнул. Как там у вас дела?
Бернс немного помолчал, тщательно обдумывая следующую фразу. Затем, по-прежнему посматривая на Вирджинию, сказал:
— По-разному.
— У тебя голова болит, что ли?
— Не только у меня. Может, сам займешься, лично?
— Чем я займусь?
«Ну, — думал Бернс, — ну же, пошевели мозгами! Хотя бы раз в жизни, черт тебя побери!»
— Это же твоя работа, разве не так? — сказал Бернс.
— Моя работа? Что с тобой, Пит? Ты в своем уме?
— Я думаю, тебе надо бы самому во всем разобраться.
— В чем? Господи Иисусе, да ты рехнулся!
— Я очень на тебя рассчитываю, — сказал Бернс, заметив, как помрачнела вдруг Вирджиния.
— На меня? И что я должен делать?
— Разберись в этом самолично. Спасибо, Джон.
— Слушай, я ни черта не могу понять… — но Бернс уже повесил трубку.
— Договорились? — спросила Вирджиния.
— Да.
— Вот что, — сказала она, — тут у вас телефоны параллельные?
— Да, — ответил Бернс.
— Вот и отлично. Теперь я буду прослушивать все ваши телефонные разговоры.
Глава 4
Вся беда в том, что мы лишены возможности общаться, размышлял лейтенант Бернс. Извечная проблема человечества. Но для нас, в нашем положении, это смерти подобно. Надо же такому случиться: сижу в своем участке с тремя молодцами-детективами, но не могу слова лишнего сказать, не могу договориться, как завладеть ее револьвером и нитроглицерином, если, конечно, в сумке у нее нитроглицерин. Четверо мужиков, которым это раз плюнуть, — и на тебе! Расселась тут с револьвером…
Я не имею права не то что командовать — рта раскрыть. Собственно, сейчас восемьдесят седьмым участком командует Вирджиния Додж, и так будет до тех пор, пока- не произойдет одно из двух — либо мы ее обезоружим, либо она дождется Стива Кареллу и убьет его.
Есть, правда, и третий вариант. Она распсихуется и саданет из револьвера в сумку, и все мы взлетим на воздух. Ну и грохот будет! Услышат даже в восемьдесят восьмом участке! Шефа в Главном управлении взрывная волна выбросит из кресла. Но это только в том случае, если в сумке у нее действительно нитроглицерин. Как это ни грустно, мы не имеем права вести себя так, словно в сумке у нее ничего нет. Придется исходить из того, что там у нее и вправду бутылка с нитроглицерином. Револьвер во всяком случае настоящий. Положеньице, однако. Ничего не попишешь, будем вести себя тихо и скромно. Никаких прыжков. Нитроглицерин взрывается от малейшего сотрясения. Интересно, где она его раздобыла? Наследство от супруга — потрошителя сейфов? Навряд ли. Потрошители сейфов давно не пользуются нитроглицерином. Слишком уж он непредсказуем…
Сидит, начиненная взрывчаткой! Неужели она так и ехала в подземке с этой сумочкой, подумал Бернс и мрачно улыбнулся.
Ладно, нитроглицерин, предположим, имеется. Будем исходить из этого. В таком случае всякая попытка отобрать сумку…
А что делать?
Ждать Кареллу. Когда, кстати, он придет? Который час?
Бернс взглянул на стенные часы. 5.07.
На улице еще светло. Может быть, чуть темнее, чем час назад, но все равно, за окном стоит прекрасный осенний день. Знает ли кто-нибудь из наших, что мы тут играем в бутылочку?..
Капитан Фрик, конечно, ни о чем не догадался. Осел! Ну почему под ним не загорится стул? Почему на его дурацкую башку не упадет кирпич?
Надо придумать, как выбраться из западни.
Интересно, курит она или нет?
Если курит… Так… По порядку… Предположим, курит. Отлично. Отлично. Тогда надо сделать так, чтобы она сняла сумку с колен и положила ее на стол. Это не трудно. Где сумка сейчас? На коленях. А в ней бутылочка с нитроглицерином. Любимая игрушка малютки Вирджинии. Предположим, мне удастся заставить ее положить сумку на стол. Как именно? Я предложу ей сигарету. Затем дам огоньку. Если я уроню зажженную спичку ей на колени, малютка Вирджиния отлетит на милю. И тогда я ей врежу.
Револьвер — черт с ним! Конечно, приятного мало, когда в тебя стреляют, но главное — убрать подальше бутылку. С револьверами я выяснял отношения уже много раз, но нитроглицерин — дело посерьезнее. Меня потом со стены ложкой соскребать будут.
Курит она или нет?
— Как ты поживаешь, Вирджиния? — спросил он.
— Бросьте вы!
— Что?
— Эти ваши учтивости. Не для того я пришла сюда, чтобы слушать всякую ерунду. Уже наслушалась в прошлый раз.
— Это было давно, Вирджиния.
— Пять лет, три месяца, семнадцать дней назад. Так-то!
— Мы не пишем законов, — мягко сказал Бернс. — Мы следим, чтобы они соблюдались. А тот, кто их нарушает…
