Убийство на острове Фёр - Йоханнсен Анна

— Большое всем спасибо. Увидимся завтра.

Постепенно все начали расходиться кто куда. Брандт направился к двери, и Лена окликнула его:

— Можно вас на пару слов? Давайте пройдем к вам в кабинет.

— В чем дело? — спросил Брандт, когда они сели за небольшой стол для совещаний.

— Ваш сын Энно учится в одном классе с Марией. Я не хочу ставить господина Оттенгу в неудобное положение, поэтому будет лучше, если я допрошу Энно сама. Вас устроит завтра днем? Часа в два?

Брандт громко сглотнул.

— Не думаю, что это необходимо.

— Потому что Энно — ваш сын?

Брандт на мгновение задержал дыхание, потом громко выдохнул и расправил плечи.

— Да, потому что он мой сын. К тому же я считаю, что опрашивать детей бессмысленно. Могу вас заверить, что Энно не имеет никакого отношения к травле.

— Ваш сын ничем не отличается от остальных граждан нашей страны. Если вы как отец не дадите согласие на опрос, то мне останется лишь пойти официальным путем. Вы и сами понимаете, что это значит.

Если бы взглядом можно было убивать… На секунду Лене показалось, что сейчас Брандт выгонит ее из кабинета, но потом он взял себя в руки.

— Раз уж вы настаиваете, то я попрошу Энно зайти после обеда. Но я буду присутствовать на допросе.

— В качестве отца?

— А в каком еще? — рявкнул Брандт. Его руки затряслись, а лицо покраснело. Похоже, он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться.

— Само собой, я не могу вам этого запретить, но, боюсь, в таком случае мне придется исключить вас из расследования. Думаю, будет лучше, если я поговорю с Энно наедине или если на допросе будет присутствовать его мать.

Брандт вскочил из-за стола и затряс головой, как будто счел предложение абсурдным.

— Что за фарс! — воскликнул он, однако уже через мгновение взял себя в руки. — Хорошо, как скажете. Я попрошу жену, чтобы она приехала вместе с Энно. Наверняка ваш разговор продлится недолго.

Лена тоже встала.

— Да, я тоже так думаю. Особенно если Энно не имеет никакого отношения к травле.

— Я могу вам еще чем-нибудь помочь? — со стоном спросил Брандт. — Уже поздно, а я, как вы знаете, еще должен заехать к Раймерсам.

— Нет, это все. Спасибо. Думаю, расследование сдвинулось с мертвой точки. Если повезет, скоро вы от нас избавитесь. — Лена протянула Брандту руку. — Передавайте наилучшие пожелания супруге.

Глава 18

Лена в нерешительности стояла перед полицейским участком и смотрела на пирс. Последний паром на Амрум отходил через час. Садиться на него не хотелось. Все мысли Лены были заняты расследованием, ей требовалось время, чтобы обдумать полученные факты. Но вдруг Эрик все неправильно поймет? С другой стороны, Лена не хотела, чтобы ее планы зависели от Эрика и его предположений. Если повезет, завтра она вернется на Амрум пораньше. Да, выбрать такой вариант куда логичнее, чем приехать на последнем пароме и, если повезет, перекинуться с Эриком парочкой слов перед сном.

Лена вытащила телефон и набрала хорошо знакомый номер.

— Привет, — поздоровался Эрик. — Как дела?

— Так себе. Несмотря на подкрепление из Фленсбурга, мы топчемся на месте. В общем, света в конце туннеля нет и не предвидится.

— Значит, сегодня ты остаешься на Фёре?

— Ты сильно обидишься? Мне еще нужно…

— Эй-эй, ты чего, Лена! Я знаю, как важна для тебя работа. Все в порядке, не волнуйся.

— Правда? — уточнила Лена, потому что слышала в голосе Эрика разочарование.

— Правда. Но будет здорово, если завтра ты приедешь пораньше. В качестве компенсации. — Теперь в его голосе слышалась улыбка.

— Я уже подумала об этом. Не могу ничего обещать, но очень постараюсь.

— Уже неплохо. Я приготовлю что-нибудь вкусное, и мы устроим приятный вечер.

— Я постараюсь, обещаю. Но если вдруг завтра у меня не получится вырваться пораньше, то перенесем на воскресенье.

— Дело настолько сложное?

— Не то слово. У меня нет отправной точки, хотя мне кажется, что она прямо передо мной и я просто ее не вижу. Уверен, ты прекрасно понимаешь, как это бесит.

— Эй, ты же сама рассказывала, что ключевую улику иногда приходится искать месяцами!

— У меня нет столько времени. Я даже не могу с абсолютной точностью доказать, что девочку убили. Если в ближайшие дни мы не нападем на след… — Лена не договорила, потому что не знала, что тогда произойдет. Возможно, если расследование приведет к негативным последствиям для церкви, то Варнке предпочтет закрыть дело.

— Похоже, ты находишься под сильным давлением.

— Да, мне тоже так кажется.

— Напоминает старые добрые времена. Лена против всего мира. Ты никогда не убегала и не сдавалась. Ты продолжала бороться, несмотря ни на что.

«Не знаю, не знаю, — подумала Лена. — Во всяком случае, за свою семью я бороться не стала и сбежала».

— Да, но героем меня назвать нельзя, — сказала она наконец.

— Для меня ты герой. А теперь обещай, что будешь изредка думать не только об убийцах, но и о себе.

— Обещаю, — ответила Лена и, немного помолчав, добавила: — Мне пора идти, Эрик. Если получится, вечером я еще позвоню.

— До одиннадцати я вряд ли лягу. И ты не засиживайся допоздна.

— Хорошо. До связи, Эрик.

Никто из них не спешил отключаться, и некоторое время они просто молчали. Наконец Эрик прошептал:

— Я люблю тебя.

— Знаю, — тихо произнесла Лена.

— Будь осторожна. Я не хочу тебя потерять.

— Я всегда осторожен. Пока, Эрик.

Лена в нерешительности стояла перед полицейским участком, сжимая в руке телефон, и не знала, чем заняться. Вчера Йохан дал ей ключи от пансионата, в котором остановился, но сейчас у нее не было ни малейшего желания сидеть в маленькой затхлой комнатке. Она неторопливо подошла к машине, достала из сумки толстый свитер и направилась вдоль набережной Вик-ауф-Фёра. Спустя десять минут она добралась до «своего» шезлонга и окинула взглядом небо. Температура уже опустилась ниже двадцати градусов, но в свитере и под пледом, тоже прихваченном из машины, Лена продержится некоторое время.

Она села на шезлонг, укуталась в плед, достала из сумки ноутбук и включила его. Еще раз просмотрела фотографии с флешки Марии. Ее первое впечатление подтвердилось: Мария улыбалась искренне. Было видно, что ей нравится быть в кругу семьи. Вот она прижимается к маме, вот обнимает сестру… На всех фотографиях Мария стремилась прикоснуться к родным — даже к строгому отцу. Она улыбалась ему так же лучезарно, как и маме с сестрой. Между ними не чувствовалось никакой прохлады.

— Ты была так счастлива, — пробормотала Лена. — Когда все изменилось? И почему?

Неужели потому, что Мария поняла: ее взгляды отличаются от взглядов родители? Иоганна, ее старшая сестра, отказалась от их веры. Был ли другой способ вырваться из такой религиозной семьи? Может, Мария боялась, что пути назад уже не будет?

Лена попыталась вспомнить последние годы, которые провела на Амруме. Ее ситуация казалась не такой, как у Марии, но определенные параллели все-таки присутствовали. Властный отец, безжалостно отстаивающий свои интересы и не замечающий, что с каждым днем дочь отдаляется от него все больше и больше. Мать, которая не осмеливается противоречить мужу и пытается сохранить семью. Маленький островок, усиливающий ощущение того, что ты в ловушке, из которой необходимость сбежать. Все это напряжение в течение многих месяцев, даже лет, медленно копилось внутри Лены, и возможно, внутри Марии тоже. Чем старше Лена становилась, тем сильнее чувствовала себя заложницей ситуации. Сколько раз она умоляла мать дать отцу отпор и всегда получала один и тот же ответ: «Он не такой, каким кажется. Мы справимся, ведь мы — семья».

Хватило ли Марии смелости поговорить с матерью? А рассказать о том, что ее изнасиловали? Или Мария всегда понимала, что ее мать не пойдет против отца?

Пока не удалось найти никого, кто бы знал о причинах, заставивших Марию решиться на побег. Почему девочка не обратилась за помощью к сестре? Или к Еве Брааш? Может, она сама не понимала, что с ней произошло?