Алексей Макеев - Кремлевская пуля
– Присмотрим, дело нехитрое, – пообещал Сазан и обратился к Савельеву: – Я тут тебе, Степка, адрес колонии написал, где Шурган умер. Край неблизкий, но при случае съезди к нему на могилку. Там тебе всякий покажет, где зэков хоронят. Любил он тебя как сына.
– А я там уже давно побывал, – неожиданно для Льва сказал Степан. – И памятник поставил, и березу посадил. Любил их дядя Вася.
Сазан растрогался чуть не до слез. Старые воры часто бывают сентиментальны.
– Это ты правильно, молодец! Нужда будет, обращайся, я тебе всегда помогу.
По дороге в Москву Гуров удивленно спросил:
– Степа, ты действительно был на этой могиле или соврал для закрепления дружеских отношений?
– Действительно был, – подтвердил Савельев. – И березу посадил, и памятник поставил, и написал на нем «Шургану от Шургана». Это для вас он уголовник-рецидивист, а для меня – очень близкий человек, которому я обязан всем, кроме рождения, – с вызовом закончил он.
– Это твое дело, – сказал Лев Иванович, немного смущенный этим резким ответом.
– Давайте лучше о деле, – предложил Степан. – А заодно остановимся и перекусим. Когда еще поесть придется?
По дороге к Москве они нашли подходящий «карман» и заехали туда. Но Гуров наотрез отказался есть в машине. Они вышли и устроились за столом. Помянув добрым словом заботливую Надю, мужчины принялись за бутерброды и остывший чай, одновременно обсуждая результаты допроса Паршина.
– Если бы не гибель Усынина, то убийство Завьялова действительно можно было бы приписать кому-то из этой группировки со стороны Курышева, – заметил Степан. – Так что это, скорее всего, Ирина. К тому же черные шелковые женские перчатки.
– Среди бывших боевиков, а их в окружении Салмана, как я понял, довольно много, тоже могут быть снайперы. Черные шелковые перчатки мог и мужчина надеть, – возразил Гуров.
– Это вы, Лев Иванович, исключительно из духа противоречия, – заявил Савельев.
– Нет, Степа! Просто пытаюсь окончательно концы с концами свести, – задумчиво сказал Лев Иванович. – Давай я буду рассуждать, а ты – приводить контрдоводы. Итак, Паршин познакомил Наталью с Курышевым. Ей по какой-то причине потребовалось избавиться от мужа, и она закрутила эту хитрую комбинацию. Таким образом, инициатором убийства Завьялова выступила она, а исполнителем – Ирина, получившая заказ через брата. Потому-то Курышев ничего и не сказал Паршину о своих контактах с Натальей – чтобы свою сестру не светить. Возражения есть?
– Логически допустимо, но нет ни одного доказательства.
– Пошли дальше. Свадьба Натальи и Панкратова. Какого черта ее в тайне держать? Да тут бы пир на весь мир закатить! Телевидение неделю захлебывалось бы от восторга, а потом еще месяц мусолило бы это событие. Наталья с головушкой окунулась бы в океан всеобщей зависти. Она ведь самого завидного жениха России у всех конкуренток из-под носа увела А Панкратову и вовсе скромность не свойственна. С его-то барскими замашками, он же из каждого своего появления на публике шоу устраивает. Чего же они тихарятся?
– Сейчас вы скажете, что все опять лежит на поверхности. – Степан вздохнул.
– А зачем мне что-то говорить, если ты вчера уже все сказал? – Лев Иванович усмехнулся.
– То есть дело действительно в Семикине? – воскликнул Савельев.
– Да. Только ни он, ни Панкратов здесь ни при чем. Я представления не имею, какой на них существует компромат, но вот Наталья о нем точно даже не догадывается. Иначе не затеяла бы всю эту игру.
– Вы думаете, что она и есть та самая третья сила? – Савельев обалдело уставился на Гурова.
– Вот именно! Паршин с ней пять лет общался самым тесным образом и знал ее такой, какая она на самом деле. Ни малейшей жалости или симпатии этот тип у меня не вызывает, но я готов поверить его словам о том, что люди для Натальи – это пешки, которыми она играет. Дамочка решила стать сестрой президента России, о чем Семикин, я уверен, даже не подозревает, и стала добиваться своей цели. Теперь Панкратов. Собственных политических амбиций у него ноль. Зачем ему брак с Натальей – неизвестно, но, судя по словам Александрова о некоторых его склонностях, можно предположить, что она для него просто очень дорогостоящая фигура прикрытия. А вот то обстоятельство, что он для нее выступает в этом же качестве, ему даже в голову прийти не могло. Представь себе, что все проходит гладко, и тогда Наталья со всех сторон в шоколаде. Если же дело проваливается, то под удар попадает как раз Панкратов, у которого, при желании, найдут мотив – стать родственником нового президента, то есть получить доступ ко всему, чему угодно. А уж денег, чтобы нанять самого крутого профессионала, у него выше крыши. Наталья же, у которой давняя репутация дуры набитой – а с нее какой спрос! – остается в стороне, невинной жертвой чужой подлости. Вот тебе и весь расклад. Но он пока только на словах, которые, как известно, к делу не подошьешь!
– Что делать будем? – напряженным голосом спросил Степан. – Времени же практически не осталось.
– Я буду думать, а ты – вести машину, – ответил Гуров и встал.
Они ехали в Москву в полном молчании. Сыщик закрыл глаза, перебирал в уме все дальнейшие возможные действия и не видел, как парень периодически посматривал на него с нескрываемой надеждой.
Потом полковник сказал:
– У нас остается только один выход: нагло переть вперед.
– Хоть с барабаном и песней, – охотно согласился Степан. – Что надо делать?
– Для начала подтянуть твоих ребят при оружии и на машинах в одно место. Но это еще не все, – сказал Лев и начал перечислять: – Камеру-одиночку в Лефортово приготовить, навесить на меня и на тебя микрофоны. Сигнал с них пойдет в машину, оборудованную всеми вашими техническими прибамбасами. В ней будут сидеть не только ваши спецы, но и верный человек, который в совершенстве владеет чеченским языком. Оптимальный вариант – языками народов Северного Кавказа. Всем им быть готовыми к немедленным решительным действиям.
– Подробности можно узнать? Кого атаковать собираемся? – поинтересовался Савельев.
– А вот с этим придется подождать. – Гуров усмехнулся. – Весь мой профессиональный опыт и интуиция в голос орут, что вышли мы в цвет. Но сразу предупреждаю, что можем и пустышку вытянуть.
– Заинтриговали вы меня, Лев Иванович. Но мне ведь людей надо озадачить, чтобы они знали, к каким таким решительным и немедленным действиям готовиться.
– Вот когда время подойдет, тогда и скажу, – пообещал сыщик, не удержался и добавил: – Ох, Степа! Я, конечно, уже постарел, но то, что эта машина с помощью ваших хитрых штучек прослушивается, еще вчера понял. Когда мы с тобой от Александрова вышли, я готов был много лишнего наговорить, но ты мне не дал и рта открыть, а все стрелки тут же на себя перевел. Я потому сейчас и настоял, чтобы мы с тобой не в машине, а за столом перекусили. Так чего же я теперь распинаться буду? Чтобы еще раз услышать, что от меня толку нет? Извините-подвиньтесь, у меня тоже самолюбие имеется. Репутацию свою я потом и кровью десятилетиями зарабатывал не для того, чтобы меня мордой по столу возили.
– Злопамятный вы человек, Лев Иванович, – нимало не смутившись, заявил Савельев.
– Я не злопамятный, просто все помню, – поправил его Гуров.
Они снова замолчали, а когда въехали в Москву, Степан напомнил Гурову:
– Любимов!..
– Спасибо. – Лев Иванович позвонил адвокату. – Михаил Яковлевич, это Гуров.
– Здравствуйте, Лев Иванович, – отозвался тот. – Вы знаете, звуки вашего голоса рождают во мне одни только нехорошие опасения. Вы очень непредсказуемый человек.
– Бросьте! Я никогда первый не нападаю. Но давайте к делу. У меня есть для вас клиент, даже, скорее, таковые. Дело для вас пустяковое, но потребуется много беготни, а у вас, насколько я знаю, очень шустрые помощники. Да и связи ваши могут пригодиться.
– Весь внимание, – заверил его Любимов.
– У вас есть какие-то контакты в Штутгарте?
– У меня там есть даже родственники, а что?
Гуров ввел адвоката в курс дела, и тот его заверил:
– Если у мальчика все документы в порядке, то лично я никаких препятствий не вижу. Беготни действительно будет много, но дело решаемое.
– Есть один нюанс, даже два. Первое: Дмитрий и его девушка должны быть только вместе, когда вы его увидите, сами поймете, почему так. Второе: оба они всего несколько месяцев как освободились из колонии; статьи не тяжкие, но все-таки.
– Это несколько усложняет решение вопроса, но вовсе не делает его невозможным, – заметил Любимов. – Пусть приходят.
– Деньги у них есть, – заверил его Лев. – Сумма, с вашей точки зрения, небольшая, так что не разоряйте ребят, пожалуйста. Если же их почему-то не хватит, то решайте вопрос с адвокатами Альтмонда.
– Дорогой Лев Иванович! – Адвокат тихонько рассмеялся. – Да я с удовольствием повешу на этих своих коллег все расходы, включая собственный гонорар.
