Харри Нюкянен - Ариэль
Звонок Дана был как раз тем вызовом, которые он любил в прошлом и склонность к которым сохранилась у него и после сорока. Я не знал, что мне думать об этом. Я встал и подошел к самому краю набережной. Волны били в каменную стенку. Это завораживало так же, как если долго смотреть на языки пламени.
Рассказ Дана заполнял несколько лакун, которые оставались у нас в связи с событиями в Линнунлаулу, да и в целом был похож на правду. Кроме того, он вписывался в полученную нами информацию о причастности Таги Хамида и Лайи к наркоторговле. Тем не менее он не объяснял, почему в квартире Хамида оказались оружие и взрывчатка. С трудом верилось, что наркоторговец заодно был поставщиком оружия для террористов.
Рядом со мной, блеснув фарами, остановился автомобиль. Я бы предпочел еще какое-то время побыть наедине со своими мыслями, вперившись взглядом в волны, и после этого отправиться домой спать, но меня ждала работа. Я уселся рядом с Симолином.
Хусейн, брат Вашина Махмеда — рабочего, убитого в автомастерской Али Хамида, — вечером позвонил в дежурную часть полиции и сообщил, что хочет побеседовать со следователем. Дежурный связался с Симолином, который позвонил мне и затем Хусейну и договорился о встрече. У брата убитого была пиццерия на набережной Хиерттониеми.
На Махмеда следствие сразу не обратило особого внимания по совершенно рутинным причинам, то есть просто потому, что с самого начала было ясно — объектом нападения являлся Хамид. Я поручил Оксанену съездить на квартиру Махмеда и связаться с родственниками, но не знал, сделал ли он это.
Мы не сразу нашли пиццерию в лабиринтах нового спального района. Раньше здесь находились нефтяной порт и громадные нефтехранилища.
До закрытия оставалось минут двадцать, и в пиццерии сидело всего двое посетителей. Брату Махмеда было на вид лет тридцать пять. Лицо с крупными чертами, загрубелая кожа.
Он проводил нас за столик в сторонке и спросил, не хотим ли мы перекусить за счет заведения. Мы поблагодарили и отказались.
Хусейн Махмед сел напротив нас. На нем была футболка с короткими рукавами и логотипом пиццерии.
— Я уверен, что это дело связано с наркотиками. Мой младший брат говорил мне об этом множество раз.
— С наркотиками? — удивился Симолин.
— Хамид, человек, у которого работал Вашин, по-крупному продавал наркотики. У него был большой бизнес.
— Что ваш брат об этом знал?
— Он видел, как туда приезжали двое французов очень бандитского вида. Хамид испугался, поскольку у него не было достаточной суммы денег, и эти люди очень сильно разозлились. Они говорили на арабском, и Вашин слышал, что речь шла о деньгах. Эти парни сказали, что Хамиду будет очень плохо, если он не достанет денег.
— Когда это было?
— За две недели до того, как его убили.
— Вы считаете, что его убили эти визитеры?
— А кто же еще?
— Постарайтесь вспомнить, что еще вам рассказывал брат, — попросил Симолин.
Последние посетители покинули пиццерию. Хусейн помахал им рукой.
— Когда те люди ушли, Али позвонил своему кузену и сказал, что необходимо где-то достать деньги… Затем он добавил, что израильтяне не согласны дать еще денег.
— Али употребил именно слово «израильтяне»? — спросил я.
— Брат сказал, что израильтяне. Али говорил на арабском.
Я обдумал услышанное. Неужели Дан говорил правду и Бен Вейсс действительно финансировал наркоторговлю? Но какого дьявола наркоторговцы планировали теракт в синагоге?
— Что было дальше?
— Брат хотел уйти от Али, но не нашел другой работы. Он собирался накопить денег и открыть собственную автомастерскую, а затем привезти себе из Ирака хорошую жену. Брат был честным и трудолюбивым человеком.
Хусейн помрачнел.
— А как он устроился на работу к Хамиду?
— Через меня. Хамид говорил мне, что ищет хорошего автомеханика. Мой брат тогда работал уборщиком. Он учился в училище на автомеханика. Хамид взял его на работу. Теперь я простить себе не могу, что устроил его на это место.
— И сколько времени он проработал у Хамида?
— Больше полугода.
— Вы хорошо знали Хамида?
— Не особенно. Иногда разговаривал с ним, когда встречались в общине.
— А его двоюродного брата Таги?
— Его я вообще не знал. Брат говорил, что он тоже торгует наркотой. Он был нехорошим человеком.
— Откуда ему было известно, что Таги Хамид продает наркотики?
— Не знаю, но он говорил.
— Где Вашин жил?
— У него была комнатка за автомастерской. Иногда жил у меня, но вообще-то он все время искал себе квартиру.
Я вспомнил каморку за стенкой автомастерской. В ней обнаружили чемодан с одеждой и какие-то личные вещи. Все это осмотрели криминалисты.
— У вашего брата была подруга или друзья?
— Нет, он все свободное время проводил дома или учился и еще навещал общину. Он не любил дискотек и терпеть не мог сидеть в баре.
— Почему Вашин не обратился в полицию? — спросил Симолин.
— Не решился. У Хамида было гражданство Финляндии, и он взял его на работу. Вашин боялся, что ему не поверят в полиции и убьют свои же. Хамид был опасным человеком.
— Ваш брат видел впоследствии этих французов?
— Нет. Он заходил сюда за два дня до гибели. Сказал, что слышал, когда находился в своей каморке за мастерской, как Таги сообщил Али, что договорился с кем-то о встрече на мосту. Мой брат не понял, о каком мосте они говорили. Таги сказал, что друзья придут туда и все решат, а после этого им не надо будет больше ничего бояться.
— Друзья? Ваш брат понял, что имел в виду Таги?
Мужчина не ответил. Вдруг он вспомнил о чем-то и крикнул на кухню:
— Эйя! Поди сюда!
Из кухни показалась женщина лет тридцати в поварском халате.
— Эйя — моя жена… Расскажи полицейским, что ты видела.
Стеснение промелькнуло на лице женщины, но затем она подошла к нам.
— Я видела, как Али Хамид встречался с сотрудником полиции государственной безопасности неподалеку от «Итякескуса». Этот мужчина вышел из машины Хамида как раз в тот момент, когда я проезжала мимо на велосипеде.
— Откуда вы знаете, что это был сотрудник полиции государственной безопасности?
— Раньше я работала вместе с его женой. Я видела ее с мужем, когда летом торговала на блошином рынке в Хиеталахти. У него легко запоминающаяся внешность.
— И как зовут его жену?
— Ирма Силланпяя.
Глава 18
Иногда во сне мысли упорядочиваются. Теперь же мне казалось, что они, наоборот, все перемешались. Когда я проснулся в семь, то в первую очередь подумал о Вивике Мэттссон, как будто, пока я спал, она пробралась ко мне в голову и только ждала моего пробуждения.
— Вивика Мэттссон, — пробормотал я вслух, когда брился.
Оставалось лишь признать, что эта женщина произвела на меня впечатление.
Я часто думал о ней и даже прикидывал разные способы сойтись поближе. Самым простым вариантом было встретиться под предлогом проверки, могла ли она слышать с моста крики «Моше маньяк» или «Мухаммед маньяк».
Один мой бывший коллега нашел свою нынешнюю жену, допрашивая ее по поводу одного случая, связанного с рукоприкладств ом. Он раздул из мелкого происшествия целое дело и навещал ее для взятия показаний, пока наконец не получил приглашение на кофе. Другой знакомый полицейский женился на разыскиваемой им правонарушительнице, а еще одна супружеская пара возникла, когда констебль из Отдела по борьбе с преступлениями против личности искал квартиру, из которой лучше всего наблюдать за засевшим в доме напротив и отстреливавшимся преступником. Теперь он может ежедневно вести наблюдение за местом преступления из окна своего дома.
Я открыл форточку и высунулся, чтобы понять, какая сегодня погода. Туман и промозглость. Из окна был виден дом напротив, люди занимались своими утренними делами. В одном из окон мужчина в майке глубокими затяжками добивал сигарету. Затем он раздавил бычок о подоконник и щелчком отправил его на улицу.
Воздух был напитан влагой, и я надел куртку. Краем глаза заметил, как слева открылась дверь автомобиля. Я резко обернулся.
— Кафка!
Меня окликнул начальник службы безопасности израильского посольства Клейн. Я подошел к машине.
— Найдется минутка выпить кофе?
Мы зашли в кафе «Вискулман Примула». Клейн взял нам кофе и сел напротив меня. В нем не было и капли той лихости, которую предполагала его должность. Покрасневшие глаза и насморк.
— Прошу прощения, что вторгся на вашу территорию. Я хотел помочь. Позвонил инспектору Силланпяя, и он был так любезен… Не ругай его за это.
Я пил кофе, предоставив Клейну возможность высказаться.
— После нашей встречи я обдумал это дело. Вчера я связывался с Иерусалимом и попросил местную полицию подготовить справку о Бене Вейссе. Похоже, что я представил его в прошлый раз слишком безупречным.
