Эдуард Хруцкий - Поединок 18
– Но мы располагаем агентурными данными, что именно Рубин является фактическим владельцем квартиры.
– Фактически или является? – Козлов со вкусом закурил. -. Является, – твердо сказал Филиппов.
– Владимир Гаврилович, вы, голубчик, даже не понимаете, какое осиное гнездо мы накрыли. Отсюда действовала банда Терлецкого, сюда свозились краденые ценности, отсюда Копытин пошел грабить Немировского. Это подлинный успех. Я уже не говорю о пуансонах и документах липовых. Запомните, это наша большая удача. – Но… – начал Бахтин.
– Никаких «но». Зоммер организовал эту преступную шайку. Господа, я еду в департамент докладывать. Вас, Владимир Гаврилович, прошу следовать за мной, а Бахтин все до ума доведет.
Директор Департамента полиции, действительный статский советник Васильев, находился в Ревеле, поэтому докладывать надо было товарищу министра Белецкому, которого Козлов побаивался. Степан Петрович, еще будучи директором Департамента полиции, не очень жаловал Козлова и всячески препятствовал его назначению на должность вице-директора.
Белецкий их принял сразу. С Филипповым он был необычайно приветлив, что весьма смутило начальника сыскной полиции. Такое внимание – первый признак отставки.
С Козловым товарищ министра был холоден и официален. – Что у вас? – небрежно спросил он.
– Силами сыскной службы нашего департамента обнаружено место, где преступники, совершившие в столице ряд дерзких налетов, скрывались от правосудия. – И где же оно?
– В двух шагах от нашего департамента на Фонтанке, 62.
– Забавно. Чей дом? – Белецкий что-то черкнул в блокноте.
– По документам дом принадлежит потомственному почетному гражданину города Орла Аникину Фролу Арсентьевичу, но ни полиция, ни градоначальство никакими сведениями о таком человеке не располагают. – Запросите Орел. – Я уже распорядился. – Так кто же атаман у этой шайки?
– Некто Зоммер Анатолий Арнольдович, при задержании он тяжело ранил околоточного, пытался убить надворного советника Бахтина и сам учинил самострел. – Застрелился? – удивился Белецкий. – Так точно, ваше превосходительство.
– Ну прямо не жиган, а влюбленный лицеист. Что обнаружено при обыске? Козлов достал из кармана листок бумаги.
– Первое неопровержимое доказательство, что именно там пряталась банда Терлецкого.
– Терлецкий, Терлецкий… Помню, его застрелил Бахтин не то в двенадцатом, не то…
– В двенадцатом, ваше превосходительство, – вмешался Филиппов.
– Дальше, -уже заинтересованно спросил Белецкий.
– Нам стало известно, что некто поручик Копытин организовал шайку налетчиков…
– Владимир Гаврилович, что касается дела Немировского, мне доложили, но как-то не ясно. Я вижу, дело имеет продолжение, так что расскажите мне подробно.
Филиппов коротко, но не упуская деталей, доложил Белецкому о том, что произошло, не забыв отметить роль Бахтина.
– Вот видите, – усмехнулся Белецкий, – вы, Михаил Иванович, совсем недавно аттестовали Бахтина совсем с другой стороны. – Но…
– Никаких «но». Я немедленно иду докладывать министру. Кстати, кто этот Зоммер?
– Управляющий известного коммерсанта и общественного деятеля господина Рубина, – сказал Козлов.
– Рубин. Общественный деятель. Надо же, – Белецкий поднялся из-за стола, – придется и с него строго спросить, как это получается! В соседнем доме бандиты, швейцар пытается убить полицейского чиновника, управляющий – главарь банды, а Рубин…
– Он проживает в Москве, ваше превосходительство, вполне естественно…
– Бросьте, – резко бросил Белецкий, – слишком уж много совпадений, как вы считаете, Владимир Гаврилович?
– Полностью с вами согласен, ваше превосходительство. – Свободны, господа.
В приемной Козлова дожидался чиновник с полицейского телеграфа.
– Ответ из Орла, ваше превосходительство, – протянул он Козлову бумагу. Козлов прочел, досадливо крякнул:
– Нет такого Аникина в Орле. И звание почетное его липа. – Это и следовало ожидать, – сказал Филиппов.
– Давайте-ка, Владимир Гаврилович, делами нашими займемся, – резко оборвал его Козлов. – Вы поезжайте в должность, ну, а я распоряжусь о назначении тщательного следствия.
Но Козлов не пошел в департамент. Он вызвал автомобиль и поехал на Большую Морскую, 22, где помещалась станция телефонного сообщения Петербург – Тверь – Москва – Нарва. На станции техником работал его агент Шмель.
Козлов с его помощью получил на станции отдельную комнату для прямых переговоров с Москвой. Он прошел в служебную часть станции, поднялся на второй этаж и открыл своим ключом дверь. В маленькой комнате стоял крохотный столик, на котором лежал справочник «Вся Mocквa» и стоял аппарат. Козлов поднял трубку, попросил Москву и назвал номер Усова.
Тайный советник Белецкий не пошел к министру. Он точно знал, что Протопопову, погруженному в самый омут дворцовых интриг, нет никакого дела до уголовной преступности.
Конечно. Белецкий понимал, что Рубин сволочь, тем более имелся в архивах департамента некий материал на коммерсанта и общественного деятеля. Но, благодаря мощной поддержке секретаря Распутина Арона Симановича, Рубину удалось найти нужных людей и организовать мощное прикрытие.
Белецкий точно знал, что борьба с окружением Распутина сегодня практически невозможна. Тем более что парижская истории Бахтина всплыла самым неожиданным образом.
Несколько дней назад к нему пришел начальник особого отдела полковник Васильев, которого Белецкий протащил на это место, сожрав Еремина.
– Дело одно каверзное есть, ваше превосходительство.
– Садитесь, Иван Петрович, – радушно пригласил Белецкий, – давайте за чайком его обговорим. – Дело-то вас касается, – вздохнул Васильев. – Меня? – искренне удивился Белецкий. – Вас, Степан Петрович. – В чем же провинился я, – засмеялся Белецкий.
– Начальник Московского Охранного отделения полковник Мартынов завербовал некоего Заварзина Дмитрия Степановича, партийные клички «Гоголь» и «Петр Петрович» – в наблюдении «Дунайский».
– Постойте, постойте, – Белецкий задумался на секунду, – как же, помню, донесение Алексеева из Парижа, что-то связанное с Бахтиным.
– Именно. Заварзин, агентурная кличка Сибиряк, в ознакомительном донесении написал, что в 1912 году, в Париже, в кафе на улице Венеции, Бахтин предупредил его об операции, которую готовит загранагентура против социалистов в библиотеке на улице Брона. При этом присутствовал один из партийных функционеров – Литвинов Борис Николаевич, в настоящее время отбывающий ссылку под Омском.
Для проверки донесения, так как дело касалось чина полиции, полковник Мартынов направил в Омск агента Блондинку, который как сотрудник газеты «Русское слово» имел доступ в общественные и революционные крути. Блондинке удалось войти в доверие к Литвинову и установить дружеские отношения, а после публикации в «Русском слове» статьи Литвинова, под псевдонимом Наблюдатель, Литвинов стал особенно откровенным.
Когда Блондинка завел разговор о случае в Париже, сообщив, что об этом ему якобы рассказал Заварзин, Литвинов расхохотался и сказал, что Заварзину нужно меньше пить. – А что, он пьет? – поинтересовался Белецкий. – На этом и завербован.
– Ну, каким боком, Иван Петрович, эта история касается меня? – хитро прищурился Белецкий.
– В деле есть рапорт полковника Еремина на имя командира Отдельного корпуса жандармов о том, что вы воспрепятствовали должному расследованию против Бахтина.
«Вот же скотина», – подумал Белецкий. Вовремя он убрал Еремина, а то бы копал он и копал под него.
– Да, история неприятная, а ваше какое мнение, Иван Петрович?
– Ваше превосходительство, вы же наши порядки знаете. Подобную историю как угодно повернуть можно. Тем более Мартынов планирует начать разработку Бахтина через агента Сибиряка.
Когда полковник ушел, Белецкий приказал секретарю ни с кем его не соединять и никого не принимать. Из сейфа он достал папку, на обложке которой было написано: «Бахтин».
Он читал документы, донесения, записи разговоров. И внезапно вспомнил недавний разговор с присяжным поверенным Глебовым.
Петр Петрович выпил чуть больше нормы, размяк и пожаловался Белецкому, что у его дочери Лены не сложилась жизнь.
– Она же замужем за тайным советником Кручининым? – удивился Белецкий.
– Вы не поняли, Степан Петрович, – вздохнул Глебов, – мой зять человек, состоящий исключительно из достоинств. – Так в чем же дело?
– Романтическая история, сродни Маргарите Готье. – Не понял.
– Она влюблена. И любит этого человека много лет. Только не подумайте ничего плохого, чувства сии исключительно платонические.
– А нельзя ли узнать предмет? – поинтересовался Белецкий. – Ваш подчиненный Бахтин.
