Алексей Макеев - Список приговоренных
– А вы откуда узнали, что Виталий здесь? – взглянув на Узинцеву, поинтересовался Гуров.
– Он мне позвонил, сказал, где находится и что с ним сейчас. – Анна грустно усмехнулась. – Правда, сказал, чтобы я сидела, носа не высовывая. А я подумала так: что будет – то будет… Раз уж он задержан полицией, то какой смысл прятаться мне? Что ж теперь поделаешь? Посадят так посадят… Надеюсь, суд учтет, что через семь месяцев я стану мамой.
При этих словах Мостюха ошалело замер, широко раскрыв глаза.
– Аня, ты… беременна?!! – осипшим голосом спросил он, не веря услышанному.
– Надеюсь, тебя это не огорчило? – с лукавым кокетством повела головой Узинцева.
– Какое огорчило?! – Виталий замахал руками. – Да я… Я все боялся, что у нас с тобой вообще никого не будет. Ну-у… Как сказать? Были сомнения, потому что…
Анна понимающе рассмеялась:
– Потому что у нас с Поплеукиным не было детей? Так это он всегда был против, как идейный «чайлдхейт». Скажите, господа полицейские, на ваш взгляд, что нас может ждать с Виталием? – Посерьезнев, Узинцева вопросительно взглянула на оперов.
Лев чуть развел руками и задумчиво обронил:
– Так вот сразу, с кондачка, и не скажешь…
Тем не менее, рассудил он, о реальном сроке для Анны говорить было бы преждевременно. То, что наговорил Виталию шантажист, выглядело откровенным враньем. Как они с Крячко уже успели убедиться, заказчики устранения Зубильского очень эффективно пользовались наглой дезинформацией.
Вот у Мостюхи положение было гораздо серьезнее. Но и здесь суд мог принять во внимание то, что он был введен в заблуждение шантажистом и совершил преступление не по собственному умыслу, а, скорее, по неосторожности. Да и три года, проведенные за решеткой без вины, суд наверняка примет во внимание. Правда, теперь придется проводить повторное расследование истории с наркотиками, с выяснением истинной роли экс-депутата Поплеукина…
– Кроме того, надо иметь в виду, что ему придется отвечать еще и за свой сумочный «промысел»… – вступил в разговор Крячко, который, как по его лицу сразу же определил Гуров, уже успел проникнуться к этой паре симпатией и сочувствием. – Вот с учетом этого – да, накрутить могут гораздо больше.
– Опять-таки! Решение суда может смягчить возмещение потерпевшим нанесенного им материального и морального ущерба, – добавил Лев, взглянув в его сторону.
– Да, вы правы! – обрадовалась этой мысли Узинцева, присаживаясь на койку рядом с Виталием. – Потерпевшим мы все выплатим. Я все продам – и дом, и квартиру… Найму самых лучших адвокатов!
Когда опера, закончив разговор, собрались уходить, Анна снова спросила:
– Лев Иванович, а Виталия, когда он подлечится, отправят в тюрьму?
– Ну, не в тюрьму, а в следственный изолятор, – поправил Гуров. – Вас, я так понял, интересует, можно ли до суда оставить его под подпиской о невыезде?
– Да! – решительно кивнула Узинцева. – Бог знает сколько ему отмерит суд и как долго мы потом с ним не увидимся.
– Хорошо, мы обговорим этот вопрос со своим руководством, – пообещал Лев, выходя из палаты.
Шагая по больничному коридору, Стас вполголоса поинтересовался:
– Но ты же поможешь пробить подписку о невыезде?
– А ты, я гляжу, будучи сраженным глазами Ани, готов отпустить Виталия и без подписки… – иронично подначил Гуров.
Недовольно фыркнув, Крячко сокрушенно помотал головой:
– Твою дивизию! Ты сейчас так Петруху напоминаешь, когда он нудить и законничать начинает… Лева, я никогда не корчу из себя святого. Да, я – грешник! Но я хоть немного был и остаюсь романтиком, умеющим ценить то незаплеванное, что в нашей жизни хоть изредка еще встречается. А ты… Сухарюга зачерствелый!
– Охолонь! – слегка толкнул его в плечо Лев. – Будет тебе и белка, будет и свисток. Ты только со своими гуманистическими соображениями не лезь поперек батьки в пекло. Петрухе я все скажу, но не в лоб, а так, чтобы о подписке он сам подумал. Тогда все и решится так, как надо. Пора бы уже знать наизусть нашего «хэнэраля» и не совать ему вожжу под хвост… Вернее, под китель.
Некоторое время они шли молча.
– Мы сейчас в «контору»? – неопределенно хмыкнув, спросил Станислав.
– Нет, Стас… Мы сейчас на Пармскую семнадцать, – снисходительно улыбнулся в ответ Гуров.
– А там чего? – насторожился Крячко.
– А там… – Лев азартно тряхнул поднятым кулаком. – Там надо будет еще раз как следует осмотреть квартиру Зубильского. Мне не дает покоя фраза, сказанная Платоном своему приятелю о том, что за случившееся с ним обязательно воздаст Будда. Я вот и думаю: а что, если статуя Будды – подсказка того места, где может быть скрыта папка с документами? Как считаешь?
Изобразив на лице многозначительную мину, Стас озабоченно почесал за ухом:
– А что? Мысль интересная! Без этих бумаг мы в тупике. Поехали!
Достав свой сотовый, Гуров пояснил, что одни они в квартиру не пойдут – причин тому предостаточно. Тем более что ключи с вещдоками лежат в сейфе райотдела, и, хочешь не хочешь, придется вызывать майора Боярова.
– А ты давай-ка пригласи Эмилию, – добавил он. – Вдруг с того вечера, когда мы там проводили первичный сбор информации, что-то переменилось? Да и свою память пусть поднапряжет – может, припомнит о каких-нибудь тайниках в самой квартире – в стенах, в полу…
– Ладно уж… – Обреченно вздохнув, Крячко тоже полез в карман за телефоном.
Менее чем через полчаса «Пежо» Гурова вырулил с запруженного машинами проспекта на куда более свободную Пармскую. Направляясь в сторону семнадцатого дома, Лев неспешно катил вдоль тротуара, подыскивая место, где можно припарковаться. Неожиданно Станислав, глядя в окно, издал удивленное:
– О-па-ньки!
– Что там такое? – коротко взглянул на приятеля Лев.
– Ты знаешь, кого я сейчас видел?
– Кого?.. – наконец-то найдя свободное место в «калачном ряду» стоящих вдоль тротуара авто, флегматично спросил Гуров. – Шварценеггера в костюме и с зонтиком Мэри Поппинс?
– Нет! Известных нам с тобой Геннадия с Любой. Да, представь себе! Вон на том перекрестке куда-то шли вдвоем. Охренеть! Выходит, Генка здорово на нее запал, раз не посмотрел на то, что она с «точки».
Выходя из кабины, Лев пожал плечами:
– Ну, а почему ты считаешь, что у них обязательно классический вариант романа? Может, он ее просто, так сказать, «снял»?
Возмущенно покрутив головой, Стас сразу даже не нашелся что ответить. Наконец его прорвало:
– Лева! Ты не только сухарюга, но и конченый циник, способный опошлить все, что угодно! Я тебя не узнаю! Ну, все! Обязательно расскажу Марии про твои «жлобские рассуждалки». Пусть она тебя «причешет». Ну, что скажешь? – захлопывая дверцу, многозначительно прищурился он.
– Ябеда! – бросил Гуров через плечо и направился к воротам.
Почти одновременно с ними прибыли майор Бояров и Эмилия. Вчетвером они направились к дому семнадцать, на ходу обсуждая варианты поиска загадочной папки с документами. Когда их компания вошла в холл, консьерж, удивленно хлопая глазами, вполголоса констатировал:
– Что такой с этим сороковой квартира?! Вчера – камисия, сегодня – камисия…
– Что, что? – резко обернулся к нему Гуров. – Какая такая «камисия»?
– Тоже четыре человек, сказаль мне, что пришель проверять отпечатка пальца… – недоуменно развел руками консьерж.
– А какие-нибудь документы они показывали? – спросил Крячко.
– Да, показаль! – утвердительно закивал головой консьерж. – Удостоверений главка угрозыска. Полковник Гуров главный быль. И бумага у них быль такой красивый – с печатями, с орлами… Целий час чего-то там они искаль. Но ничего не нашель.
– Они ничего оттуда не выносили? – озабоченно спросила Эмилия.
– Нет, нет! Пустой пошель. Меж собой зачем-то ругаться. Мол, лучше бы он жил, Платон. Они так жалель Платона!
– Значит, главный там был Гуров… – Лев озадаченно взглянул на своих спутников. – А удостоверение у этого Гурова вот такое же, как и у меня? – Он показал консьержу свою «корочку».
Тот, прочитав по складам фамилию, недоуменно вытаращился на Льва:
– Вы тоже Гуров? Это быль ваш брат? Он мне сам сказаль: я – полковник Гуров.
– А полковника Крячко там не было? – уточнил Станислав.
– Нет, только Гуров… – огорченно вздохнул консьерж.
Поднимаясь по лестнице, Лев сердито рассмеялся:
– Ребята, видать, фильмов про Шерлока Холмса насмотрелись и решили приколоться наподобие Стэплтона из «Собаки Баскервилей», заочно щелкнули нас по носу. Но это они сделали зря… Пригласите-ка консьержа к себе и сделайте фоторобот этого липового «Гурова», – распорядился он, взглянув на Боярова.
– Займемся завтра же с утра! – энергично кивнул в ответ майор.
