Джозеф Уэмбо - Голливудский участок
Доставив на передвижной командный пункт бизнесмена, его арестовали по статье 647а уголовного кодекса — распутное поведение в общественном месте, — и Мэг даже немного пожалела больного ублюдка.
После того как его сфотографировали и сняли отпечатки пальцев, он повернулся к Мэг и сказал:
— По правде говоря, у тебя толстые бедра. И могу поспорить, комплекс дочери.
— О, да ты психолог, — сказала Мэг. — Глядя на мои бедра, ты меня полностью раскусил. Прощай, дорогой папочка.
Уже собираясь уйти, она заметила, что на нее смотрит симпатичный молодой коп из полиции нравов по фамилии Тернер, и, покраснев, непроизвольно взглянула на свои бедра.
— Они великолепны, как и все остальное, — заверил ее Тернер. — И наплюй на дочерний комплекс.
За два часа Мэг Такара задержала трех клиентов, а Баджи Полк — двух. Когда третий клиент Баджи, опустившийся ублюдок в побитом «понтиаке», предложил «снежок» за возможность трахнуться, его арестовали за хранение наркотиков.
— Хорошо работаешь, Баджи, — похвалил Симмонс. — Развлекайся, но будь настороже. На улицах много настоящих ублюдков.
Мэг встретилась с таким уже через десять минут. Это был человек лет сорока с небольшим за рулем «ауди» последней модели и в одежде из дорогого магазина. С таким парнем она, возможно, пошла бы танцевать в одном из ночных клубов, куда ходила с подругами.
Он медлил, пока вокруг нее крутились другие клиенты, нервно заводя разговор, потом уезжая. Его мучил страх перед копами, перед ограблением, перед болезнью — множество страхов, смешивающихся с похотью, а то и делавших ее еще сильнее.
Когда парень в «ауди» наконец дождался своей очереди и заговорил с Мэг, неуверенно затронув тему секса за деньги, он стал вторым за вечер, кто возбудился настолько — и так быстро, — что расстегнул штаны.
Мэг сказала, склонив голову:
— Вот это да! Ты мастурбируешь! Как занятно!
— Все из-за тебя, — сказал он. — Все из-за тебя! Я бы заплатил тебе за минет, но потратил все деньги. И, черт возьми, не могу поднять инструмент!
Пока команда преследования мчалась к углу, фары большого фургона осветили внутренности «ауди». Мэг пригляделась и увидела, что это правда: инструмент не стоял. Но он был ярко-красным!
— Боже мой! — воскликнула Мэг. — У тебя кровотечение?
Он перестал мастурбировать и посмотрел на нее. Потом отпустил свой вялый член и сказал:
— А, это. Это помада трех других проституток, которые сосали его сегодня вечером. Вот куда ушли все мои деньги.
Чуть позже Баджи нарушила приказ Симмонса не сходить с тротуара, когда большой трехосный грузовик, перевозящий телят, завернул за угол и припарковался в единственном месте, где мог уместиться, в первом переулке к северу.
Она не смогла удержаться от искушения и подошла к кабине, хотя в переулке было очень темно. Поднявшись на ступеньку, Баджи выслушала водителя со шрамами на лице в обычной майке и ковбойской шляпе:
— Пятьдесят баксов. Здесь. Сейчас. Забирайся и отсоси у меня, дорогуша.
Этот клиент казался таким необычным, что когда прибыла вторая команда прикрытия, один из копов с удивлением спросил:
— Интересно, и что ты скажешь боссу, если мы тебя арестуем, а грузовик конфискуем?
Баджи тоже задала вопрос ковбою:
— Их везут на бойню?
Ковбой был настолько зол, что некоторое время молчал, но потом все же ответил:
— Вы что, не едите телятину? Или убиваете гребаных омаров, прежде чем кидаете их в кипяток? Не задавайте дурацких вопросов, леди.
Задержание этого клиента создало бы так много проблем, что после условного освобождения ему разрешили ехать дальше вместе с грузом.
Баджи, покончив с делами на командном пункте, вернулась на свой угол на Сансет-бульваре. Она старалась не вспоминать обреченно мычащих телят. Впервые за весь вечер ей стало по-настоящему грустно.
Баджи не простояла одна и трех минут, как подъехала «хонда» с арканзасскими номерами, в которой сидели двое молодых парней, почти подростки. Она все еще чувствовала себя подавленной из-за телят и тех легкомысленных мужей и отцов, которых они сегодня задержали вместе с Мэг, спрашивая себя, какие болезни эти неудачники привозят домой своим женам. Может быть, смертельные. Может быть, даже СПИД.
Она сразу поняла, с кем имеет дело: с парой морских пехотинцев. У обоих были незагорелые лбы и очень короткие прически с выбритыми висками. На обоих — дешевые футболки с названиями рок-групп на груди, которые они, вероятно, купили в сувенирном магазинчике на Голливудском бульваре. Оба натянули неуверенные улыбки на свои туповатые лица, и после того как Баджи испытала необъяснимую печаль, сейчас она испытывала необъяснимую ярость.
— Привет, ягодка, — обратился к ней один из морпехов.
Баджи подошла к машине и рявкнула:
— Еще раз назовешь ягодкой, пристрелю!
Слово «пристрелю» моментально изменило ситуацию.
— Надеюсь, у тебя нет пистолета, — сказал парнишка.
— Почему нет? — спросила Баджи. — Разве девушка не имеет права себя защитить?
— Не знаешь, где можно поразвлечься? — Парнишка попытался вернуть себе напускную храбрость.
— Поразвлечься? — сказала Баджи. — Что ты имеешь в виду?
Морпех взглянул на приятеля, который нервничал еще больше, и пояснил:
— Ну, нам хотелось бы повеселиться. Понимаешь, что я имею в виду?
— Да, — сказала Баджи. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Если это не слишком дорого.
— А это что значит? — спросила Баджи.
— Мы можем заплатить семьдесят баксов, — ответил парнишка. — Но ты обслужишь нас обоих, ладно?
— Где находится ваша база? — поинтересовалась Баджи, думая, что команда преследования уже готовится к выезду.
— А в чем дело? — спросил юнец.
— Я родилась ночью, но не прошлой. — «Им не больше восемнадцати», — подумала она.
— Кэмп-Пендлтон, — сказал парнишка, с лица которого исчезала усмешка.
— Когда вас отправляют в Ирак?
Теперь он был полностью озадачен. Он посмотрел на водителя, опять на Баджи и ответил, стараясь выглядеть мужественно:
— Через три недели. А что, вы собираетесь обслужить нас бесплатно, из чувства патриотизма?
— Нет, маленький тупой козел, — ответила Баджи. — Я собираюсь отпустить вас, чтобы вы поехали в Ирак и там вам оторвали ваши безмозглые головы. Я из полиции, команда парней из полиции нравов находится в минуте езды, и если вы будете здесь, когда она подъедет, придется объясняться с командиром части. А теперь убирайтесь к чертовой матери из Голливуда и никогда сюда не возвращайтесь!
— Слушаюсь, мэм, — сказал парнишка. — Спасибо, мэм!
Они уехали прежде, чем ее команда прикрытия медленно проехала мимо угла, и Баджи заметила, как привлекательный коп по фамилии Тернер вначале покачал головой, потом пожал плечами, как бы говоря: «Одного можно отпустить, главное, чтобы это не вошло в привычку».
Копы из полиции нравов понимали, что их подопечным нужно отдохнуть, поэтому предложили заглянуть в ближайший «Бургер кинг», но Мэг с Баджи попросили отвезти их в японский ресторан на Сансет-бульваре. Они решили, что мужчины-полицейские не захотят есть сырую рыбу и они отдохнут от мужского пола, которого на сегодня было уже достаточно. Тридцать минут передышки и разговор о ночной работе казались им настоящим счастьем. Копы из полиции нравов высадили их и сказали, что заедут, чтобы поработать еще час, и на этом все закончится.
Тернер произнес, не отрывая взгляда от Мэг:
— Еще час, и сворачиваемся.
— Господи, в этом отделе все копы используют киношные выражения, — вздохнула Баджи, когда они вошли в ресторан.
Мэг заказала сашими, а Баджи — более привычное суши, стараясь соблюдать приличия и не скрести деревянными палочками по тарелке, что так вульгарно проделывали многие бледнолицые в суши-барах.
— Скольких ты захомутала? — спросила Баджи.
— Троих, — ответила Мэг.
— У меня на одного больше, — сказала Баджи. — И еще двоих я отпустила. Служивые из Кэмп-Пендлтона. Я для них стала благочестивой сучкой, которую они запомнят на всю жизнь.
— Я не встретила ни одного, которого стоило бы отпустить, — сказала Мэг. — Самая мерзкая сволочь, которую мне только приходилось видеть. Может, мне не следовало надевать садомазохистский наряд?
— Ты все еще участвуешь в соревнованиях по стрельбе? — спросила Баджи. — Я читала о тебе в «Блю лайн», когда работала в Центральном участке.
— Становится неинтересно, — ответила Мэг. — Парням не нравится стрелять со мной. Боятся, что я буду первой. Я даже сняла с формы значок заслуженного стрелка.
— Я тебя понимаю, — сказал Баджи. — Если мы, девушки, хотя бы заводим разговор об оружии, нас уже считают лесбиянками.
— Недавно Таможенное управление США устроило соревнования и пригласило меня. Я отказалась, когда увидела название «Стрельба из дамского пистолета». Можешь поверить? Когда меня попросили участвовать, я сказала: «Чудненько. Ранний ужин с чаем и котильоном?» Парень из таможни так ничего и не понял.
