Ловушка для дьявола - Осман Ричард

Алан совершает обход, бдительно контролируя, дабы ему уделили всё внимание, которое он заслуживает. Компьютерный Боб для него в новинку, поэтому Алан проводит с ним чуть больше времени, чем с другими, — просто чтобы убедиться, что он тоже в игре.

На экране телевизора Джойс — фотография Дома Холта, откинувшегося на спинку стула, с пулевым отверстием во лбу.

— Ты сказала мне, что поедешь в садоводческий торговый центр, — упрекает маму Донна, — а не вот это всё.

— Я просто постояла на «шухере», — отвечает Патрис. — Не сходи с ума.

— Как вы все можете увидеть, — комментирует фотографию Джойс, — еще одна смерть, еще одно профессиональное убийство. Единственный выстрел в череп.

Боб неуверенно поднимает руку.

— Да, Боб?

— Еще одна смерть?

— На днях наркоторговцы убили нашего друга Калдеша, — объясняет Ибрагим. — Алан, ты не мог бы, пожалуйста, оставить Боба в покое? Его застрелили на проселочной дороге после того, как он украл у них немного героина.

— Еще вопросы, Боб? — спрашивает Элизабет. — Или можем продолжить?

Боб разводит руками, как бы говоря: «Пожалуйста, не обращайте на меня внимания».

— Итак, — произносит Джойс, — кто его убил и почему?

— Наверняка это Митч Максвелл, — говорит Рон. — Так или иначе, но Дом потерял героин, а Митч не может такого допустить, поэтому стреляет ему в «котелок».

Джойс добавляет:

— Кроме того, полагаю, Митч точно знал, где найти Дома.

— Только есть одна проблемка, — добавляет Крис. — Когда я вломился на склад…

Донна закатывает глаза.

— …окно на первом этаже уже было разбито. Митч Максвелл вошел бы через парадный вход.

— Возможно, он не хотел, чтобы его заметили, — говорит Донна. — Кстати, ты бы ни за что не пролез в то окно, если бы не начал худеть. Видишь, в какие неприятности ты влипаешь из-за диеты?

— Вы не против, если я выскажу свое мнение? — спрашивает Джойс. — Когда мы с Ибрагимом ездили к Саманте Барнс в Петворт… Боб, вы когда-нибудь бывали в Петворте?

— Э-э, нет, — отвечает Боб.

— Непременно побывайте. Там очень красиво, а в будние дни не слишком многолюдно, так что мы успели посмотреть всё. И если вы действительно туда наведаетесь, то рекомендую чудесное кафе рядом с…

— Ты высказала свое мнение, Джойс? — перебивает ее Элизабет.

— О да, — отвечает Джойс. — Ради всего святого, Алан, ты же видел эту обувь раньше! Извините, Боб. Да, когда мы упомянули Дома Холта при Саманте Барнс и ее муже…

— Гарт его зовут, — вставляет Ибрагим. — Почти наверняка канадец.

— …то оба поклялись, что никогда прежде не слыхали этого имени. Но они лгали, да, Ибрагим?

— Точно так, — соглашается тот.

— Как вы можете знать это наверняка? — спрашивает Донна.

Джойс пожимает плечами:

— Мы просто знаем. Точно так же, как я знаю, что вы с Богданом сюда не с художественной выставки приехали. Но это можно обсудить позже.

— А откуда вы приехали? — удивляется Крис.

— Мы ходили на футбол, — говорит Богдан.

— На матч «Эвертона»?

— Я не запомнила, какие играли команды, — отвечает Донна. — Может, и они.

— Встретили там кого-то интересного?

— Выходит, его мог убить Митч Максвелл или Саманта Барнс со своим канадцем, — вмешивается Элизабет. — Кто-нибудь еще?

— Тот, кому Митч Максвелл продает героин, — говорит Донна. — Это ведь еще более серьезный мотив, не так ли?

Джойс кивает:

— Именно поэтому мы сфотографировали бумаги. Надеюсь, я все сделала правильно, Элизабет?

— Ты все сделала правильно, — соглашается та.

Джойс будто становится выше на целый дюйм.

— Итак, Боб, вы не могли бы открыть фотографии документов, которые у нас есть? Правда, боюсь, вам придется прокрутить несколько снимков пулевого ранения крупным планом…

Боб листает фотографии на высокой скорости, пока не появляется первый документ.

— Из этих бумаг, я совершенно уверена, мы сможем точно выяснить, кому и что он продает, — говорит Элизабет. — И все благодаря Джойс.

— Я тоже помогал, — напоминает Рон.

— Да, он помогал, — подтверждает Джойс. — Он рыдал.

— Молодец, Рон, — говорит Элизабет, и после ее слов Рон тоже вырастает на дюйм.

— Может, пора заварить чаю? — спрашивает Джойс. — Впереди у нас долгий вечер.

— Давайте приготовлю я, — предлагает Ибрагим. — Похоже, всем остальным есть чем заняться.

Элизабет качает головой:

— Похоже, документы зашифрованы, Ибрагим. Вы окажете неоценимую помощь, если займетесь расшифровкой. А чай тем временем приготовлю я.

Рон и Джойс обмениваются взглядами. Такое случилось, безусловно, впервые.

— Правда, я не уверена, что у меня найдется девять кружек, — говорит Джойс.

— Возможно, я тут лишний, — смущенно произносит Боб, но бурные крики «Что вы! Что вы!» плюс Алан, свернувшийся калачиком у его ног, заставляют его остаться.

— Возьму кружки у Элизабет, — решает Богдан. — Заодно передам от всех привет Стефану.

Элизабет сжимает его руку, прежде чем отправиться на кухню.

Глава 42

Богдан не очень любит снег. По его многолетнему опыту, только два типа людей действительно любят снег: те, кто мало его видит, например британцы, или те, кто живет возле гор. В Польше он наблюдал ужасно много снега, и никто при этом не катался на лыжах. К чему Богдану снег?

Он входит в квартиру Элизабет и Стефана. В гостиной горит свет, так что Богдан идет туда. У окна стоит Стефан, вглядываясь в снежную мглу.

— Стефан, — зовет Богдан, — это я.

— Старина, — говорит тот, — происходит что-то странное.

— Окей. Хочешь чаю? Или виски? Смотришь телевизор?

— Я тебя знаю, — произносит Стефан. — Мы беседовали.

Богдан кивает:

— Я твой друг. Ты мой друг. На днях мы с тобой прокатились.

— Так я и думал, — говорит Стефан. — Если я расскажу тебе кое-что, ты не подумаешь, что я съехал с катушек?

— Ты съехал с катушек?

Это нечто новое для Богдана.

— Я съехал с катушек! — внезапно раздражается Стефан.

Он никогда прежде не раздражался на Богдана.

— Рехнулся, спятил, господи!

— Нет, ты на катушках, — возражает Богдан, надеясь, что такое выражение существует.

— Правда, есть лисенок… — продолжает Стефан. — Он приходит меня навещать.

— Снежок?

— Да, Снежок, — отвечает Стефан. — Ты его знаешь? Такой парняга с ушками?

— Я его знаю, — кивает Богдан. — Прекрасный лисенок.

— Он не пришел сегодня вечером.

— Из-за снега, — предполагает Богдан. — Где-то спрятался и греется.

Стефан возражает:

— Ерунда! Лисы совсем не против небольшого количества снега. Лис он совершенно не волнует. Ты что, вообще ничего не знаешь о лисах?

— Не так чтобы много, — признается Богдан.

— Что ж, поверь на слово человеку, который знает. Где он?

— Может, ты скучал по нему?

— Я никогда по нему не скучаю, — уверяет Стефан. — Можешь спросить мою жену, она где-то бродит. Я никогда не скучаю по нему. Мы никогда не скучаем друг по другу.

— Хочешь, я поищу?

— Наверное, стоит поискать вместе, — говорит Стефан. — Я не против признаться, что волнуюсь. У тебя есть фонарик?

— Есть, — отвечает Богдан.

— А мы приятели? Хорошие приятели?

Богдан кивает.

— Я был резок с тобой? — спрашивает Стефан. — Мне показалось, я говорил довольно грубо, хотя не желал этого. Видишь ли, я тебя не ждал, и у нас ничего нет.

Богдан качает головой:

— Нет, ты не был со мною резок. Давай-ка тебя оденем. На улице холодно.

— Кажется, раньше сюда заходил здоровенный парень с бородой и в шляпе, — задумчиво говорит Стефан. — И что-то произошло…

Глава 43

Пока они просматривают документы, позволив Ибрагиму выполнять свою работу, Элизабет слушает их из кухни. В какой-то момент она думала позвонить Кашье — женщине, с которой сотрудничала раньше. Кашья была, пожалуй, величайшим криптографом в истории МИ-6, но теперь она работает на Илона Маска. Но как только Элизабет услышала Ибрагима, объясняющего Джойс: «Видите, A равно единице, Б равно двум и так далее», то поняла, что этот отдельно взятый код, возможно, не потребует вмешательства Кашьи.